– Уже уходишь? Помнится, я обещал многократные потрясения!

Возражения явно не принимались, да я и не собиралась протестовать. В объятиях сильного и мужественного Дэвида Эванса я, наконец, поняла, чего мне так не хватало с Эриком. Именно этого ощущения надежности и защищенности. А еще – безудержной страсти, с которой он принялся целовать мои губы, словно только что не довел до исступления и бессилия. Под этими поцелуями я почувствовала, как во мне снова разгорается возбуждение.

Я обхватила ногами его бедра, стремясь прижаться плотнее, и почувствовала, что его плоть тоже не осталась безучастной. Мои руки блуждали по его груди, по могучим стальным мышцам. Поцелуй становился все более горячим и страстным, он словно стремился полностью поглотить меня, слиться в единое целое. Наконец, мне пришлось оторваться от его губ, чтобы перевести дух.

Он прошелся кончиками пальцев по моей щеке, отбросил с лица непокорную прядь волос:

– Лиз, ты просто охрененная! Ты сама-то это понимаешь?

Под его восхищенным взглядом я покраснела и поняла, что не знаю, что на это ответить. Мне еще никогда не доводилось вызывать такой неприкрытый восторг у мужчины. Но оказалось, что слова и не нужны. Он снова впился в мои губы, потом легко приподнял, помогая слезть со стола. Я разочарованно вздохнула, думая, что сейчас мне придется уйти. Но он просто развернул меня и вошел сзади, прижав грудью к полированному дереву.

У меня вырвался восхищенный вздох. Внутри он был горячим, большим и очень настойчивым, снова и снова вторгающимся в меня на всю глубину. Вскоре я полностью потеряла контроль над собой и могла только кричать от страсти. О том, что в приемной уже наверняка находилась секретарша, я даже не думала.

Просунув ладони между мной и столом, он взял мои груди в руки, мягко лаская их, теребя соски и приводя меня в безумное возбуждение. Когда он особенно глубоко вошел в меня, изливаясь в мое лоно, я почувствовала, что пол уплывает у меня из-под ног. Я распростерлась на гладкой столешнице, с трудом переводя дыхание.

Он прошелся цепочкой поцелуев вдоль моего позвоночника и медленно вышел из меня, вызвав новый стон. Потом развернул к себе и крепко поцеловал в губы:

– Я заеду за тобой вечером. Ты не против?

На мои глаза навернулись слезы:

– Конечно! Я буду ждать.

Я подобрала с пола плащик, вновь затянула пояс узлом и послала ему воздушный поцелуй:

– До вечера!

Когда я вышла в приемную, то увидела секретаршу, старательно делающую вид, что она увлечена бумагами. Черт… Кажется, мы были слишком шумными. Но вовсе не она заставила мое сердце вздрогнуть. В кресле для посетителей сидел Эрик, и его лицо горело всеми оттенками красного.

Вскочив на ноги, он подошел ко мне вплотную и прошипел:

– Чертова шлюха!

Я вздрогнула, но нашла в себе силы мило улыбнуться:

– И кто же уговорил меня ею стать?

Он просто кипел от злости:

– Ну, подожди! Вернусь домой…

– Только попробуй. Потеряешь не только новое место, но и работу вообще, – раздался голос у меня за спиной.

Я обернулась. В дверях стоял босс и сурово смотрел на своего подчиненного. Под его взглядом Эрик моментально съежился и побелел. С него слетел весь апломб. Еще раз улыбнувшись Эвансу, я покинула офис.

Эпилог

Прошел месяц с тех пор, как я бросила безвольного мужа ради его харизматичного босса. В тот же вечер я собрала вещи и перевезла их к Эвансу. Эрик сохранил свое новое место, но вряд ли продержится на нем долго. Руководитель из него получился крикливый и совершенно бесталанный. Кажется, он и сам это понимает.

Я по-прежнему каждый день жду своего мужчину с работы – слава богу, теперь он редко сильно задерживается в офисе. А если такое происходит и удерживает его рутина, а не действительно важные дела, мне достаточно просто позвонить ему и пообещать заехать в том же плащике. После этого он чаще всего мчится домой, как угорелый. Но сегодня мне не пришлось прибегать к таким приемам. Он приехал намного раньше, чем я ожидала его увидеть.

Я сама тоже только успела вернуться домой: ездила на встречу с адвокатом. Мы с Эриком разводимся, что естественно. Он изо всех сил пытается ставить мне палки в колеса, что меня сильно удивляет. Он использует любой повод, чтобы затянуть процесс, и его придирки ко всяким мелочам сильно портят мне жизнь. Кажется, именно этого он и добивается.

Сегодня адвокат сказала мне, что больше у него нет никаких причин, чтобы откладывать окончательное расставание. Я уже просто не верю: он непременно отыщет новую зацепку. Но надежда умирает последней: может, мой все еще законный муж все-таки одумается, и оставит меня в покое?

