Он выбежал на улицу и пошагал к дому Мадины. Время приближалось к полуночи, и Кузьма спешил, боясь опоздать на свидание.

Приблизившись к забору сада, он собрался перемахнуть через него, но, услышав доносившиеся от террасы голоса, затаился. Из дома выходили люди, громко прощались с хозяином и расходились кто куда.

«Пришёл бы я раньше и как раз не вовремя… — подумал Кузьма. — Интересно, а выйдет ли сегодня в сад Мадина? Может, ей нынче не до меня?»

Он поднял голову и посмотрел на небо — ни облачка. Ярко светила холодная круглая луна. Казалось, что всё вокруг погружено в сон и не спит лишь он один, Кузьма Малов. Он пришёл на свидание к любимой девушке, и в его груди бушевал такой огонь, что горели все внутренности. Он закрыл глаза, представил Мадину, стоящую перед ним, и закружилась голова…

Кузьма достал из кармана куртки часы: было уже без четверти двенадцать. Осознание того, что он скоро увидит любимую, взбодрило его. В его груди бушевал пламень — ничего подобного он никогда раньше не испытывал.

Кузьма больше не мог стоять у забора и как вор прислушиваться ко всем звукам, доносящимся от дома. Любящее сердце и волнующий душу мозг требовали немедленных действий. Он с легкостью перемахнул через преграду. Где-то залаяла собака. Её поддержали другие, и уже вскоре дружный хор будоражил спящий город.

Осторожно обходя кусты вишни, Кузьма приблизился к дому и замер, весь обратившись в слух. В окнах один за другим гасли огоньки.

«Скоро придёт?» — от сильнейшего волнения у него перехватило дыхание. Он пошевелился, хрустнула ветка, и этот звук прозвучал как винтовочный выстрел. «Всё, Господи, не могу больше, — подумал Кузьма. — Ещё немного — и разорвётся сердце!»

Вдруг острый слух Кузьмы уловил скрип калитки. Ещё мгновение, и девушка стояла перед ним.

— Я так и знала, что ты обязательно придёшь, — чуть слышно прошептала Мадина и, взяв Кузьму за руку, увлекла его за собой в глубь сада.

Когда они оказались в укромном месте, Кузьма осторожно привлёк Мадину к себе и заключил в объятия. Почувствовав её горячее, гибкое тело, он задрожал от желания, охватившего его. Девушка почувствовала неладное, происходящее с любимым, и выскользнула из его объятий.

— Что с тобой? — тихо спросила она.

— Сам не знаю, — ответил Кузьма. — В меня будто черти вселились, и я едва сдерживаю их.

— Я боюсь тебя, — сказала Мадина, отступая на шаг. — Нам нельзя поступить так, как ты хочешь. Для этого мы должны сначала стать мужем и женой.

— Да-да, я знаю, прости, — прошептал он, обливаясь потом. — Это я так… Сейчас всё пройдёт…

«Я сошёл с ума, — думал Кузьма, смотря на девушку невидящим взглядом. — Я чуть было не наломал дров… я чуть было…»

Он как зачарованный смотрел на испуганное бледное лицо Мадины. Только через несколько минут Кузьма пришёл в себя.

— Кузьма, что с тобой? — испуганно спросила Мадина.

— Со мной, кажется, уже всё хорошо, — ответил он, огромным усилием сумев побороть безудержную страсть, граничащую с безумием. — Позволь обнять тебя, любимая.

«Недоразумение», возникшее между влюбленными, сгладилось и разрешилось крепкими объятиями и жарким поцелуем. Задыхающаяся в объятиях Кузьмы Мадина, точно огнём, прожигала его с головы до ног. Вся трепеща от возбуждения, она страстно шептала:

— Люблю… Я больше жизни тебя люблю, Кузьма! Я жить не могу без тебя, мой ненаглядный!

4

Посланец вернулся из Уфы в Верхнеудинск через двадцать дней и привёз хозяину ответное письмо. В это время в дом вошёл Азат Мавлюдов. Не отрывая глаз от листка, Халилов указал ему на стул у окна. Мавлюдов с интересом разглядывал увлечённого купца, и по его лицу пытался определить, какую тот получил «весточку», хорошую или плохую?

Дочитав письмо, Сибагат Ибрагимович отложил листок в сторону и выпрямился на стуле. Теперь он казался генералом в седле, только не хватало увешанного орденами мундира.

— Ну-с, — голос Халилова показался Мавлюдову довольным, а это был хороший знак. — У меня для тебя новость, сынок… Я приятно удивлён!

— Надеюсь, вы решились-таки приобрести товар и нашли на это деньги? — предположил Азат.

— Ты угадал, негодник, — подтвердил Халилов. — Вези товар, и я, как только он прибудет в Верхнеудинск, расплачусь с тобою сполна наличными!

— Но-о-о… — Мавлюдов заёрзал на стуле. — Условия продавца несколько отличны от ваших, Сибагат Ибрагимович.

От удивления брови у купца поползли вверх. Он пожал плечами.

— Интересное дело получается, — сказал он, ухмыляясь. — Я плачу огромные деньги за товар, который никогда не видел, не оценил его качество… — он посмотрел на побледневшее лицо гостя. — Ты что, меня полным дураком считаешь, пытаясь всучить кота в мешке? Ты и правда думал, что я отдам тебе в руки огромное состояние без каких-либо гарантий, полагаясь только на данное тобою, ничем не обеспеченное слово?

