Я пожалела, что не надела каблуки. В сапогах на плоской подошве я была всего десять футов пять дюймов, а Кэм на пару дюймов выше. Не такая уж большая разница, но он весь состоял из сплошных мускулов, а ведомый клокочущей яростью, возвышался надо мной чуть ли не на целый фут.

Вся дрожа, я неверной рукой указала на дверь:

— Что ты делаешь? Тебя могли увидеть.

Его синие глаза полыхнули на меня ледяным огнем.

— Малкольм, ты имеешь в виду.

— Или Бекка, — напомнила я сквозь стиснутые зубы. — Помнишь такую? Твою девушку?

Кэм ничего не ответил, и я вздрогнула, когда его взгляд медленно прошелся вниз, а затем вверх по моему телу. По мне побежали мурашки. Наши глаза встретились, и он ухмыльнулся уголком губ:

— Ты сегодня выглядишь отпадно. Я никогда не видел тебя такой.

Мы продолжали молча таращиться друг на друга, и я ощутила, как мое сердце начинает разгоняться, а дыхание ускоряется. Мне надо выбираться отсюда, пока я не сотворила какую-нибудь неимоверную глупость. Надеясь, что выгляжу достаточно решительной и злой, я сократила расстояние между нами:

— Выпусти меня отсюда, Кэмерон.

Он поднял руки, сдаваясь, и отступил в сторону, но, едва потянувшись к защелке, я обнаружила, что его тело прижимает меня к двери, а ладони сдавливают мою голову, лишая свободы движений.

— Ч-ч?..

— Тихо. — Его дыхание прошелестело по моим губам, и он опустил руки, обхватывая мою талию. — Ты тоже это чувствуешь. С того самого вечера, когда мы встретились.

Я не могла найти свой голос, заблудившийся между восторгом оттого, что не я одна ощущала это с самого начала, и тревогой, что мы делаем ужасные вещи и нас поймают. Я нервно облизнула губы.

Он принял это за приглашение.

Мой приоткрывшийся для вздоха рот оказался запечатан его губами, его язык скользнул по моему. Щетина оцарапала мне лицо, когда Кэм углубил поцелуй, тем временем его правая рука прошлась вверх по моему боку и ребрам и остановилась на груди. Большой палец неторопливо обвел мою грудь снизу. Моя кожа тут же запылала, и я потянулась к нему, обвивая руками его шею, притягивая его ближе. Я стонала ему в рот, мое сердце колотилось, все чувства были на пределе. Вкус кофе на его языке, аромат его кожи, его тепло и сила… Я была полностью поглощена им — и хотела большего.

Я забыла, где мы.

Кто мы.

Все, что мне было важно, — поглубже погрузиться в Кэма.

Мы сжимали друг друга почти до боли, наш поцелуй был жадным, влажным, отчаянным.

«Правильным».

Кэм застонал. Вибрация, эхом отдавшись в моей груди, устремилась вниз, к промежности, и мое тело изогнулось под ним. Он уловил посыл и прижался еще сильнее, его эрегированный член уперся мне в низ живота, а ноги шире раздвинули мои. Я всхлипнула от неконтролируемого желания, и Кэм отодвинулся, глядя на мои припухшие губы. Я еще никогда не видела мужчину в таком сексуальном угаре, и между ног у меня все сжалось от осознания моей власти над ним. Трусики промокли — мое тело было готово принять его.

Кэм прикусил мою нижнюю губу и лизнул ее.

— Я миллион раз представлял себе эти губы, — хрипло шепнул он и снова припал к моему рту.

Объятие получилось даже более бесконтрольным, чем предыдущее, и, ощутив горячую ладонь на внутренней стороне бедра, я ушла глубже в поцелуй, побуждая Кэма следовать дальше. Когда я почувствовала его пальцы под бельем, я чуть не взорвалась. Они мучительно медленно скользнули внутрь меня. Я закричала под его губами и рывком двинула бедра навстречу его руке.

Кэм оторвался от моих губ и, тяжело дыша, уткнулся мне в шею:

— Если мы не остановимся, я трахну тебя прямо здесь.

Эти слова стали для меня холодным душем, и я вздрогнула под ледяным ударом вины и стыда, каких никогда не испытывала прежде. Кэм поднял голову и посмотрел на меня.

Медленно, по мере того как до него доходило то, что он видит на моем лице, сексуальный туман в его глазах рассеивался, и я ощутила, как его пальцы покинули мое тело.

— Джо…

Я покачала головой и надавила на его плечи, стараясь удержать слезы.

— Так же нельзя. Что мы делаем?

На скулах Кэма заиграли желваки, и он резко выпустил меня — только чтобы схватить за плечи. Его лицо исказилось от какого-то непонятного мне чувства.

— Я расхожусь с Беккой. Сегодня.

«Сегодня? Сейчас?»

Кровь зашумела у меня в ушах от надвигающейся паники, когда я поняла, что он на самом деле имеет в виду…

— Я все знаю. Я знаю, это мерзко. Но я не могу так больше. Я не из тех парней, которые обманывают своих девушек. И я не могу дальше трахать свою девушку, все время желая, чтобы на ее месте оказалась другая.

Восторг и ужас владели мной в равной мере.

