– Нет, я так не думала. Ты бы никому не позволила напасть на себя. Ты такая сильная.
Кровь.
Жюльетта погладила Катрин по волосам.
– Ты тоже сильная, Катрин. Ты переживешь это.
– Он так и сказал. – Катрин говорила едва слышно.
– Кто?
– Тот мужчина, Франсуа.
Эчеле не произвел на Жюльетту впечатление человека, раздающего слова утешения. Скорее он считал, что каждый человек должен переносить несчастья с той же стойкостью, какая была присуща его характеру.
– Стало быть, он разумнее, чем я думала.
– Он был сердит. Я не знала, почему…
– Не беспокойся об этом. – Жюльетта встала. – Ни о чем не волнуйся. Я посижу в кресле у тебя в комнате и…
– Он исчез. – Катрин схватилась за высокий ворот ночной рубашки. – Мой медальон. Его нет!
Холодный пот страха прошел по спине Жюльетты. Как же прошлой ночью она не заметила, что медальона нет на шее Катрин? Если Дюпре найдет его рядом с телом в склепе, то у него в руках окажется портрет Катрин! Она не должна поддаваться панике. Украшение могло быть потеряно где угодно, и, даже если его найдут, миниатюру могут не обнаружить. Застежку на медальоне найти было трудно, а шов на нем был почти не виден.
– Я люблю свой медальон. Я хотела носить его всю жизнь, а теперь его нет.
Катрин, по-видимому, не связала опасность потери с трупом в склепе, а Жюльетта не собиралась привлекать к этому ее внимание.
– Я напишу тебе другую миниатюру.
– Это будет другая. – Катрин закрыла глаза и отвернулась. – Ничего уже не будет по-прежнему.
Жюльетта опустилась в кресло и устало откинула голову на высокую спинку. Она пожалела, что не может поспорить с подругой, но какие можно найти слова, если та говорила правду?
Над ее кроватью горела свеча – мерцающая капля золотистого топаза в бархатной темноте. Как мне научиться писать пламя? – сонно подумала Жюльетта. Несколько раз она пыталась это сделать, но пламя как живое трепетало, вздымалось вверх и опадало, его язычок колебался от малейшего дуновения воздуха. И цвет его непрестанно менялся – от янтарного к золотому, от тревожно-красного к бледно-желтому. Нет, игра свечи ей неподвластна. Портреты…
– С вами все в порядке?
Глубокий мужской голос, хриплый от напряжения, раздался откуда-то из-за пламени.
Взгляд Жюльетты метнулся к лицу позади свечи. Высокие интригующие скулы, дерзкие черные глаза, этот прекрасный циничный рот.
Жан-Марк!
Жюльетту охватила безумная радость – столь же инстинктивная, сколь и озадачивающая. После всех этих лет ожидания он был здесь, рядом!
– Что вы молчите?
Жюльетта села на постели. Резкий тон его голоса моментально вырвал ее из полусонного забытья, и она бросилась в атаку:
– Почему вы не приехали за ней? Вы за Катрин в ответе, и с вашей стороны было недопустимо…
– Тише. – Пальцы Жан-Марка дрожали, когда он прижал их к ее губам. – Ради всего святого, не набрасывайтесь на меня. Я только что из аббатства, я считал, что вы обе погибли. Я помчался сюда и… Значит, Филипп прибыл вовремя?
– Филипп?
– Я послал Филиппа в… – Голос Жан-Марка оборвался при виде озадаченного лица Жюльетты. – Боже, он не приехал за вами!
– Я же сказала, никто не приезжал за Катрин. – Жюльетта свирепо смотрела на Жан-Марка. – Вы дали этим негодяям изнасиловать ее. А если бы они еще успели убить ее, это все было бы по вашей вине. Ежедневно приезжали экипажи и увозили учениц, но за Катрин никто не явился.
Жан-Марк был потрясен.
– Изнасиловали? – Яркий оливковый цвет его лица стал серым в свете свечи. – Господи, это… дитя.
– Они насиловали старух и детей.
– А как же вы? С вами все в порядке?
– Как со мной может быть «все в порядке» после того, что я видела?..
– Проклятие! Жюльетта, они вас обидели?
– Катрин изнасиловали двое мужчин, и она…
– Вы уже рассказывали о Катрин. Я спрашиваю о вас. – Жан-Марк схватил Жюльетту за плечи и заставил посмотреть ему в глаза. – Скажите мне, вас изнасиловали?
– Нет.
Дыхание с хрипом вырвалось из груди Жан-Марка, и он ослабил хватку на плечах девушки.
– И на том спасибо. Меня и так корежит чувство вины – не хватало, чтобы еще и с вами случилась беда.
– Вины у вас больше чем достаточно. Почему вы не приехали?
– У меня были срочные дела в Тулоне. Когда пришло письмо от преподобной матери, я заехал в Вазаро и послал Филиппа в аббатство за вами и Катрин. Он должен был приехать много дней назад и вывезти вас оттуда.
– Возможно, у него тоже были «дела», и он не счел благополучие Катрин достаточно важным, чтобы тратить на нее свое драгоценное время.
– Не знаю, почему его нет. – Губы Жан-Марка сжались в полоску. – Но я намерен отыскать его.
– Зачем? Вы опоздали на два дня. – Жюльетта почувствовала слезы на глазах и заморгала, пытаясь справиться с собой и не заплакать. – Они причинили ей такую боль, Жан-Марк!