Азат промолчал. Ему нечем было ответить на подобные аргументы. Но тут, совсем неожиданно, Халилов вдруг сменил гнев на милость.

— Ты любишь мою племянницу, сынок? — спросил он, щурясь.

— Д-да, к-конечно, — ответил ошеломлённый Мавлюдов.

— И собираешься на ней жениться?

— К-конечно, если вы не будете против…

— Не буду, если получу товар в целости и сохранности. Согласно списку, который ты мне предоставил, товар ходовой и достоин внимания.

— Но тогда вы должны будете поверить мне на слово и передать деньги? — сказал Азат, не веря в то, что Халилов согласится на сделку. Но его ожидал сюрприз.

— Хорошо, я отдам тебе деньги за товар, всю сумму, — ошеломил его купец. — Только знай наперёд, сынок: эти деньги принадлежат не мне, а моей племяннице. Обманув меня, ты накажешь в первую очередь её. А если быть точнее, то и себя тоже. Я не отдам Мадину тебе в жёны.

— Да у меня и мыслей нет вас обманывать, Сибагат Ибрагимович! — оживился Азат. — От сделки и я буду в большом выигрыше! Доля, которую я получу, позволит мне стать пусть не богатым, но хорошо обеспеченным человеком!

— А состояние Мадины, плюс ко всему, сделает тебя богачом после женитьбы, — добавил, хитро ухмыляясь, Халилов. — Нет, тебе невыгодно плутовать, сынок. В противном случае ты лишишься всего. А может быть, и жизни. Я найду тебя везде и спрошу сполна. И не надейся улизнуть.

— Можете во мне не сомневаться, Сибагат Ибрагимович, — заверил его Мавлюдов. — Чем быстрее вы передадите мне деньги, тем скорее прибудет товар из Уфы!

— А ты ручаешься хотя бы за то, что его не перехватят в дороге разбойники, сынок? — усомнился Халилов.

— Нет, это исключено, — усмехнулся Азат. — Он благополучно доехал из Китая до Уфы, этим же путём он прибудет и к нам, в Верхнеудинск, можете мне поверить.

— Хорошо, ступай, за деньгами придёшь завтра, — сказал Халилов, давая понять, что разговор окончен. — У меня сейчас деловая встреча, и твоё присутствие будет меня стеснять при разговоре с гостем.

Раскланявшись и попрощавшись, окрылённый невероятной удачей Мавлюдов выпорхнул за дверь. Купец Халилов проводил его долгим, угрюмым взглядом.

* * *

Ожидаемый Халиловым гость пришёл к нему час спустя после ухода Азата Мавлюдова. Невысокого роста, полный, похожий на бочонок, мужчина, переступив порог, поспешил к ожидавшему его купцу.

— Прошу прощения за задержку, Сибагат Ибрагимович, — сказал он. — Вынужден был задержаться по не зависящим от меня обстоятельствам.

— Ишь ты? Вот даже как? — ухмыльнулся Халилов. — И какие же могут быть важные дела у содержателя моего кабака на базарной площади? Или какой-нибудь великий человек, будучи проездом в нашем городе, заглянул к тебе на огонёк?

— Я тоже не поверил бы на вашем месте, — быстро нашёлся с ответом пронырливый мужичок, — однако такие дела нашлись.

— И насколько они важные? А может быть, ты свои личные преподносишь сейчас мне как наши общие? — нахмурил лоб Сибагат Ибрагимович.

— Ну, какие могут быть личные дела у вашего слуги? — залебезил «гость». — Только ваши интересы у меня всегда на первом месте!

Халилов ухмыльнулся. Лесть мужичка была ему приятна, но он не подал виду.

— Вот что, Назар, не пой мне здесь Лазарем свои дифирамбы и не ходи вокруг да около, — сказал он с нажимом. — Выкладывай, с чем пожаловал и… какая нынче в городе обстановка?

— Вся неделя прошла бесплодно, Сибагат Ибрагимович, — заговорил Назар вкрадчиво. — Мало купцов проезжих останавливались на постой и столовались в кабаке. А те, кто заходил и пьянствовал, были так, торговцы мелкого пошиба, на которых не стоило тратить время и заострять внимание.

— Что, и золотоискатели попьянствовать не заглядывали? — нахмурился Халилов.

— Заходили пара человек, да и те пустые. Без золотишка при себе в наличии. Не рыбной была минувшая неделя, Сибагат Ибрагимович.

Назар заёрзал в нетерпении на стуле и, не дожидаясь упрёков хозяина, продолжил:

— Но сегодня нам повезло… На суточный постой встали купцы проезжие и… далеко не бедные они людишки!

— Да? — вскинул брови Халилов заинтригованно. — Твоё умение отличать зёрна от плевел мне известно. Но почему твой цепкий взгляд упал на этих купцов?

— Перво-наперво моё внимание привлекло их поведение, — ответил Назар охотно. — У кабака они остановились большим обозом, я насчитал битком набитые девять телег!

— И что за товар у них, узнать удалось? — ещё больше заинтересовался Халилов.

— Телеги были накрыты меховыми толстыми покрывалами, и это ещё больше разогрело моё любопытство, — улыбнулся Назар загадочно. — Купцы, а их трое, зашли в кабак и попросили накрыть стол отдельно, не в общем зале.