Патриция Макаллистер - Горный ангел

Наконец-то она в безопасности! Теперь ей оставалось лишь быстренько аннулировать свой брак с мистером Мерфи по приезде в округ Колорадо и получить свою долю прибыли от золотого прииска. Кто знает, может, через месяц она уже вновь обретет свое поместье Бель – Монтань.

Вздохнув с облегчением, Эйнджел закрыла глаза и задремала, убаюканная стуком колес и мерным покачиванием вагона.

С каждым новым толчком дилижанса Эйнджел приближалась к своему новоиспеченному мужу. Пассажирские железнодорожные перевозки заканчивались в Денвере, и ей пришлось воспользоваться ус лугами дилижанса, устаревшего способа передвижения, который в лучшем случае был не слишком удобен, а порой и просто безжалостен к особам нежной конституции.

Однако Эйнджел сразу забыла о своих синяках и шишках, как только ее взору открылась могучая, покрытая снегом горная вершина, окутанная пушистыми облаками. Никогда она не видела ничего прекраснее этого зрелища, и, когда дилижанс в очередной раз провалился в яму на дороге и локоть ее соседа уперся ей в бок, она даже не заметила этого.

– Красавица, правда? – прошамкала старуха рядом с ней. – Она, наверное, достает вершиной до самого Бога, не иначе.

– Именно так всегда говорит проповедник Мерфи, – отозвался мужчина в очках, сидевший напротив. Неодобрительно покачав головой, он снова вернулся к чтению газеты.

Рот Эйнджел раскрылся от удивления.

– Холт Мерфи проповедник?! – воскликнула она. Старуха усмехнулась:

– Конечно же, нет, детка. Это его брат Нил возглавляет небольшой церковный приход в Оро.

– А-а-а, – облегченно выдохнула Эйнджел. Ей совсем не хотелось оказаться женой проповедника, даже на один день!

Крошечный городок округа Колорадо под названием Чистый Ручей уютно расположился между двумя горными вершинами подобно драгоценному украшению меж двух женских грудей. Он вырос за одну ночь во времена золотой лихорадки, и хотя золотой бум давно уже отшумел, горстка старателей упорно налаживала жизнь в этом горном поселении.

Первое впечатление Эйнджел от дощатых домиков с провисшей кровлей и от обитателей городка, с мрачным видом разглядывавших ее, не добавило ей бодрости. Она была неприятно удивлена следами запустения – сгоревшей школой, неухоженным погостом, заброшенной конюшней с незапертой, скрипевшей на ветру дверью. Тут была какая-то ошибка! Эйнджел ожидала увидеть что-то простое, даже примитивное, но не до такой же степени!

Дилижанс подъехал к шаткому навесу в центре городка, и пассажиры стали один за другим выходить. Эйнджел тоже, подобрав свои широкие юбки, спустилась по ступенькам на пыльную мостовую. Из уважения к мистеру Мерфи она решила не надевать траур, и теперь на ней было темно-синее шелковое платье. Золотистые волосы были убраны в аккуратный пучок, на голове красовалась украшенная лента ми и бархатом шляпка. Поскольку было прохладно, Эйнджел набросила на плечи кружевную шаль. Очутившись на улице, она тут же почувствовала себя белой вороной, а секундой позже ощутила на себе оценивающий взгляд прохожего.

Слегка расстроенная, Эйнджел стала оглядываться в поисках мистера Мерфи. По тротуару к ней приближался старик старатель. У него была почти седая голова, и от него сильно пахло виски и чем-то еще похуже. Эйнджел с облегчением перевела дух, когда он, рыгнув пару раз, проковылял мимо, явно не интересуясь пассажирами дилижанса. В дорожную пыль, прямо к ногам, плюхнулись ее саквояжи. Кучер и не подумал помочь Эйнджел, и она поняла, что дальше ей придется продол жать путь совершенно самостоятельно.

Взяв в руки один из саквояжей, она с трудом донесла его до выцветшей вывески, гласившей: «Гостиница «Чистый Ручей». Было в этой вывеске что-то не внушавшее доверия, но выбора у Эйнджел не было. Оставалось только надеяться на то, что оставшиеся у навеса саквояжи не пропадут до того, как она вернется за ними. – Простите, – запыхавшись, произнесла Эйнджел, подходя к клерку за пыльной стойкой гостиницы, несказанно удивленному ее появлением.

– Скажите, пожалуйста, где я могу найти мистера Мерфи?

– Проповедника?

Он не скрывал своего удивления, открыто разглядывая ее сквозь пыльные очки, водруженные на кончик узкого носа.

– Нет, другого Мерфи.

– Понятно.

Любопытство клерка явно удвоилось. Подозрительно воззрившись на Эйнджел, он ткнул пальцем в сторону горы Эльберт:

– Там, на прииске.

– Ну да, конечно, – кивнула она со смешанным чувством беспокойства и облегчения. Как же она доберется до прииска, чтобы мистер Мерфи узнал наконец о ее приезде?

– Я бы хотела получить комнату, если можно. И не могли бы вы послать слугу за остальными саквояжами?

– Конечно.

Клерк позвонил в колокольчик, и рядом с ним появился жалкого вида носильщик.

– Вы долго пробудете в нашем городе, мисс? – С этими словами клерк подвинул к ней регистрационный журнал. Он был абсолютно пуст.

– Я... я еще не знаю.

Эйнджел быстро вписала свое имя – миссис Мерфи – в нужной графе и вернула ручку клерку.

