Алена взяла с тумбочки телефон, чтобы набрать номер отца, но не успела. Макс Раабе намекнул своим сладким голоском, что звонит кто-то из подруг.

— Аленчик! — Света, похоже, уже отошла от своего фиаско с Иваном и ненависти ко всему человечеству. — Мы с Золотовой в киношку собрались. Пойдешь?

— На что? — вяло спросила Алена, чтобы не отказываться прямо так, с ходу.

— А пофигу. На что-нибудь такое, чтобы сопли, слюни и слезы в ведро с попкорном.

Она подумала, что соплей и слез ей и без кино хватает, но… Все лучше, чем сидеть в одиночестве и страдать. Да еще и с матерью за стенкой, которая, небось, все мусорники каждый день обшаривает в поисках использованных тампонов. Прямо так и хотелось выйти на кухню и в тарелку ей бросить, чтобы отвязалась. Лучше бы за собой следила. Гель после интимной эпиляции в ванной стоит — это она, интересно, для кого шерсть выщипывает? Под сороковник тетке, а туда же. Видать, и любовник какой-то захудалый, раз злющая такая все время.

— Хорошо. Куда? В Озерки? Или в Сити-молл?

— В Сити. Давай на Пионерке через полчаса. Успеешь?

— Успею.

Алена встала, быстро натянула джинсы и свитер, волосы кое-как стянула в хвост, краситься не стала. Было бы для кого. Неделя прошла, тишина — как в танке. Одна радость, что Олег теперь за километр обходит. Спектакль сработал, только вот и ей самой заодно прилетело, мама не горюй.

Первые дни она ждала, телефон без конца проверяла. Вдруг взял и сбросил громкость в ноль, водились за ним такие шуточки. В конце четвертого дня набрала сама. Раз, второй, третий. Длинные гудки — долго-долго, пока механический голос издевательски не сообщал, что «абонент не отвечает». На тот случай, если сама не поняла, дура набитая. Если б хотел — перезвонил бы. И не надо делать круглые глаза: а вдруг с ним что-то случилось. Алена, мать твою за ногу, если человек тебе не звонит, он не удалил случайно твой номер, не заболел и не умер. Он просто не хочет тебя видеть.

— Я в кино. Со Светкой, — крикнула из прихожей и выскочила, надевая куртку на ходу. Чтобы мать не успела еще позудеть на ход коня. Шнурки ботинок уже в лифте завязала.

Десять минут пешком до метро. Оттепель, воздух густой, пропитанный влагой — чтобы дышать таким, нужны жабры. Особый звук начала марта: набухший, рыхлый, от него становится зябко и тревожно, как будто вот-вот позовет кто-то из темноты.

Алена сунула руку в карман и обнаружила, что наушники остались в пальто. Музыка из телефона отменялась. Оставалось только свои мысли невеселые слушать. В который раз по кругу.

Он так и сказал: не знаю, увидимся или нет. Не знаю, хочу ли. Надо ли мне это. Мог бы прямо ответить: нет, не увидимся. И ведь не зря она боялась снова встретиться с… Владом. Не хотела, чтобы сказка разлетелась на осколки. А так и вышло. И до чего же подлая насмешка мироздания! Трахалась с Олегом и сомневалась, сможет ли какой-нибудь мужчина переплюнуть ручную работу и Барсика. Оказалось, что запросто. Но лишь тот, кого хочешь. И кто умеет это делать. Вот только ему она нахер не нужна. Во всех смыслах этого выражения. Как говорят, переспать не повод для знакомства.

Алена, возьми уже себя в руки, вклинился в этот истеричный монолог взрослый рассудительный голос. Ты вообще о нем ничего не знаешь. Кроме того, что ему двадцать три года, что он учился со Светкиной сестрой и окончил «кулек». Танцор, твою мать. Может, он вообще… маньяк. Любитель маленьких девочек. Два года назад ты на шестнадцать не выглядела. Как и сейчас на восемнадцать не тянешь. Скажи спасибо, что просто трахнул, да еще так качественно, а не убил и не сожрал.

На этой оптимистичной ноте Алена подошла к метро. Эскалатор вниз, «осторожно, двери закрываются», три минуты в вагоне, эскалатор вверх. Рожу состроить повеселее, чтобы не приставали. Света и Галя уже ждали у «лошары» — нелепой статуи пионеров с жеребенком.

Они едва успели купить пресловутое ведро попкорна и билеты на фильм, название которого Алена тут же забыла. Как, впрочем, и содержание — как только вышла из зала. Что-то нудное и слюнявое. Но Гале и Свете понравилось. А она просидела два часа, тупо глядя на экран и толком не понимая, что там происходит.

— По кофейку? — предложила Света. — В «Буше» или в «Синнабон»?

Алена только плечом дернула: все равно.

— В «Буше», — сказала Галя. — Там сейчас уже вечерняя скидка на пирожные.

— Куда вам еще пирожные? — удивилась Алена. — Вы ж ведро попкорна сточили.

— Мне нужны углеводы, — заявила Света. — У меня стресс.

— Да, точно стресс, — заметила Галя, когда они уже сидели за столиком и Света в три укуса проглотила эклер. — Ты так и не рассказала, чем все закончилось.

— А чем могло закончиться? Байкалова утащила меня за шкирку домой. И всю дорогу мы с ней выясняли, кто из нас большая блядь.

— Конечно, ты, — фыркнула Галя.

