– Куда, по-твоему, я могу выбираться?

– Ну, хотя бы кино или кафе…

– Неохота ходить по подобным местам одной, – сказала Кира по возможности сдержанно.

– Ясно. Работа все так же не радует?

И тут Киру как будто прорвало. Она в красках изложила Инне критическую ситуацию, возникшую, когда руководство фирмой взяли на себя люди, напоминающие лучших представителей организованной преступности.

– В общем, компания переехала в свежеотремонтированный офис, и это еще куда ни шло, но сотрудники там сидят друг у друга на головах. Ах, нет, уже не сидят… половину просто поувольняли!

– За что?

– Сокращение. Говорят, что это антикризисные меры. Не знаю, можно ли им верить – до появления этих упырей все было довольно неплохо… У нового шефа – помощник, который выглядит, как погромщик банков. Да, и еще они наняли вместо меня секретаря в приемную, она выглядит… почти как проститутка, а дрессируют они ее, как молодого призывника.

– Погоди, а где твой прежний директор?

– Пошел на понижение.

– Какие же у тебя остались обязанности?

Кира пожала плечами:

– Если бы я знала… Я уже и сама ничего не понимаю. На прежнего директора я не работаю, новому не подчиняюсь, в маркетинге мне почти ничего не поручают… Главное, что меня сейчас никто не трогает.

– Какой же тебе интерес там оставаться? – изумилась Инна.

И вновь Кира пожала плечами…

– Лето… Можно сказать, мертвый сезон…

– А честнее сказать – не знаешь, чего хочешь, да? До сих пор не определилась?

– Со всей этой свистопляской было не до внутренних самокопаний, – проворчала Кира.

– Слушай, не заставляй меня думать, что ты относишься к тем людям, которым нужна последняя капля!

– В каком смысле?

– Некоторые люди не предпринимают ничего, пока их не доведут до ручки, – пояснила Инна. – Им нужна последняя капля, которая станет детонатором, чтобы начать действовать…

Кира задумалась.

Что же ей нужно, чтобы начать действовать по-настоящему?

Неужели она не способна уволиться сама, а может только молча ждать увольнения?

* * *

– Ешь, – подбодрила девушку Инна, указывая на вазочку с тирамису.

Кира невольно залюбовалась посудой, в которой было подано пирожное. Вазочка была глубокой, керамической, с изысканной лепниной по краям… Сверху тирамису было посыпано крошкой печенья, украшено листиками мяты, красными ягодами смородины.

Кира взялась за блестящую ложечку и вонзила ее в самый центр десерта. Положив первую порцию пирожного на язык, она невольно зажмурилась от удовольствия. Тирамису было очень сочным, необыкновенно нежным, таяло во рту. Брусника придавала кофейно-ликерной пропитке пикантную кислинку.

– Вот-вот, ешь давай, – весело произнесла Инна, глядя на метаморфозы, происходящие с Кириным лицом. – А то…

– А то что? – проговорила Кира с набитым ртом.

Инна словно поколебалась секунду, решая, озвучивать какие-то свои мысли, или же не стоит. Потом сообщила:

– Нужно уметь получать удовольствие от жизни. А вдруг завтра война?

Кира поперхнулась бисквитным печеньем.

– Какая еще война?..

– Да мало ли, какая… – беспечно проговорила Инна, наблюдая за хаотичными перемещениями официантов по залу. – Откуда мы знаем, что завтра будет? Почему вообще так уверены в завтрашнем дне? Никаких гарантий, ни о чем! Поэтому предлагаю радоваться здесь и сейчас. Вдруг завтра война – а мы уже успели посидеть в таком замечательном месте, поужинать с хорошим вином, в приятной компании…

* * *

После того, как девушки расплатились в ресторане по счету, Инна предложила поймать такси.

Кира отказалась. Ей хотелось пройтись по мягкому вечернему воздуху, подумать… К тому же до ее дома было рукой подать от ресторана.

Инна подняла руку, прыгнула в первую же остановившуюся иномарку, помахала Кире рукой, перед тем как захлопнуть дверцу.

Кира зашагала по Большому проспекту.

В голове едва уловимо шумело винное последействие. Киру не шатало, но сейчас она не отказалась бы от надежной опоры в виде крепкого плеча мужчины. К сожалению, подходящих экземпляров на ее горизонте не маячило. Нельзя же было всерьез рассматривать все те нелепые эпизоды, которые происходили с Кирой в нерабочее время за последние недели?..

Кира свернула в переулок.

На Питер спускались, не спеша, вечерние сумерки. За яркими фонарями почти не было видно звезд. Слепили и ближайшие витрины. Кира не могла выкинуть из головы слова Инны.

Жить, жить и получать удовольствие от того, что у тебя есть.

Что у нее есть?..

Разве у нее что-нибудь есть?

Мама в Великом Новгороде. С мамой у них все меньше общих тем. У Киры – своя жизнь. У мамы – своя; свои дела и заботы. Хотя бы одной общей заботой у них меньше – нет заморочек с жилплощадью…

Других близких родственников у Киры нет. Близких друзей и подруг тоже нет. С одноклассниками Киру встречаться не тянуло. После окончания вуза Кире почему-то не слишком сильно хотелось общаться с девчонками. К тому же она с головой ушла в построение, как ей тогда казалось, карьеры…

А теперь и на работу она ходит, словно отбывает повинность.

