— Ничего, Эллен, все нормально. Я уже забыл о травме. Мне не следовало подходить к вам сзади.

Я покачала головой.

— Но вы ведь не знали.

Тим Глэдстоун скорчил гримаску ужаса.

— Все знают, Эллен. Даже газеты. Помните?

Я согласно кивнула. Но откуда он знает? Я ведь даже не вызывала полицию. Волфи сказал, что это не имеет смысла.

— Эллен, — тихим голосом произнес Тим Глэдстоун. Я очень тревожусь о вас. Фирма обязана заботиться о своих сотрудниках. Вы обращались за психологической поддержкой? Я уверен, что есть организации, которые помогают людям, попавшим в стрессовые ситуации, вроде вас. Мы бы, конечно, взяли на себя…

— О, боже! — прервала я его. — Вы думаете, что дело в том мертвеце? Нет, нет, с этим все нормально. Дело не в этом.

— Не в этом?

Я отрицательно покачала головой и поставила сумку на землю — внезапно она показалась мне слишком тяжелой.

— Это другой человек — человек в капюшоне, который напал на меня в субботу вечером. Он напал на меня на парковке, но все кончилось хорошо. Я хочу сказать, что ничего не случилось. Там был Волфи, и он отшвырнул его. Но когда вы схватили меня за плечо тоже на парковке…

И вдруг, несмотря на все мои усилия оставаться спокойной, я расплакалась. Прямо там, на стоянке машин, после того как я чуть было не вышибла дух из моего любезного шефа. Я плакала и плакала. Тим Глэдстоун взял меня под руку и отвел в здание и в свой кабинет. Он сел на стул, дал мне платок и на минуту вышел. Вернувшись, протянул мне дымящуюся кружку.

— Это чай, — сказал он. — Помогает при стрессах.

Я отпила чаю — он был слишком крепкий. Почему никто не подает какао? Я бы с большим удовольствием выпила чашку какао, но я не стала жаловаться. Как бы там ни было, он был прав насчет того, что чай помогает при стрессе. Потому что к тому времени, как я кончила его пить, я почувствовала себя намного лучше. Лучше, но не настолько, чтобы посмотреть в глаза Тиму Глэдстоуну. Надо же! Я не только ударила моего чудесного босса, но, что еще хуже, показала себя плаксой.

Однако что сделано, то сделано. Мне надо было собраться с духом и посмотреть на него. Я решительно поставила кружку на стол и посмотрела прямо на Тима Глэдстоуна. Он улыбнулся. О, мой Бог. Какой мужчина! Почему в моей жизни нет такого красивого, обходительного, милого человека?!

— Мистер Глэдстоун, — начала я.

— Эллен, называйте меня, пожалуйста, Тим.

Я улыбнулась, хотя знала, что буду стесняться так его называть.

— Спасибо. Я хочу сказать, что мне очень, очень жаль. Я не знаю, почему сделала это, и… Вам больно?

Тим Глэдстоун покачал головой.

— Нет, честное слово, все в порядке. На поле для регби меня ударили гораздо сильнее.

— О, вы играете в регби? — воскликнула я, радуясь возможности переменить тему.

— Играл в молодости.

— Мой зять очень увлекается регби. Не помню, за какой клуб он играет, но иногда он играет за Ирландию. Его имя Дермот Глисон. Вы случайно его не знаете?

— Дермот Глисон? Второй ряд сборной Ирландии?

Я кивнула.

— О да, правильно.

— О, мой Бог! Дермот Глисон! Он ваш родственник?

— Он женат на моей сестре Элисон.

— Дермот Глисон, — повторил Тим Глэдстоун, качая головой, словно не мог в это поверить. Я понятия не имела, что доктор Дермот такой знаменитый. Нужно быть с ним приветливей и, может быть, даже спросить кого-нибудь, что значит второй ряд.

— Он иногда дает папе билеты на матчи, — сказала я, внезапно придумав, как можно будет подхалимничать перед шефом. — Я могу попросить его давать вам билеты. Конечно, если вы хотите, я хочу сказать, может быть, вас не интересует…

— Нет, нет, Эллен, я бы с удовольствием, если вас это не затруднит.

— Нет проблем. Кажется, папа говорил что-то о том, что Дермот даст ему билеты на большой матч в следующем сезоне.

— Это было бы чудесно, Эллен, — сказал Тим Глэдстоун, широко улыбаясь мне. Я откинулась на спинку стула и тоже улыбнулась, в восторге оттого, что он, казалось, забыл об инциденте на парковке. В этот момент раздался слабый стук в дверь, и в нее просунулась голова Эндрю.

— Тим? Извини, что беспокою тебя, я только что пришел. Принести папки, чтобы мы могли составить план поездки?

— Эндрю? Как поживаешь? Я еще не успел сообщить Эллен. Принеси, пожалуйста, папки и брошюры, пока я посвящу ее в наши дела. Я так понимаю, что у нас мало времени.

Эндрю улыбкой выразил согласие и вышел.

— Посвятить меня во что? — спросила я, не в силах скрыть любопытство.

— Эллен, — торжественно произнес Тим Глэдстоун, откидываясь в кожаном кресле и положив перед собой руки с наманикюренными ногтями. — Наша компания подписала очень интересный и выгодный контракт с испанской компанией «Паблито Истейтс». О доле в новом проекте жилищного строительства в Марбелле. Нам нужно послать туда нескольких ведущих сотрудников, чтобы проверить все лично. Не то чтобы я им не доверял, «Паблито» — фирма с очень хорошей репутацией. Однако всегда лучше увидеть все своими глазами. Так что вы с Эндрю летите в среду утром…

— Я? С Эндрю?

