— Я тоже найду, что сказать…

Воронин сказал это так уверенно, что трудно было не признать, что хитрюга-адвокат вполне спокоен за свою репутацию.

— Тогда… — Кругляков поскрёб ногтями затылок, — тогда я убью вас.

Самодовольное и надменное лицо Воронина сделалось испуганным и растерянным.

— Хорошо, чего вы сейчас от меня хотите? — спросил он, побледнев.

— Для начала я хочу иметь возможность встретиться с Сибагатом Ибрагимовичем и поговорить с ним, — ответил Назар, хмуря лоб. — С вашими связями в судейских кругах, думаю, моя просьба вполне выполнима. За дополнительную плату, разумеется!

— Да, но… — задумался адвокат и вежливо поинтересовался: — Позвольте спросить, а о какой сумме ведётся речь?

— Вот этого хватит? — Назар показал адвокату тот самый золотой самородок, который когда-то выкупил у подозрительного проходимца для купца Халилова.

— Для удовлетворения вашей просьбы этого, наверное, всё же будет маловато, — торговался Воронин. — Самородок мне за работу, а чтобы добиться разрешения на свидание с Халиловым, надо ещё заплатить.

— Или берёшь самородок и делаешь дело, или не получишь ничего, — отрезал Назар. — Я тебе не дойная корова, ясно?

— Хорошо, я согласен, — облизав губы, сказал адвокат. — На какое число устроить свидание?

— Чем быстрее, тем лучше, — ответил Кругляков, пряча самородок в карман. — Вещицу получишь сразу, как только я увижусь с Сибагатом Ибрагимовичем.

* * *

Дрожа от холода, бродяга сидел у двери в кабак в ожидании, что ему бросят монетку, а если повезёт, то и целых две. От голода сосало под ложечкой, а ещё больше хотелось выпить. Он изнемогал от тоски, которая жестоко терзала его. Лучше бы пошёл к церкви, чтобы посидеть на паперти с протянутой рукой. Там всегда подают…

Из темноты вдруг вынырнул хорошо одетый господин, которого бродяга совсем не желал видеть.

— Здравствуйте, господин Бурматов! — поспешил поздороваться Лука. — Чего вам не спится в эдакое время?

— А ну повернись ко мне боком, затем спиной! — неожиданно потребовал сыщик, пронизывая бродягу взглядом.

Лука послушно исполнил его требование.

— Отлично подходишь, — сказал задумчиво сыщик. — Остаётся только немного поработать над твоим рылом, чтобы…

В следующее мгновение удар страшной силы обрушился на лицо Луки, и он как подкошенный рухнул на землю. На его глазах выступили слёзы, в ушах он почувствовал саднящую боль и гул.

Ничего не говоря, Бурматов продолжил избиение бродяги уже ногами, всё больше целясь носками ботинок в лицо несчастного. Затем он схватил его за волосы и с силой рванул с земли.

— За что? — простонал Лука, едва шевеля распухшим языком и разбитыми губами. — Что я вам сделал, господин Бурматов?

— Ты очень похож на одного скота, которого я люто ненавижу, — ответил сыщик, зажигая спичку и поднося её к вытянутому лицу Луки. — А вот теперь вы похожи ещё больше. Осталось только…

Прикусив язык, Бурматов вновь замахнулся. Почувствовав ошеломляющую боль в области переносицы, Лука застонал и лишился сознания…

6

Весь день Кузьма Малов не находил себе места. По пути на службу он увидел в проезжавших мимо санях очень красивую девушку, похожую на Мадину. Кузьма остолбенел и бросился бежать вдогонку, но не смог догнать незнакомку.

После работы он пошёл в ресторан, чтобы напиться. Тоска по Мадине сжигала его. К нему подошла девушка лет двадцати в белом переднике и улыбнулась. Её лучезарная улыбка, словно бальзам, подействовала на душевную рану Кузьмы, и он заинтересованно посмотрел на неё.

— Принесите чего-нибудь вкусненького на ваше усмотрение, — ответил Кузьма, смущаясь и краснея. — И ещё две бутылки водки.

К столику подошёл щегольски одетый мужчина.

— Вы позволите присесть с вами, господин судебный пристав? — спросил он. — Все столики заняты, а у вас…

Лицо Кузьма сделалось пунцовым, однако он сразу же взял себя в руки.

— Прошу вас, присаживайтесь!

— Звоницкий Вячеслав Павлович, нотариус! — представился гость.

— Малов Кузьма Прохорович, — пожал протянутую руку Кузьма.

— Как же, как же, я о вас много наслышан и всегда мечтал познакомиться ближе, — располагающе улыбнулся Звоницкий. — Вы же теперь самое узнаваемое лицо нашего захолустья, о вас целые легенды ходят!

— Вот как? — глаза Малова расширились и округлились. — И что это за легенды, позвольте поинтересоваться?

— Честный, неподкупный… — ещё шире улыбнулся нотариус. — Таких, как вы, трудно встретить, Кузьма Прохорович!

Сильнейшее волнение охватило Кузьму. С чего это вдруг о нём заговорили в городе?

— Я что-то не совсем понимаю вас, Вячеслав Павлович, — сказал он, хмуря лоб. — Я просто исполняю свой долг.

