– Да, – ровным голосом ответила она. – Даже Лили Валентайн не смогла бы сказать понятнее.

– Что это значит?

– Все, что тебе угодно. Не стану больше отнимать твое время.

И Эйнджел, с холодным достоинством накинув на себя шаль, направилась к двери.

– Постой, – неожиданно тихо проговорил Холт. – Нам надо объясниться. Что касается Лили...

– Спасибо, я ничего не хочу знать о твоих отношениях с этой женщиной, – резко ответила Эйнджел и пулей вылетела из комнаты, хлопнув дверью.

Поглядев ей вслед, Холт сжал кулаки. Сейчас он был готов рассказать Эйнджел абсолютно все о своих отношениях с Лили, но она даже не стала его слушать. Что ж, отлично! Пусть варится в собственной ревности, пока не покраснеет, как рак!

Эйнджел писала письмо Эльзе Лоринг, когда в кабинет вошла Рейчел.

– Холт уже уехал? – спросила она, стараясь скрыть свою озабоченность.

Эйнджел молча кивнула, пытаясь придумать, как бы помягче сообщить обо всем Эльзе, чтобы та не слишком разволновалась. Эйнджел уже получила не сколько очень взволнованных писем от своей бывшей няни и ответила на них, старательно убеждая ее в том, что она не только жива-здорова, но и очень довольна своей жизнью.

– Надеюсь, ты знаешь, что твое письмо пролежит здесь до весны, то есть до первого дилижанса, – осторожно напомнила Рейчел.

Вздохнув, Эйнджел отложила перо в сторону.

– Если только не найдется человек, готовый за деньги отвезти его в Денвер.

– Маловероятно. Неужели это так важно? Эйнджел с трудом улыбнулась.

– Только для одной молодой дурочки и пожилой няни.

На лице Рейчел появилось сочувствие.

– Ты скучаешь по своему дому в Миссури?

– Иногда, – призналась Эйнджел. – Но теперь уже все реже и реже.

– А как выглядит твое поместье?

– Все утопает в зелени.

– Как здешние сосновые леса?

– О нет, совсем по-другому! Там у нас растут каш таны, клены, дубы... То, что в Миссури называется горой, тут не назвали бы и холмом...

Рейчел была рада хоть ненадолго отвлечь свою по другу от печальных мыслей и продолжала задавать наводящие вопросы, пока Эйнджел не рассказала ей абсолютно все про Миссури и Бель-Монтань.

– Даже не знаю, что сказать, – проговорила Рей чел, понимая, что Эйнджел ждет от нее совета, – но... если это послужит тебе утешением... Холт сказал Нилу, что он может всю неделю оставаться в городе, потому что сам Холт тоже пробудет здесь до конца недели.

– Никогда еще не встречала столь своенравного и переменчивого человека, – сердито выпалила Эйнджел.

– Прости, Рейчел. Просто я очень устала после вчерашнего...

– Ты сказала ему? – поколебавшись, спросила Рейчел.

Эйнджел отрицательно покачала головой:

– Нет. Не было подходящего момента. А теперь я даже рада, что не сказала ему о ребенке.

– Эйнджел!

– Ты ничего не понимаешь, – вздохнула Эйнджел и встала из-за стола. – Я была не до конца откровенна с тобой, Рейчел, – сказала она, расхаживая из угла в угол по синему персидскому ковру. – И с Нилом тоже, хотя Он знает больше тебя.

В нескольких словах она рассказала Рейчел о своем браке по доверенности, оформленном в Миссури. Чем дальше слушала Рейчел, тем больше округлялись ее глаза.

– Теперь ты понимаешь, почему я не испытываю уверенности в отношении Холта, – печально закончила Эйнджел. – Фактически он никогда не предлагал мне выйти за него замуж, и я не хочу навязываться ему в супруги. Его единственная любовь лежит сейчас в земле под толстым покровом снега.

– Мисс Валентайн?! – недоверчиво воскликнула Рейчел.

Эйнджел кивнула, но подруга никак не могла в это поверить.

– Если он любил ее, то почему не женился на ней еще до твоего приезда?

Эйнджел пожала плечами:

– Кто знает. Может, он просил Лили выйти за него замуж, но она отказала ему, так как не считала себя вправе принимать его предложение.

– Я знаю, иногда Холт бывает резким и даже грубым, но ведь он действительно любит тебя, Эйнджел! Это видно по его глазам, по тому, как он смотрит на тебя, когда ты этого не видишь!

– Прошу тебя, Рейчел, не старайся утешить меня. Я отлично знаю, что ничего не значу в жизни Холта – ни полгода назад, ни теперь.

– Думаю, ты не права. Не делай того, о чем потом будешь горько жалеть, Ты сказала, он дал тебе время до весны. На твоем месте я бы использовала каждую минуту, оставшуюся до этого времени, чтобы попытаться изменить его решение!

– До вчерашнего вечера я тоже так думала. Но ты не знаешь, что он мне сказал сегодня утром, Рейчел! Я для него не больше чем... удобная теплая грелка для постели!

Рейчел с сомнением покачала головой:

– Ты его законная жена, и этим все сказано. Холт должен дать тебе – и ребенку! – шанс. Мне кажется, ты должна рассказать ему о малыше, Эйнджел! Может, тогда он разрешит тебе остаться?