Ни цели в жизни, ни радости, ни любимых людей вокруг.

Из чего состоит день Киры?

Подъем, тяжелое пробуждение; напряженное сидение в «Техдалсе» – не знаешь, откуда в очередной раз придут неприятности; вечерние мысли, что приготовить для одинокого ужина, чем себя занять… И выходные – выходные, которые тянутся бесконечно, если, разумеется, не посвятить себя стирке, уборке, домашней работе.

Кира вздрогнула.

Это – жизнь молодой девушки!?

Девушки ее уровня, образованности, развитости?

Но что же ей делать? Что придумать? Где искать выход? И есть ли этот выход?..

Плохое начало жизни. Она ничего не успела повидать, фактически – что она видела в жизни? По мнению Киры, радостей было мало, катастрофически мало. На что она убила столько длинных вечеров? На добровольное прозябание в четырех стенах своей двухкомнатной квартиры? Куда подевалось хоть какое-то движение? Пока она сидела дома, самое интересное проходило мимо нее…

Когда она последний раз выбиралась из дома с ночевкой по приглашению какой-нибудь приятельницы?

Неужели Наташка действительно присылала ей сообщения, в которых цитировала Бродского? И если да, то куда все это подевалось? Неужели все, чему ты перестаешь уделять хоть какое-то внимание, вот так вот незаметно исчезает из твоей жизни и растворяется в суете повседневности?

* * *

Когда Кира зашла в бухгалтерию (Маша попросила передать счет на подписку на лучшие глянцевые журналы – для топ-менеджеров и просто мужские), Ирочка огорошила ее неожиданной новостью.

– Зарплату нам понижают.

– Это почему? – опешила Кира. – И сильно?

– По бумагам вообще копейки платить будут. Налоги им жалко платить, – Ирочка неожиданно выругалась; Кира глядела на нее во все глаза: Ирочка ругалась крайне редко. – А реальные оклады уменьшают «ввиду оптимизации бюджета».

– Ничего себе…

– Давай сюда, что там у тебя? – обратила внимание на Машину бумажку Ирочка.

– Подписано к срочной оплате, – сообщила Кира.

Ирочка пробежала глазами список журналов:

– «Эсквайр»… «Максим»… Это что? – фыркнула она. – Руководству эта литература необходима для повышения профессионального уровня?

Кира только молча пожала плечами.

– Лучше бы они за свой счет минимизировали расходы, – не удержалась Ирочка, вкладывая счет в папку с документами к оплате.

– А я как раз в отпуск собралась, – грустно произнесла Кира.

– И куда поедешь? – заинтересовалась Ирочка.

– Смотря какие получатся отпускные…

– Ну ты у нас и оптимистка!

– В каком смысле?

– Всем зарплату задерживают, – вздохнула Ирина, – да еще по бумагам на минимальный оклад переводят.

– Но как же…

– А я что могу сделать? Хочешь – жди. Переписывай заявление на отпуск, согласовывай с Валерьянычем, потом жди, когда появятся деньги…

Кира вздрогнула.

– А если я не хочу ждать?

– Иди сейчас, – пожала плечами Ирочка, – заплатят, когда деньги появятся. Хоть отдохнешь.

– Но мне тогда не на что будет отдыхать.

– Даже по горящей путевке? – не поверила Ирочка.

Кира развела руками.

– А бойфренд не может помочь финансово?

– У меня нет бойфренда, – помявшись, ответила Кира.

– Что, вообще? – вытаращила глаза Ирина. Ей, никогда не остававшейся без мужской поддержки, было сложно представить, как можно существовать без парня рядом.

– Угу. Да ладно, ничего страшного… Отдохну в городе.

– Ты с ума сошла? Кипятиться в этом каменном мешке две летние недели? Слушай, а на дачу ты не можешь поехать?

Кира не выдержала, хихикнула:

– Да нет у меня никакой дачи!

– Что, и у родителей нет? – допрос продолжался.

– У мамы – нет.

– А у родственников?

– Нет у нас особой родни…

– Ну, не знаю, – вслух размышляла Ирочка, – можно хотя бы к друзьям поехать, по лесу побродить, в озере искупаться…

Кира открыла было для ответа рот. Она ощущала себя совсем уж жалкой неудачницей – по крайней мере, в этот момент. Но Ирочка уже не ждала ответа. Она вернулась к излюбленной теме:

– А как же ты без парня-то? Такая славная…

Кира криво улыбнулась.

– Ты же вроде у нас с мамой живешь? – припомнила Ира.

Кира покачала головой:

– Одна. А мама – в Новгороде… Ей там лучше, чем в Питере.

– Больше природы?

– Легче дышится!

– А ты… снимаешь здесь?

– Да нет. Это моя квартира.

– Радуйся, – наставительно произнесла Ирочка, – хоть в чем-то тебе повезло. Не нужно каждый месяц отдавать за аренду сумасшедшие суммы.

– Ага, – согласилась Кира. – Свой дом – это всегда хорошо.

* * *

Она действительно возлагала большие надежды на этот летний отпуск. Прошлым летом, окончив вуз, Кира должна была искать работу. Было не до отдыха, было не до моря… Пока Кира училась, особых денег на поездки и развлечения не имелось – как-никак, мама тянула их обоих.