— Кэм, я…

— Ты хочешь этого. Я знаю, что хочешь. — Он прижался лбом к моему, и я закрыла глаза, впитывая его запах. — Ты уйдешь от Малкольма?

Я вся напряглась и поняла, что Кэм почувствовал это, потому что его хватка на моих плечах стала крепче.

— Джоанна?

По правде говоря, я не знала ответа на этот вопрос. Уход от Малкольма задевал не только меня — он влиял также на Коула и наше будущее.

— Ты хочешь сказать, что собираешься остаться с этим парнем? — резко спросил Кэм, чуть встряхивая меня. — Ты собираешься провести остаток своей жизни, стоя рядом с ним на вечеринках, заходясь этим чертовым идиотским фальшивым хихиканьем, глазами противореча рту всякий раз, как он открывается?

Он отодвинулся, и я с трудом сдержала дрожь, такое отвращение читалось в его глазах.

— Эта девица, которой ты была там, снаружи, не Джо. Я не знаю, кто она, но эта коза меня бесит. Она фальшива, жеманна и глупа, это долбаная тупая телка. Она не ты.

Мы стояли молча, неровно и громко дыша, и старались утихомирить напряжение между нами. У меня, задетой его словами, но при этом согласной с ними, ум за разум заходил, когда я пыталась определиться, что мне делать, что из этого выйдет, что правильно, а что нет.

Я слишком долго медлила с ответом.

Кэм отпустил меня, и я вздрогнула, мгновенно замерзнув. От взгляда, которым он меня смерил, мне захотелось умереть на месте.

Не сказав больше ни слова, он протянул руку мимо меня, отпер защелку, и я обнаружила, что меня бесцеремонно отодвинули в сторону, а сам Кэм, распахнув дверь, исчез где-то в гуще вечеринки.

Слезы сдавили мне горло, но я, стиснув кулаки, не позволила им дойти до глаз. Я смогу справиться с этим, не распуская нюни. Я знаю, что смогу.

Проковыляв на дрожащих ногах до раковины, я тяжело оперлась на нее, чтобы посмотреть на свое отражение, и ахнула в ужасе. Мои щеки покраснели, глаза горели, а юбка все еще немного задиралась там, где Кэм запускал руку мне между ног. Я снова ахнула, вспомнив его пальцы внутри себя, и так вцепилась в раковину, что суставы побелели. Мои соски торчали сквозь футболку, а щеки по-прежнему алели.

Нужно взять себя в руки, иначе все узнают, чем я тут занималась.

Я дала себе десять минут, а вернувшись к Малкольму, краем глаза увидела Кэма, прокладывающего себе путь сквозь толпу к выходу. Вскоре громко хлопнула парадная дверь.

— Ты в порядке? — От голоса Малкольма у меня закружилась голова.

— Да он подонок! — внезапно послышался голос Бекки сквозь гул музыки и голосов.

Мы с Малкольмом обернулись, ища ее. Она рыдала в углу, друзья ее утешали.

— Как думаешь, он ее бросил? — шепнул Малкольм мне в ухо. — Пока ты была в туалете, они тут ссорились.

Я не могла поднять на него глаз от стыда за то, что знаю ответ слишком хорошо.

— Похоже.

— Ты в порядке? — повторил он.

— Что-то мне не по себе на этой вечеринке, — пожала плечами я.

— Угу, и Бекка, кажется, вот-вот сдуется и всех погонит, — вздохнул он. — Будет ужасно, если мы сбежим?

Я слабо улыбнулась:

— Будет прекрасно.

Он подержал мне шубку и через две секунды уволок из квартиры. Не говоря ни слова, мы прошли по Лимингтон-террас к повороту с главной дороги на Брантсфилд-плейс и стали ждать свободное такси. Нам не везло, и Малкольм вытащил телефон.

— Я сейчас вызову. Мы заедем ко мне, да?

Я представила, как еду к нему, как он ведет меня к себе в спальню, медленно раздевает и толкает на кровать…

Эта картина оставила меня совершенно равнодушной.

Только еще больше затошнило от чувства вины.

Как будто я обманывала…

Малкольм только приложил телефон к уху, как вдруг я, неожиданно для себя, выпалила:

— Стой!

Застигнутый врасплох, Малкольм тут же опустил телефон и сбросил звонок. Он всмотрелся в мое лицо, и от увиденного его губы плотно сжались. Чуть помедлив, он спросил:

— Что происходит?

Моя практичность разбежалась и прыгнула вниз с ближайшей скалы, а за меня ответили чувства:

— Я не могу ехать к тебе.

И тут он поразил меня до глубины души:

— Из-за Кэма.

После стольких усилий подавить слезы я ощутила, как они неотвратимо подступают.

— Мне так жаль, прости меня.

Малкольм тяжело вздохнул, и я увидела боль в его глазах, изучающих мое лицо.

— Ты мне правда очень дорога, Джо.

— Ты мне тоже.

— Я вижу, как он смотрит на тебя. Как ты смотришь на него. Я знал, что-то происходит…

— Прости, мне так жаль.

Он покачал головой, выставляя ладонь и останавливая меня:

— Не нужно.

— Я себя ужасно чувствую.