Звоницкий озорно подмигнул ему, словно говоря: «Не тревожьтесь, уважаемый господин судебный пристав, всё в порядке…»

Официантка принесла заказ, и Кузьма невольно загляделся на её стройную фигуру.

— Что, впечатляет? — поинтересовался нотариус, ухмыльнувшись. — Эту неприступную красавицу зовут Маргарита.

Девушка направилась к соседнему столику, чтобы получить заказ, и в этот момент какой-то молодой пьяный повеса вдруг преградил ей путь.

— А ну посмотри на меня благожелательно, Марго! — крикнул он громко, явно рисуясь перед публикой.

— Извините, господин Гусев, — улыбнулась сконфуженно девушка и попыталась обойти наглеца стороной.

— Обожди и сделай так, как требует посетитель заведения, — настаивал повеса.

Она отступила на шаг и спокойно посмотрела ему прямо в глаза.

— Так ты что, игнорируешь мою просьбу? — настаивал наглец, едва ворочая языком. — Я заплачу, сколько захочешь!

— Уберите деньги, господин Гусев, — нахмурилась официантка. — А для своих насмешек поищите другую девушку.

Нахал попытался схватить её за руку, но она ловко увернулась и отбежала от «приставалы». Гусев двинулся за ней и даже не заметил, что рядом с девушкой появился высокий мужчина, который заслонил её своей широкой грудью.

— Не приставай к ней, слышишь? — сказал он, беря его за ворот пиджака. — Вернись за свой столик или ступай лучше домой.

Повеса недоумевающе посмотрел на него и попытался оттолкнуть от себя ударом кулака в грудь. Но тот перехватил его руку и сжал у запястья.

— Веди себя прилично и не паясничай, — сказал строго мужчина пьяному дебоширу и посмотрел на официантку. — А лучше ступай домой, не перегибай палку, слышишь?

Рука Гусева посинела, лицо исказилось от боли.

— О-отпусти, — простонал он, пытаясь освободить запястье. — Пусти, не то…

Кузьма сжалился и ослабил хватку. Повеса, растирая посиневшую руку, жалобно бормотал:

— Надо же, чуть не оторвал. Я ведь только хотел…

Официантка подошла к Малову и улыбнулась так, что Кузьма почувствовал себя счастливым. Под аплодисменты присутствующих он вернулся за свой столик и налил себе немного водки.

— Вот это да! — воскликнул восхищённо Звоницкий. — Господин Малов, да вы…

Посетители ресторана оставили еду и повернули головы в сторону столика, за которым сидел Кузьма, и уставились на него с изумлением и любопытством.

— Вот это поступок! — с гордостью, словно отец или учитель, твердил Звоницкий. Он так громко восторгался благородным поступком соседа, словно не Малов, а сам остановил зарвавшегося хулигана.

Кузьма растерянно смотрел на окружавших его людей. Дрожь прошла по телу лихорадочной волной. Он был взволнован и в его глазах, казалось, сияли огоньки. Он, конечно же, был удивлён странным и неожиданным расположением к себе присутствующих, но… На приветственные выкрики отвечал лишь робкой улыбкой и едва заметным кивком головы.

— Ну, ты молодец, Кузьма Прохорович! А как силён, Господи! — твердил Звоницкий. — Я думал, ты раздавишь его ручонку как, гм-м-м… Как сухую ветку!

— Я просто помог девушке, — вздохнул Кузьма, собираясь уходить. — Я слуга закона и терпеть не могу, когда его нарушают даже состоятельные господа в общественном месте.

Подошедшая официантка стояла и смотрела на Малова полными восхищения глазами. Она молчала и краснела, словно стесняясь сказать ему сумму счёта. Но Кузьма достал из кармана кошелёк и поинтересовался:

— Сколько с меня?

— Ничего-ничего, считай, что я угостил тебя, господин Малов, — доставая свой кошелёк, рассмеялся довольно Звоницкий.

— Я в состоянии заплатить за ужин сам, — возразил Кузьма и снова повернулся к девушке: — Так сколько с меня?

— Сущий пустяк, — сказала она, улыбнувшись. — Вы выпили совсем чуть-чуть и не прикоснулись к пище.

— Но что-то я должен заплатить? — вскинул брови Кузьма.

— Должен, — прошептала, бледнея, девушка. — Запоминайте адрес… Я буду ждать вас у себя после полуночи.

* * *

До полуночи оставалось совсем немного времени. Прогулявшись по городу, Кузьма свернул на указанную девушкой улочку и остановился у ворот высокого дома. Когда он постучался, за дверью послышалось шарканье чьих-то ног.

— Это ты, Ритуля? — прошамкал негромкий старушечий голос.

— Нет, это её друг, — ответил Малов. — Меня пригласила ваша дочь, вот я…

С керосиновой лампой в руке на крыльцо вышла старуха с восково-жёлтым лицом. Завернувшись в шерстяной платок, она приподняла трясущейся рукой лампу и, осмотрев «гостя», пропустила его внутрь.

Усевшись на скрипучий стул, Малов спросил:

— Так где ваша дочка, бабушка?

— В ресторане, где же ещё, — прошамкала старуха. — Только не дочка она мне, а внучка.