— По-моему, деньги делят, — ответил Малов.

Бурматов нетерпеливо заёрзал на месте и приоткрыл дверь.

— Вот, теперь самое время застать всех врасплох, — прошептал он взволнованно. — Всех разом накроем во время делёжки, и пикнуть не успеют.

— Ты чего, очумел? — всполошился Малов. — Там шестеро вооружённых разбойников против нас двоих, безоружных! Они изрешетят нас пулями и спокойно уйдут из дома!

— Подожди, Кузьма, не кипятись! — зашептал торопливо Митрофан. — Они, судя по всему, нашли тайник Халилова! Кто бы мог подумать, что старик прятал деньги в колодце!

— И что? Ну, нашли они деньги Халилова, — огрызнулся Кузьма. — Но высовываться нам сейчас преждевременно и глупо. Мы же договорились, что как только кто-то зайдёт, мы его оглушим, заберём оружие и…

— Кузьма, да ты чего?! — ужаснулся Бурматов. — Если они нашли деньги Халилова, сразу же позабыли про нас. Лучшего момента обезвредить преступников и представить невозможно. Если мы прямо сейчас не нападём, они разделят найденное, разойдутся кто куда и всё! Мы больше никогда не увидим теневое богатство Сибагата Халилова!

— Постой, а ты чего так беспокоишься об этом? — спросил Кузьма заинтересованно. — Забыли про нас, вот и замечательно, есть шанс живыми остаться и невредимыми. А может быть, ты сам решил завладеть кровавыми деньгами Халилова?

— Я… — Митрофан стушевался, но тут же продолжил: — Я только хотел, чтобы эти деньги не достались разбойникам!

— Странно всё это, — пожал плечами Малов. — Ты явился в дом один, без поддержки сослуживцев… На что ты надеялся? Ты даже запретил Алсу обращаться за помощью в полицию. Неужели ты в одиночку собирался арестовать шестерых отъявленных головорезов?

Бурматов молчал несколько минут, раздумывая над словами Кузьмы. Решив, что медлить больше нельзя, он сказал:

— Хорошо, будь по-твоему. Я пришёл в дом Халилова, чтобы поискать тайник с деньгами. Но я не знал, что с такой же целью в дом заявятся и разбойники. Они умудрились изловить меня, и в результате я здесь.

— Но ты всё ещё не оставил надежду разбогатеть? — догадался Малов.

— Да, не оставил… Я собираюсь перехватить у разбойников деньги и уехать из страны!

— А как же присяга на верность государству? — упрекнул Кузьма. — Ты же…

— Брось, господин Малов, не дави мне на совесть, — ухмыльнулся Митрофан. — Я не собираюсь жить здесь дальше. Назревает смута, и мне не хочется испытывать судьбу, ожидая от неё каких-то сюрпризов. Поэтому мы должны забрать эти деньги, Кузьма! Не оставлять же их разбойникам?

— Что ж, давай попробуем, — согласился Малов. — Действовать будем по обстановке. Наше оружие — неожиданность!

— Они не ожидают нашего прихода, — согласился Митрофан. — Навалимся дружно, и они не успеют взяться за оружие.

— На то и весь расчёт, — вздохнул Кузьма. — Главное — не дать им опомниться, пошли!

* * *

— Ну? — хмуро глядя на оружие в руке Круглякова, поинтересовался Макар. — Как можно объяснить твою выходку, «уважаемый»?

— Очень просто, — ответил Назар. — Я намерен остаться живым и получить свою долю!

— Хорошо, ты её получишь, — кивнул Макар. — Мы всё делим поровну.

— Ещё чего, — отозвался сердито Иваха. — Возьмёшь, что тебе дадут; будь доволен и этим.

— Я получу поровну со всеми, — заявил угрюмо Кругляков. — Или уложу вас всех и заберу всё. Выбирайте.

— Хорошо, — кивнул Макар. — Ссыпайте деньги в одну кучу, будем делить всё заново. Только побыстрее, не можем же мы торчать здесь до ночи.

Разбойники, бросая на Назара косые злые взгляды, свалили деньги в общую кучу и начали повторный делёж.

— А ты убрал бы свой пистолетик, паскуда кабацкая, — процедил угрюмо сквозь зубы Макар. — Видишь, всё делим по справедливости и…

— А ну заткнись, хорёк вонючий! — крикнул Кругляков. — Я уберу пистолет, когда получу свою долю и благополучно покину дом. А ты можешь быть уверенным, ублюдок: я застрелю тебя первым, если кто-то из твоих шакалов посмеет показать зубы.

— Я на твоём месте уже сбежал бы отсюда, когда я послал тебя посмотреть за ворота, — усмехнулся зловеще Макар. — Я был уверен, что ты именно так и поступил. Но ты вернулся, и зря, поверь мне!

— Зря? — насторожился Назар. — Ты у меня на мушке и так говоришь?

— Твой пистолетик меня не пугает, — нагло ухмыльнулся Макар. — Так, бабья безделушка. Ты получишь свою долю и уйдёшь с ней, но… Ты едва ли будешь чувствовать себя в безопасности позже, отлично зная, что мы всегда сможем навестить тебя в твоём заведении.

— Ничего, я позабочусь о своей безопасности, обещаю, — осклабился Кругляков. — Я уже знаю, как это сделать, так что не беспокойтесь.

Вскоре деньги были разделены на шесть равных долей. Глаза разбойников устремились на Круглякова, который всё ещё держал их вожака на прицеле и успевал зорко следить за действиями присутствующих.