Тим Глэдстоун улыбнулся и утвердительно кивнул.

— У вас есть заграничный паспорт, я полагаю?

— Да.

— Отлично. Отлично.

— Но почему я?

— Что?

Я сделала глубокий вдох, проклиная судьбу, которая в последнее время слишком уж запускала в мою жизнь свои лапы. Я и Эндрю? В Испанию? Я посмотрела на Тима Глэдстоуна, который, естественно, выглядел удивленным тем, что я не выразила восторга по поводу такой замечательной перспективы. Лучше бы я была школьной учительницей…

— Я ведь не имею опыта на рынке иностранной недвижимости…

— Ты же говоришь по-испански, не правда ли, Эллен? — раздался за моей спиной голос Эндрю. Я оглянулась и увидела Эндрю стоявшим в дверях с папками в его длинных руках. — Тим вспомнил, что читал это в твоем досье. Это одна из причин, почему он хочет, чтобы ты поехала в Марбеллу.

Я взглянула на Тима Глэдстоуна, который улыбался мне, и заставила себя тоже улыбнуться. В конце концов, он ведь не знал, что разрушал мою жизнь. Откуда ему было знать?

Тим Глэдстоун встал.

— Извините меня, я на минутку выйду, — бросил он на ходу, направляясь к двери. — Эндрю, посвяти, пожалуйста, Эллен в детали, пока меня не будет. Я скоро вернусь.

Дверь за ним закрылась, и Эндрю разложил на полу бумаги. Я взглянула на его затылок. Руфи понравились его губы, а мне — затылок. В нем было нечто… ранимое. Он опустился на колени возле бумаг и обернулся ко мне.

— Вот район застройки, — сказал он, указывая на карту и какой-то рисунок. — Сотня квартир вполне на уровне рынка. Около пляжа, но не в самом центре курорта. Естественно, рядом площадки для гольфа… Эллен, ты здорова?

Я подняла на него глаза.

— Что ты имеешь в виду? Дай мне эти брошюры, и я их прочту. Может быть, я смогу взять их на ночь домой, чтобы лучше прочувствовать, что это за место.

— Я не то имею в виду.

Эндрю встал и подошел к стулу, на котором я сидела. Я тоже встала, поскольку не могла вынести преимущества, которое он получал, возвышаясь надо мной.

— А что? Ты думаешь, я не пойму, что написано в этих бумажках? Я умею читать по-испански и говорить тоже, Эндрю. Я разберусь.

Эндрю покачал головой и продолжал смотреть на меня. Вглядываясь в мое лицо, словно ища в нем что-то и затем заглядывая мне в глаза с озадаченным выражением своих серых глаз. Мы стояли так близко друг от друга, что я чувствовала его дыхание на своей щеке. Я хотела отодвинуться, но не могла, потому что находилась как бы в ловушке между столом и стулом. И еще потому, что не могла отодвинуться. Или не хотела.

— А в чем дело? — спросила я.

— Ты здорова?

Я кивнула, но мои глаза сами собой наполнились слезами. Эндрю протянул руку к моему лицу и легонько провел большим пальцем по моей щеке.

— Тушь.

— Shit, — пробормотала я.

Эндрю улыбнулся.

— Это выглядит даже привлекательно. Но ты чем-то расстроена? Плакала?

Я закрыла глаза, потому что не понимала, что происходит внутри меня, и боялась снова заплакать и снова сделаться плаксой. Но закрыть глаза было даже большей ошибкой. Поскольку, как только я это сделала, сразу же ощутила запах Эндрю и внезапно погрузилась в те дни и ночи, когда мы были вместе. Ко мне вернулись и то время, и наша любовь, и вся сердечная боль, и все глупые, глупые ошибки.

Я открыла глаза, но это не особенно помогло. Эндрю все еще смотрел на меня, и я была уверена, что он вспоминал то же, что и я. Но между нами все было кончено. Раз и навсегда. Слишком много воды утекло под тем мостом, чтобы вернуться назад, и к тому же сейчас у меня был Тони. Великолепный, сексуальный, внимательный Тони. Даже если он и не был Эндрю, он был замечательным.

Но тут я вдруг вспомнила, как целовалась с Тони в «Ривер клубе» в пятницу вечером. И Эндрю, и полгорода видели это. И может быть, Эндрю тоже вспомнил об этом, потому что его глаза внезапно сделались холодными. Словно он захлопнул дверь внутри себя. В тот же момент дверь офиса отворилась.

— Отлично! — воскликнул Тим Глэдстоун, подходя к своему креслу. — Эллен уже в курсе дела. Нам остается решить несколько деталей, и все будет в порядке. Что вы сами думаете об этом?

— Нет проблем, — сказал Эндрю, подбирая разбросанные по ковру бумаги.

— Все замечательно, — отозвалась я, лихорадочно стараясь взять себя в руки и напоминая себе о том, что Эндрю Кенни — большая свинья и я прекрасно живу и без него. — Не могу дождаться. Испания! Едем.

Глава 13

В среду утром дождь лил как из ведра, и я была этому очень рада. Приятно было отправиться в Марбеллу, когда в Ирландии было серо и противно. Даже если я ехала работать, а не отдыхать и со мной ехал Эндрю. Была только одна проблема — как вести себя в поездке с моим бывшим любовником и теперешним начальником. Я пыталась разработать стратегию, но так ничего не придумала и сдалась.