– Я не хочу быть замужем за человеком, который меня не любит! Даже ради ребенка! – твердо сказала Эйнджел. – Кроме того, Холт решит, что я сделала это специально, чтобы обмануть его, вернее, заманить в ловушку!

Вздохнув, Рейчел подошла к Эйнджел и обняла ее.

– Обещай мне, дорогая, что не станешь принимать окончательного решения ни сегодня, ни завтра. До весны еще немало времени, и многое еще может произойти. Ты должна бороться за себя, за Холта и за вашего малыша до самого конца!

Посмотрев в умные, серьезные глаза подруги, Эйнджел вдруг поняла, что за последние несколько месяцев Рейчел сильно изменилась, и далеко не в худшую сторону.

– Ну, хорошо, – согласилась она. – Я попробую все исправить, Рейчел. Но если и на этот раз Холт убьет мою любовь...

Эйнджел прожила в доме Клары Максвелл еще неделю. Сама тетушка настояла на этом, да и Эйнджел не возражала, чувствуя себя настолько разбитой, что даже не хотела думать о долгой дороге в Оро. Рейчел уехала домой лишь тогда, когда заставила Эйнджел пообещать провести еще неделю в доме Клары Максвелл.

Прошло несколько мирных и спокойных дней в за снеженном Чистом Ручье. Не зная, чем заняться, Эйнджел начала потихоньку вязать детские вещи для своего будущего малыша, думая о том времени, когда ей придется самой зарабатывать на жизнь. Конечно, она в любой момент могла бы вернуться в Миссури, но одна мысль о гнусных приставаниях Уилларда Крэддока всякий раз заставляла ее содрогаться от отвращения. Эльза и Ганс Лорин от всей души предлагали ей жить у них в семье, но им будет слишком трудно взять на обеспечение ее, без гроша за душой, да еще и малыша!

Размышляя о невеселых перспективах, Эйнджел с каждым днем все больше мрачнела. Ей хотелось обо всем поговорить с Кларой, которая действительно стала ей совсем как родная, но она боялась, как бы старая дама не попыталась исправлять сложившуюся ситуацию на свой лад, как она уже однажды сделала это, пригласив на бал Холта без ведома Эйнджел. Несомненно, Клара Максвелл хотела ей добра, но она не знала всех подробностей брака Эйнджел и Холта. Если уж настанут совсем плохие времена, то Эйнджел полагала, что могла бы продать гранатовый гарнитур, подаренный ей тетушкой Кларой, разумеется, в самом крайнем случае!

Так Эйнджел строила планы на будущее, не находя подходящего решения своих проблем. Холт был прав, она действительно очень неплохо готовила. Может, ей удастся попробовать свои силы в одном из ресторанов Денвера? Она могла бы стирать или шить для многочисленных горных рабочих и старателей. Оставаться в Чистом Ручье ей не хотелось из-за страха, что Холт, прослышав о родившемся сыне или дочери, отнимет у нее ребенка.

В начале второй недели пребывания Эйнджел в доме Клары погода стала постепенно портиться, и она уже подумывала, не пора ли ей отправляться в дом пастора, пока дорогу не замела пурга, как однажды в дверь не громко постучали.

Дульчибел открыла, и в дом вбежал Нил Мерфи, едва не сбив с ног старую служанку.

– Эйнджел! – встревожено позвал он, и она поспешила к нему навстречу, предчувствуя что-то страшное.

– Слава Богу, вы здесь! – воскликнул молодой пастор. – В Оро случилось нечто ужасное! Прошлой ночью убили шерифа Гаррета!

– Убили? – ахнула Эйнджел. – Как?

– Ему дважды выстрелили в затылок, когда он выходил из салуна Джейка! – Нил был бледным и очень мрачным. – Боюсь, это не все печальные новости. По подозрению в убийстве арестован Холт!

– Холт? Но он же был на прииске! Нил отрицательно покачал головой.

– Нашлись свидетели, видевшие, как он вышел из салуна за несколько минут до того, как из него вышел сам Гаррет. В тот вечер они здорово повздорили...

Нащупав спинку кресла, Эйнджел тяжело опустилась в него. Ноги не держали ее. Дульчибел поспешила к хозяйке с сенсационными новостями, и мгновение спустя в гостиную вошла Клара Максвелл.

– Что это за чепуха с убийством? – по-хозяйски спросила она, беря инициативу в свои руки.

Нил с сожалением повернулся к старой леди:

– Мне очень жаль, мадам, но я пришел сообщить Эйнджел о местонахождении ее мужа.

– Полагаю, он в городской тюрьме Оро? Нил утвердительно кивнул.

– Придется заняться этим, – решительно за явила Клара. – Если понадобится, я выпишу из Денвера адвоката.

– Но, мадам, сообщение с Денвером невозможно, первый дилижанс отправится только весной...

– Ерунда! – подчеркнуто резко возразила Клара. – Деньги всегда творят чудеса. Так будет и на этот раз!

Эйнджел с благодарностью смотрела на тетушку Клару. Когда Нил, любезно распрощавшись с дамами, ушел, пожилая леди повернулась к Эйнджел и сказала:

– Похоже, у этого молодого человека нет характера. Он сам должен был позаботиться обо всем, еще до того, как явиться к нам.

– Я уверена, Нил так же сильно огорчен всем произошедшим, как и я, – попыталась защитить Нила Эйнджел. – К тому же он, наверное, верит в то, что Гаррета действительно убил Холт.

– А ты веришь в это? – поинтересовалась Клара.