— Забирай свою долю и уходи, — хищно улыбнулся Макар. — Мне уже надоело гадать — хватит у тебя смелости выстрелить или кишка тонка?

— Выстрелю, если подвох почую, не сомневайся, — зыркнул на него недобро Назар. — А теперь… Сложите мою долю в сумку и поднесите ближе.

Иваха, повинуясь жесту Макара, ссыпал долю Круглякова в одну из сумок и швырнул к его ногам. Не успел Назар попятиться к двери, как случилось неожиданное. Макар схватил сзади Иваху за шиворот и, не дав ему опомниться, с силой толкнул на Круглякова. Прозвучал выстрел. Иваха вздрогнул и… Хватая ртом воздух, он зацепился за Назара и повалился на пол, увлекая его за собой.

В мгновение ока Макар выхватил из кармана наган, взвёл курок, но выстрелить не успел. Неожиданно для всех в комнату ворвались Малов и Бурматов. Не мешкая ни секунды, они набросились на опешивших разбойников и…

Макар сразу же рухнул на пол от сокрушительного удара кулака Кузьмы, который пришёлся ему в челюсть. Митрофан схватил за шею Сиплого и, перебросив его через себя, «уронил» на пол.

Ударом ноги Кузьма отшвырнул тяжёлый стол на двух оставшихся разбойников, которые, оправившись от неожиданности, выхватили револьверы и взводили курки. Массивный стол от мощного удара ноги Малова отлетел, как пушинка, «примазав» к стене не успевших выстрелить разбойников.

— Что теперь делать будем? — сказал Митрофан, тяжело дыша.

— Ты про кого — про разбойников или про деньги? — поинтересовался Кузьма.

— Понятия не имею, — пожал плечами Бурматов. — По-хорошему вызвать бы сейчас полицию и всех, кто здесь валяется на полу, передать с рук на руки. Так бы я поступил, не задумываясь, три-четыре месяца назад.

— А что же тебе мешает поступить так сейчас? — усмехнулся Кузьма.

— Многое изменилось за это время, — вздохнул Митрофан. — Поменялись мои принципы и взгляды на жизнь. Предъявить разбойникам мы ничего не сможем, если утаить истинные причины их налёта на дом! Но и… — он окинул тоскливым взглядом разбросанные по полу пачки денег, — отдать государству «накопления» Халилова не могу себя заставить.

— Не можешь, а придётся, — Малов присел, взял одну из пачек в руки и брезгливо скривил губы. — Вот я смотрю на них и диву даюсь, — сказал он. — Сколько людей пострадало из-за этих бумажек и поплатилось жизнью. Даже сейчас они не дают покоя таким людям, как ты, Митрофан. Ты хотел завладеть ими, даже переступив через свои честь и совесть! Так вот, я решил помочь тебе не потерять лицо, господин Бурматов. Я верну эти деньги государству, даже если ты будешь против!

— Нет, ты так ничего и не понял, господин Малов, — перебил его хриплым от волнения голосом Митрофан. — Деньги не пахнут и не имеют пятен крови. Деньги всегда остаются деньгами и служат тем, кто ими владеет!

— И ты не побрезговал бы присвоить все эти пачки денег?

— Половину я отдал бы тебе и… И мы богачи, Кузьма Прохорович! — ответил Митрофан, смахивая рукавом пальто пот с лица.

Лежавшие на полу разбойники застонали и зашевелились, приходя в себя.

— Оживают, падлы! — выругался, глядя на них, Митрофан. — Надо собирать деньги и уходить, или их добивать придётся.

— Не надо никого добивать, — поморщился Кузьма. — Я сейчас соберу их оружие, а ты собери в мешок деньги.

— Деньги? Я? — Митрофан даже содрогнулся от резанувшей душу радости. — Так что, мы их соберём и поделим, господин Малов?

— Нет, мы отнесём их в городской суд и сдадим государству, — остудил его пыл Кузьма. — Если для тебя честь и совесть невесть что, то для меня они имеют большое значение!

— Ты хочешь сказать, что я так себе, мелкий негодяй и жулик? — закусил от досады нижнюю губу Бурматов.

— Я не хочу тебя ни с кем и ни с чем сравнивать, — вздохнул Кузьма. — Ты тот, кто есть, а я…

— Самый честный человек в нашем городе, — добавил за него с ухмылкой Митрофан.

— Да, я служака до мозга костей и честный человек, — кивнул, соглашаясь, Кузьма. — Извини, господин Бурматов, но ты жалкий перевёртыш, а я…

— Честь и совесть нашего городка? — поддел его с издёвкой Митрофан.

— Нет, — возразил Кузьма. — Я просто господин судебный пристав!

* * *

Придя в себя, Сибагат Ибрагимович с трудом приподнял голову и обмер. Адвокат Воронин лежал с ним рядом с широко раскрытыми глазами и перекошенным ртом. Он не подавал признаков жизни и лежал в такой нелепой позе, как будто его скрутила в спираль какая-то неведомая сила.

— Всё с тобой ясно, — прошептал Сибагат Ибрагимович. — Сердчишко подкачало. Не подох бы ты — убил бы меня… А видишь, как всё получилось…

Прежде чем покинуть дом адвоката, Халилов сложил деньги со стола обратно в сейф. Мешочки с золотым песком, золотые слитки, кольца, перстни, браслеты, серьги, брошки и бусы из драгоценных камней… Всего этого оказалось так много, что Сибагат Ибрагимович набил саквояж Воронина и едва закрыл его.