Как бы то ни было, встреча с адвокатом сильно утомила меня, и я была очень рада, когда в дверях появился Эванс. Тем более, что он просто лучился от счастья. В его руках я увидела огромный букет роз и чуть не заплакала от счастья. Пусть такие приятные сюрпризы он делает мне достаточно часто, но привыкнуть я еще не успела, и постоянно бурно на них реагирую.

На этот раз он вручил мне букет с особенной торжественностью. Я даже попыталась вспомнить, не пропустила ли какую-нибудь дату. Нет, вроде бы совершенно обычный день.

– Спасибо, милый. По какому поводу?

Он пожал плечами:

– Мне кажется, повод будет. Но это решать тебе.

Я недоуменно вскинула брови, но решила подумать об этом позже. Сейчас я была слишком рада видеть его. Я прошла на кухню и выбрала самую большую вазу: кажется, в нее он должен поместиться. Наклонившись понюхать цветы, я заметила небольшую коробочку, скрытую бутонами, и тут же забыла о букете.

Трясущимися руками я достала шкатулку и открыла ее. На черном бархате блестело изящное кольцо, украшенное россыпью мелких бриллиантов. На мои плечи легли сильные мужские руки:

– Лиз, ты станешь моей женой?

Я развернулась и бросилась ему на шею, не пытаясь сдержать слезы:

– Да, Дэвид, конечно, да!

Он обнял меня, слегка отстранился и поцеловал в губы. Потом забрал коробочку, вынул кольцо и сам надел на мой палец.

– А теперь давай все-таки поставим эти цветы в воду, пока они не завяли!

Я оказалась права: розы едва поместились в вазе. Но я, хоть и любила цветы, думала сейчас совсем о другом. Да и о чем еще можно думать, когда тебя обнимает за талию такой потрясающий мужчина? Как только с букетом было покончено, он подхватил меня на руки и отнес в спальню, еще раз поразив своей силой.

В спальне он усадил меня на край кровати и принялся расстегивать блузку, отмечая победу над каждой пуговицей чувственным поцелуем. Когда с последней из них было покончено, он медленно снял ее, исследуя кожу плеч языком и губами.

Его поцелуи воспламенили меня, но сегодня он явно не желал торопиться. Погладив мою грудь через шелк бюстгальтера, он потер большими пальцами соски, пока они не напряглись. Потом он нежно поцеловал их, и только после этого расстегнул застежку и освободил меня от этого предмета одежды.

Его губы снова вернулись к моей груди, но теперь, когда ее не скрывала тонкая ткань, их прикосновения казались огненными. Я не выдержала и застонала. Он поднял на меня сияющие нежностью и страстью глаза:

– Как же ты нетерпелива, дорогая.

Звук его голоса, хриплый, страстный и глубокий, словно перевернул все во мне. Мое тело выгнулось, а из груди раздался стон. Понимая, что больше терпеть я не могу, он избавил меня от остальной одежды. Его язык очертил круг вокруг моего пупка, тщательно исследовав нежную ямочку. Потом губы опустились ниже, прошлись по внутренней стороне бедер. Он осторожно прикусывал нежную кожу, заставляя меня слабо вскрикивать.

Он раздвинул складочки, скрывающие сочащийся влагой клитор и скользнул по нему языком. Я задохнулась от наслаждения, вцепившись в его волосы. Он повторил касание, на этот раз медленно и осторожно обведя его кончиком языка, затем с силой втянул его губами, заставив меня вскрикнуть.

Его губы и язык стали более настойчивыми, прикосновения – более жесткими, и вскоре мои вскрики слились в один, когда бурный оргазм накрыл меня с головой. Я словно потеряла себя в этом экстазе, перестала существовать, растворившись в нем. А когда пришла в себя – он лежал рядом, глядя на меня с такой нежностью, что на моих глазах выступили слезы.

Он собрал слезинки губами и нежно поцеловал меня, осторожно касаясь языком губ. После этой феерии я сомневалась, что способна еще на что-то, но его прикосновения вновь пробудили во мне желание. Сначала робкое и слабое, оно нарастало, когда его ласки становились более откровенными.

Его язык проник между моих губ, двигаясь все более настойчиво. Руки путешествовали по телу, не оставляя неисследованным ни одного сантиметра кожи. Почувствовав, что я уже снова готова, он приподнял мои бедра и вошел в меня одним плавным движением, прикрыв глаза от удовольствия.

Комнату наполняло только наше хриплое дыхание и шорох простыней. Вот оно стало сбивчивым и неровным. Он застонал, войдя в меня особенно глубоко. Почувствовав, как он изливается в меня, вскрикнула и я, обхватив его бедрами и крепче прижимая к себе.

Позже, лежа рядом со мной под тонкой простыней, он перебирал мои волосы. Я любовалась этим могучим мужчиной и думала, что больше всех выиграла в этой сделке.

Пусть Эрик пошел на нее ради того, чтобы получить повышение по службе, настоящая награда досталась мне: любимый мужчина, невестой которого я сегодня стала.