Максим снова заговорил. С плохо скрываемой горечью.

– Инна ведь была помешана на благосостоянии. Она выросла в комфорте, можно сказать – в роскоши. Работать ей было интересно, но, во-первых, она не готова была отдавать журналистике или пиару столько времени и сил, сколько требуется для успешной карьеры. И потом, то, что в наших изданиях платят сотрудникам, по ее меркам все равно не деньги. Я старался соответствовать, как мог. Я неплохо зарабатывал до нашего знакомства, пересел из метро на «Mitsubishi». Но реальный скачок произошел после знакомства с Инкой. Я и не знал, что она настолько недовольна. Оказывается, она мечтает о бриллиантах. По ее словам, Денис уже успел подарить ей кольцо с сапфиром, подвеску с бриллиантом, и это – только начало. Она не знает, выйдет ли за него замуж. Но то, что он исполняет ее заветные желания, намного важнее, чем мое предложение замужества.

Кира тихо спросила:

– Неужели ты не хотел подарить ей драгоценности?

– Хотел. Когда-нибудь… в будущем. Кира, пойми, я много и постоянно работаю. Эта квартира, моя машина, машина Инны – они не берутся из воздуха. Чтобы вести бизнес, мне нужно отлично одеваться, поддерживать все на должном уровне. Инна любит хорошие рестораны и клубы, но не любит смотреть на цены в меню. Не любила… Наши с ней абонементы в элитный спортклуб, выходные в Милане… Но ей всего этого было мало. Я понимаю, у каждого свои запросы. Но, если любишь, можно на время остановиться, правда ведь? Можно хотя бы дать человеку шанс достичь большего. Инна, похоже, остановиться не могла. Она хотела в кругосветное путешествие. Хотела впечатлений и событий. Я не мог бросить представительство в Питере и уехать вместе с ней, хотя, если поднапрячься и отправить ее одну… Эта ее идея, что к человеку приходит все, что он готов принять. Она вкладывала и вкладывала в себя, в свою внешность, после чего решила, что теперь стоит намного дороже. Неужели она не делилась с тобой всеми этими размышлениями?

– Некоторыми – делилась. Не совсем в таком ключе. Скорее, советовала, как поставить себя в офисе, как лучше преподнести…

– Ага… Разумеется… Знаешь, есть такие люди, которые, добившись чего-то, пусть даже с чужой помощью, задирают нос. Они воображают, будто все уже постигли. Покорили мировые вершины. Кто-то просто радуется достигнутому, живет, наслаждаясь плодами. Однако большинство не может удержаться от того, чтобы поучать всех вокруг, указывая, куда надо идти и как поступать.

Кира не знала, что сказать.

Она уже не понимала, что делать.

– Можно мне выпить? – попросила она.

– Все, что хочешь, – Максим махнул рукой. – Бар в твоем распоряжении. Делай, что хочешь, бери, что хочешь… Я думал, что ты в курсе. Вы ведь были неразлучны в последнее время.

– Не так уж и неразлучны.

Кира у бара наливала себе мартини в стакан на четыре пальца.

Вернувшись к дивану, она села прямо на пол, облокотившись на сиденье.

– Я удивлялась, куда вы пропали. Теперь все ясно. Даже если тебе понадобилась бы помощь… или статьи… ты все равно не позвонил бы мне, так? Продолжал бы считать, что это заговор. С моим участием.

– Ты здесь ни при чем. Никто не может быть виноват в действиях другого взрослого человека. Насчет статей я как-нибудь позвоню. Потом… когда пройдет время. Извини, Кира. Против тебя я ничего не имею. Но мне сейчас действительно плохо.

– Надо бы убрать из дома все колюще-режущие предметы.

– Не говори ерунды. Я что, похож на невротика?

Кира встала. Ей было очевидно, что оставаться здесь и дальше не имеет смысла.

По пути к коридору она споткнулась о что-то массивное, тяжелое. Она наклонилась и выпрямилась, держа в руках фотоаппарат.

– Положу на стол. А то очередной незваный гость тебе его раздавит.

– Можешь забрать его с собой. Мне он не нужен.

– Ты что? – изумилась Кира. – Я произвожу впечатление женщины, которая не в состоянии купить себе цифровой фотоаппарат?

– Просто это – прощальный подарок Инны… Доставили с курьером буквально позавчера. Она заранее позаботилась… А случая отдать все не было. Поэтому она и подсуетилась напоследок, подключив службу доставки. Все бы ничего, но вот записка, которой Инна сопроводила подарок… Мол, найди себе хоть какой-то интерес в жизни, кроме работы. Попробуй для начала фотографировать, вдруг понравится. Звучит как издевательство, не правда ли? Ей прекрасно известно, что все свое время я уделяю работе. Если бы я начал прыгать с фотосессиями в качестве хобби, то мой уровень жизни неизбежно снизился бы. То я – трудоголик, то – скучный персонаж. Некоторым женщинам угодить вообще невозможно.

– Я не могу и не хочу утешать тебя словами о том, чтобы ты не жалел, но... Мне… мне очень жаль. Правда, Максим.

– И ты не представляешь, как мне жаль. Забудь. Поправить ничего нельзя. Даже если Денис окажется мыльным пузырем, пускающим пыль в глаза, и Инна явится обратно…

«Вряд ли, – подумала Кира, – Инна – такой человек, который умеет просчитывать ходы».