Алена сидела молча, наклонившись над чашкой и обхватив ее ладонями. Спасибо, девочки, напомнили. Как будто за неделю не могли это по телефону обсудить. А теперь вся цепочка заново: как они со Стасом ушли из «Лиса», как он ее довез до дома — ну и дальше по порядочку.

— Видимо, это был знак свыше. А я ведь уже готова была с ним переспать. Но не делить же его с Байкаловой! Зато теперь у меня есть отличный повод, чтобы ее шантажировать. Эта сучка, похоже, решила сидеть сразу на двух… эээ… членах. А у меня есть телефон Славика.

— Ну вы даете, — покачала головой Галя. — Как будто не сестры, а заклятые враги.

— Одно другому не мешает. Тебе проще, ты у родителей одна.

— Так что, ты теперь снова приснодева? Или кого другого подыщешь для священной миссии?

Света задумалась, покрутила колечко в ухе.

— Не знаю, Галь. Там видно будет. Туманова, а ты что скажешь?

Слеза, которая долго копилась на нижнем веке, капнула прямо в чашку.

— Ален, ты чего? — забеспокоилась Галя.

Как будто шлюзы у плотины открылись — полилось по щекам ручьями. Галя подвинулась ближе, обняла за плечи, заглянула в лицо.

— Тааак… — протянула Света. — А я знаю, чего. Стас? Ты ведь с ним тогда ушла из клуба?

Алена едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться в голос, и на них уже начали поглядывать.

— Вы поехали к нему, он тебя трахнул и выставил под зад коленом. Так?

— Свет! — попыталась остановить ее Галя, но та отмахнулась.

— Туманова, это твой тренд — подцепить в клубе парня и тут же поехать к нему домой? Захотелось повторить опыт двухлетней давности? И что, с ним оказалось так классно трахаться, что теперь забыть не можешь? Как и того, первого?

Интересно, что бы ты сказала, если б узнала, что это один и тот же парень, подумала Алена.

— Он тебе не звонил? — участливо спросила Галя, погладив ее по волосам.

— Нет.

— А ты ему?

— Звонила. Не берет трубку.

— Ты вообще о нем хоть что-нибудь знаешь? — снова нервно вклинилась Света. — Чем он занимается?

Алена молча покачала головой, вытирая слезы. Только не хватало сейчас линзу в кофе утопить.

Света барабанила пальцами по столу.

— Я, конечно, могу Байкалову прижать. Пусть разузнает у своего нового дружка — про его старого дружка. Кто он и что он. Но вот надо ли?

Да что б вы понимали, с тоскою подумала Алена. Что это вообще за колдовство такое, когда вдруг осознаешь, что тебе нужен именно этот человек. Может, даже не тебе — твоему телу. Может, он последняя сволочь или тупица, с которым двумя словами не о чем перекинуться. Неважно! Может, его не за что любить — только ненавидеть. И это неважно! Как там у Цветаевой? «Я не более чем животное, кем-то раненое в живот». Когда от одной мысли о нем, от одного крошечного воспоминания все внутри начинает гореть и сочиться липким соком, как перезревший персик. Вот так, грубо, по-звериному — «я его хочу!». И больше ничего не нужно.

— Не надо, Свет, — через силу выдавила она. — Не хочу ничего знать.

— Ну и умничка, — кивнула Света. — Все пройдет. Обидно, досадно — но ладно. Главное, чтобы не залетела и ничего нехорошего не подцепила. А остальное — шлак. Давай-ка я тебе пироженку возьму? Вот увидишь, сразу станет легче.

10

Мигающую зеленую точку на телефоне Стас заметил в три часа ночи, когда уже подъезжал к дому. Сообщение в Вайбер от Инны: «Перезвони сразу как сможешь».

Ну сразу так сразу, усмехнулся он. Поставил машину на стоянку, поднялся к себе. Разделся, налил коньяка, разрезал яблоко. Попытался придумать какую-нибудь ядовитую фразу, плюнул, набрал номер. Инна ответила после первого же гудка. Судя по голосу, пьянющая в хлам.

— Стасичек, ты можешь ко мне приехать прямо сейчас? — попросила она жалобно-умоляюще.

Стас выпил, прожевал дольку яблока.

— Куда? — поинтересовался с сарказмом. — Ты сняла конспиративную хату? Или в нумера? Или дочь сделала от тебя ноги?

Инна красноречиво молчала.

— Слушай, дорогая, ты совсем с дуба рухнула? Я помню, ты говорила, что тебя прет только дома. С риском засыпаться, если она придет не вовремя. Но сейчас-то она у тебя в соседней комнате, так? А может, ты тройничок задумала? Ну а что, трахал я вас по отдельности, почему бы и не вместе? Короче, Инна… Поимей себя сама перед зеркалом и ложись спать. Если так капитально приперло, сними квартиру или номер в гостинице, приеду завтра после клуба. Раньше все равно не могу.

Стас нажал кнопку отбоя, налил еще. И подумал, что каким бы там Инна ни была талисманом, надо с ней завязывать. Чем дальше, тем большее отвращение она у него вызывала. Не физическое, нет. Даже Лялечка, с которой предстояла встреча утром, не была ему настолько противна. Как раз с физическим отвращением он справлялся легко. Как стоматолог, который не обращает внимания на запах гнилых зубов. Да что там, вообще не замечает его. Инна вызывала иррациональное ощущение запредельной грязи. Казалось бы, при его профессии ничто не должно смущать. Но даже у него была своя красная линия.