– Я знаю. – Жан-Марк пристально посмотрел на девушку. – Я буду сожалеть об этом до конца своих дней. Теперь все, что я могу сделать, – это попытаться как-то исправить причиненный вред. Вы уверены, что с вами ничего не случилось?
– Ничего существенного. – Жюльетта нахмурилась. – Ах да, забыла! Мне пришлось убить бандита.
Еле заметная улыбка тронула суровые черты Жан-Марка.
– Вы не считаете важным убийство человека?
– Он был негодяем. Он насиловал Катрин.
Улыбка слетела с лица Жан-Марка.
– Сожалею, что вы лишили меня этого удовольствия.
– Там был и другой. Если узнаете, кто он, сможете убить его.
Жан-Марк поклонился.
– Какое великодушие, Жюльетта! А теперь поведайте, как вам удалось спастись от резни в аббатстве.
Девушка коротко рассказала ему о происшедшем и о помощи Франсуа Эчеле и Дантона.
– Франсуа Эчеле… – задумчиво пробормотал Жан-Марк. – Я перед ним в долгу.
– Уверяю вас, он помог нам очень неохотно.
– Охотно или нет, он спас вас.
– Верно. – Жюльетта откинула одеяло и выпрыгнула из постели в белой ночной рубашке с высоким воротом и длинными рукавами. – Нам надо поговорить. Пойдемте на кухню, я поищу вам что-нибудь поесть.
– И мне будет даровано прощение?
В голосе Жан-Марка за насмешкой скрывалась глубокая усталость и печаль. Жюльетта впервые заметила темные тени под его глазами и слой пыли, покрывавший элегантный темно-синий плащ. Она неожиданно ощутила острое желание оберечь его. Ее гнев и возмущение вдруг испарились.
– Вы любите Катрин. И никогда не причинили бы ей вреда. Просто по глупости вы доверились легкомысленному Филиппу.
Легкая улыбка тронула его губы.
– Я и забыл ваш острый язычок. Помнил только… – На мгновение Жан-Марк замолчал, глядя на Жюльетту. – Как любезно с вашей стороны не подозревать меня в злом умысле, а только в глупости!
– Но вы сами обязаны были приехать за ней. Какие дела могли быть важнее этого, что вы…
– В прошлом году Национальное собрание конфисковало у меня для своего флота восемь кораблей, – прервал ее Жан-Марк. – Я надеялся спасти часть своих грузов, что оставались на складах в Тулоне, прежде чем эти все пожирающие ублюдки заграбастают и их. В тот момент это показалось мне очень важным.
– Восемь кораблей? Но это же очень много!
– Они бы забрали все, если бы я, предвидя это, не отослал большую часть флота Андреасов в чарлстонскую гавань два года назад.
– Вы знали, что они заберут ваши корабли?
Жан-Марк мрачно кивнул:
– О да, при первой же возможности или под любым предлогом. Большинство блистательных членов их Национального собрания так же продажны, как аристократы, которых они свергли. Единственный способ справиться с ними – подкупить их или уклониться от обязательств.
Жюльетта вздрогнула.
– Похоже, мир полон воров и убийц. Франсуа пытался объяснить мне, почему напали на аббатство, но я так и не смогла этого понять. И никогда не пойму.
– Как можно понять безумие? – пояснил Жан-Марк. – Бог мне свидетель, Жюльетта, я послал Филиппа отвезти вас обеих в Вазаро, потому что в Париже было неспокойно. Если бы я только предположил, что на аббатство может быть совершено нападение, а вам грозит опасность, я бы примчался сам. – Его губы скривились. – Вы правы, я поступил глупо.
– Может быть, вы не так уж и виноваты. – Жюльетте было больно слышать, как он бичует себя.
– Вы смягчились? – Жан-Марк покачал головой. – Вина лежит на мне, и вы вправе сердиться. – Он протянул руку к крутому локону на левом виске Жюльетты. – Под шипами у вас притаилось нежное сердце.
Кончик его указательного пальца слегка касался щеки Жюльетты, поглаживая шелковистую прядь. Какое наслаждение ощущать эту дивную кожу! Он старался не дышать, боясь выдать свое волнение.
– Вздор! – отрезвил Жан-Марка голос Жюльетты. Глаза Жан-Марка притягивали ее взгляд.
– Не показывайте своего сердца и никогда не позволяйте мне видеть вашу слабость, Жюльетта.
– Я не… понимаю, о чем вы говорите.
– Знаю, что не понимаете. – Жан-Марк цинично улыбнулся и отпустил локон – тот тут же свернулся в крутой завиток. – Один бог ведает, зачем я это говорю. Должно быть, угрызения совести и потрясение делают меня таким растерянным. Обещаю вам, отдохнув, я снова стану самим собой и вы найдете во мне готового к бою противника.
– Противника? – Жюльетта пожала плечами. – У меня нет желания с вами сражаться.
– Вы сражались со мной с первой встречи, – мягко произнес Жан-Марк. – Все это – часть игры.
– Игры?
Жан-Марк направился к двери.
– Не теперь.
– Я не понимаю и десятой доли того, о чем вы говорите. Вы меня ужасно злите. – Жюльетта поспешила к нему, увидев, что он открывает дверь. – И вы сейчас не можете уйти. Я поищу вам что-нибудь поесть, а потом мы должны поговорить о Катрин.
"Горький вкус времени" отзывы
Отзывы читателей о книге "Горький вкус времени". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Горький вкус времени" друзьям в соцсетях.