И вот с этим трудно было поспорить.

– Я отвезу тебя.

– Ты же пил. Не надо. Я возьму такси.

– Кира, ты шутишь? – Максим недоверчиво смотрел на нее. – Я абсолютно трезв. Не спорь, я тебя отвезу. Разве мы – не друзья? Мне хочется хотя бы кому-то помочь. Если я могу что-нибудь для тебя сделать…

Кира молча смотрела на него, прикусив губу.

Это была не просто провокация – это было искушение.

Что сделать? Что сказать?

Я тебя столько ждала и столько времени искала тебя. Посмотри на меня, посмотри по-настоящему, открой глаза, заметь. Оцени меня. Я никогда тебя не предам. Я так мало знаю тебя, все было таким сумбурным, смешным, местами – нелепым, но я хочу узнать тебя, а ведь это – главное.

Сойдет? Достаточно хорошо для драматического представления?

Именно так он воспримет все это.

Спросит – зачем же ты притворялась.

Решит, что внезапно вспыхнувшее чувство имеет основательную денежную подоплеку?

Ему сейчас ни до чего. Ни до кого… Ему нужно переварить и усвоить то, что обрушила на его голову Инна.

Кстати… Вполне может быть, что Кира теперь в воображении Макса будет ассоциироваться исключительно с Инной. На словах он будет продолжать хорошо относиться к Кире, а вот на деле…

Что за глупости лезут ей в голову?

Почему она не может просто взять и во всем признаться? Рассказать об их первой встрече в вагоне метро, о том впечатлении, которое он на нее произвел?

Кира не могла открыть рот.

Не могла выдавить из себя хотя бы слово.

Ей было слишком страшно.

Пока она молчала, еще оставалась какая-то надежда…

Максим устал ждать. Он переспросил:

– Я могу что-нибудь для тебя сделать? Инна… – Он поморщился, как от зубной боли. – Инна говорила, у тебя на работе неприятности. Если…

– О нет! У меня все в порядке, спасибо. На работе все в пределах нормы. И я отлично доберусь до дома сама.

Максим не слушал. Он уже натягивал куртку, потом появился в дверном проеме:

– Хватит. Поехали.

Надежно пристегнутая ремнем к переднему сиденью его машины, Кира пыталась остановить безудержный вихрь мыслей, бушевавший у нее в голове. Она стискивала зубы, сжимала кулаки, но все было бесполезно.

Что Кира может сделать? Не отпускать его? Заставить остаться? Но его невозможно заставить. Он слишком хорошо знает, чего хочет. Можно соблазнить его, к примеру, напоив, но что это даст в долгосрочной перспективе?

Максим проводил ее до дверей квартиры, сказал «Пока», развернулся и ушел.

* * *

Сидеть дома, оставаясь при этом на одном месте, было решительно невозможно.

Кира натянула свободные джинсы, полосатую футболку, застегнула на ногах ботильоны, накинула на плечи кожаную куртку, а волосы зачесала назад и зафиксировала хвост резинкой.

Чудом не споткнувшись ни на одной из ступенек, Кира оказалась на улице. Сунув руки в карманы, она зашагала, куда глаза глядят.

Глазам не хотелось куда-то глядеть. Кира обнаружила, что она вышла к метро. Но у метро делать было нечего. Тогда она двинулась в сторону Большой Пушкарской. За несколько метров до поворота Кира успела передумать, прошла через весь Каменноостровский проспект, и только там обнаружила, что ее, оказывается, отказываются держать ноги.

Кира продержалась ровно столько, чтобы дойти до ближайшей кофейни. В кофейне было на удивление пусто. Администратор проводил Киру долгим взглядом. Она села за столик у окна. Там можно было отвлекаться хотя бы на лица прохожих и на марки проезжающих по проспекту машин.

– Меню, пожалуйста.

– Спасибо, меню мне не нужно. Будьте добры… Будьте добры…

В голове было пусто.

Ничего не хотелось.

Хотелось умереть. Кира решила, что можно выпить воды. Потом…

– Мне, пожалуйста, двойной ристретто.

Интересно, что сказала бы Инна, если бы узнала об этой ситуации?

Она, конечно, вольна поступать, как хочет. И любовь способна внезапно вскружить голову любому. Но она могла бы как-то известить Киру. Сказать ей хотя бы слово. Или не могла? Или боялась, что Кира, в свою очередь, известит Макса? Испортит всю песню?

Если бы Кира раньше сказала Инне о том, что познакомилась с Максимом раньше… Если бы… Теперь уже не узнать ее реакцию. Сим-карта умерла. Электронная почта аннулирована.

Кира едва не грохнула кулаком по столу. К счастью, она вовремя вспомнила, что находится в общественном месте. Удалось сдержаться. Официант как раз ставил перед ней крохотную чашку с черным горьким напитком. Кира даже не представляла, насколько горьким окажется для нее ристретто. Задохнувшись, она схватилась за стакан с холодной водой.

Инна…

Максим.

А ведь Инна своим исчезновением с горизонта не расчистила Кире путь к сердцу (или хотя бы в постель) Максима. Наоборот, она запечатала его наглухо. Сургучной печатью.

Начало было положено, когда Инна познакомилась с Максимом. Она влюбила его в себя. Тогда у Киры почти не оставалось шансов.