Прочтя запись, клерк поджал губы, что не укрылось от Эйнджел. И когда он снова взглянул на нее, в его глазах отразилось что-то такое, чего Эйнджел не могла понять.

Эйнджел шла по тротуару, здороваясь со всеми, кто встречался ей на пути. Мужчины в ответ в лучшем случае что-то ворчали, а то и в открытую ухмылялись. Те немногие женщины, что попадались ей, и вовсе демонстративно отворачивались. Вскоре Эйнджел прекратила попытки завязать с горожанами знакомство.

Тут что-то было явно не так, но что? Уже три дня она жила в этом городке, но ни на йоту еще не приблизилась к решению своих проблем. Записка, которую она послала на прииск, осталась без ответа. Неужели Холт Мерфи куда-то уехал?

Однако это никак не объясняло отношения к ней обитателей городка. Эйнджел справедливо полагала, что любопытный клерк разболтал всему городу о том, кто она такая. Но и это не объясняло их поведения. К ней относились как к отверженной, и она ничего не могла понять.

Внезапно Эйнджел оказалась на перекрестке, напротив салуна «Старатель», единственного оживленного места в городке. Секунду спустя оттуда раздались выстрелы и со звоном посыпались осколки стекла. Она уже хотела убежать, когда двери салуна с грохотом распахнулись и на улицу вывалились двое мужчин.

Один был уродлив, покрыт шрамами и бешено размахивал револьвером. Эйнджел взвизгнула и спряталась за высокий столб, но ее уже заметили.

– Смотри-ка, желтоволосая шлюха! – завопил пьяным голосом обладатель револьвера.

Эйнджел взглянула на второго мужчину, одетого в штаны из оленьей кожи и рубаху, украшенную бахромой. Высокий, мускулистый, он был намного моложе своего приятеля. Его черные волосы блестели как вороново крыло, отливая синевой. Поначалу Эйнджел ре шила, что он индеец, однако, вглядевшись, увидела светлые глаза на его необыкновенно красивом лице.

Серо-стальные глаза неожиданно сузились, квадратные челюсти угрожающе сжались. Эйнджел недоумевала, чем это она могла вызвать его гнев, но тут изуродованный шрамами мужчина подсказал ей ответ на этот вопрос.

– Ба, да никак это та, которая называет себя миссис Мерфи!

И он разразился пьяным гоготом, забыв о скандале. Неожиданно Эйнджел увидела, как тот, что был помоложе, направился к ней порывистыми шагами. На его тонкой талии она заметила длинный нож, зловеще сверкавший на солнце. Она хотела было убежать, но, увы, было уже слишком поздно.

Мужчина схватил ее за руку и дернул к себе. Ее шляпка упала в пыль, освободив волну длинных светлых волос. Его ноздри яростно раздувались. Глаза подозрительно щурились.

– Какого черта! Что за игру ты затеяла? – прорычал он.

Эйнджел почему-то была удивлена, услышав правильный английский из его уст. Она поймала себя на том, что ей нравится его внешность, гордая осанка, сильное тело и горящий взгляд.

– Не знаю, что вы имеете в виду, – негодующе выпалила она, тщетно пытаясь высвободиться.

– Так это ты называешь себя женой Мерфи? Его губы скривились, слегка обнажив ровные белые зубы. Каждое его слово дышало холодной яростью. Он с силой тряхнул ее.

– Да! – ответила Эйнджел.

Такой ответ еще больше разозлил его, и он сильным движением оттолкнул ее от себя. Эйнджел успела ухватиться за столб, чтобы не упасть на тротуар.

– Как вы смеете так обращаться с дамой! – вскричала она.

Не веря своим ушам, мужчина какое-то время смотрел на нее, а потом разразился хохотом.

– Нет, ты слышал, Джек? – спросил он своего приятеля, который все еще давился от смеха. Потом он повернулся к Эйнджел и сухо произнес: – Я слушал много вранья от шлюх, но такого еще не приходилось!

Возмущенно вскрикнув, Эйнджел кинулась на него, и он едва успел увернуться от ее ногтей, направленных ему в лицо. Неуловимым движением он перехватил ее запястья и завел руки за спину.

– Кто ты такая, черт тебя побери?

– Меня зовут Эйнджел, – начала она, задыхаясь. Но тут же снова услышала издевательский смех.

– И ты хочешь сказать, что ты не «ночная бабочка»?

– Мистер Мерфи заставит вас пожалеть о том, что вы называете меня шлюхой!

– Сомневаюсь, – усмехнулся симпатичный не знакомец, отпуская ее руки. – Артур Мерфи мертв.

Эйнджел замотала головой:

– Не Артур, Холт Мерфи. Я жена Холта Мерфи. Сероглазый мужчина недоверчиво уставился на нее:

– Не может этого быть! Какое интересное со впадение!

– О чем это вы?

– Дело в том, что Холт Мерфи – это я, – протяжно произнес он.

Эйнджел почувствовала, как щеки ее вспыхнули. Нет, тут была какая-то ошибка! Не может быть, чтобы она оказалась замужем за этим... этим головорезом! Глядя с ужасом в его стальные глаза, она вспоминала имя мужа, аккуратно впечатанное в брачных документах, которые лежали в ее чемодане. Холт Мерфи. Не Артур. Об этом даже не могло быть и речи. Она уже было открыла рот, чтобы сказать ему о документах, но он неожиданно резко притиснул ее к стене.