– Могу ли я предположить, что счастливое материнство могло произойти вследствие стечения обстоятельств, а не потому, что был возвращен Танцующий ветер?..

– Нет, не можете! – резко оборвала его Мария-Антуанетта. – И я не расстанусь со своей статуэткой. – Она постаралась улыбнуться. – Однако я не могу отпустить вас ни о чем после той услуги, которую вы мне оказали. А что, если мы выдадим вам грамоту на дворянство? Тогда вам не придется платить налоги. Насколько я понимаю, вы, буржуа, всегда стремитесь этого избежать.

– Ваше величество слишком добры.

– Что ж, тогда вы получите грамоту, – с удовлетворением заявила королева. – Решено.

Жан-Марк с сожалением покачал головой:

– Я простой человек и чувствовал бы себя неуютно в таком августейшем обществе.

– Вы насмехаетесь над честью, которую я вам оказываю? – Голос королевы дрожал от сдерживаемого гнева.

– Ни в коем случае. Однако предпочитаю оставаться тем, кто я есть.

– Вы просто высокомерный выскочка…

Жюльетта вдруг наклонилась над малышом, тот пошевельнулся и что-то пробормотал.

Лицо королевы озарила нежная улыбка. Она взглянула на сына.

– Ш-ш-ш, Людовик-Карл. Что случилось, Жюльетта?

– Полагаю, его разбудил ваш голос. – Жюльетта, не поднимая глаз, подтыкала кружевное стеганое покрывало.

– Успокойся, малыш. – Лицо Марии-Антуанетты сияло любовью. – Все в порядке. – Мальчик снова заснул, и королева подняла глаза на Жан-Марка. – Вы не примете грамоту?

– Могу я выдвинуть другое предложение? – Жан-Марк старательно прятал владевшее им напряжение. – Двор отчаянно нуждается в средствах для выплаты военных долгов. Предположим, я дам его величеству деньги, требующиеся ему, в качестве займа, и добавлю еще миллион ливров, чтобы подсластить сделку. – Он понизил голос:

– Умоляю ваше величество подумать еще раз.

– Умоляете? Должно быть, вам очень нужен Танцующий ветер.

– Мой отец очень болен.

– Великолепное предложение! – Королева задумчиво смотрела на Жан-Марка. – Я не расстанусь с ним.

– Два миллиона.

Мария-Антуанетта нахмурилась.

– Покончим с этим. Я не какая-нибудь торговка из лавки.

Жан-Марк знал, что зашел слишком далеко, но им двигало отчаяние.

– Как угодно, ваше величество. Мой отец будет очень разочарован. – Он помедлил. – Если вы по-прежнему желаете наградить меня, то у меня есть еще одна просьба. – Он сделал знак Катрин выйти вперед. – Это моя родственница Катрин Вазаро.

Выражение лица Марии-Антуанетты, когда Катрин выступила вперед и сделала реверанс, смягчилось. Девушка выпрямилась. Королева взглянула в широко расставленные глаза Катрин, на ее светло-русые волосы, уложенные короной вокруг головы.

– Прелестное дитя. Вы хотите, чтобы я подыскала ей место при дворе?

Жан-Марк покачал головой:

– Мне стало известно, что вас заинтересовал некий монастырь – аббатство Де-ла-Рен вблизи Парижа, где юные дамы благородного происхождения получают образование более чем неординарное. Не используете ли вы свое влияние на преподобную мать, чтобы моя кузина Катрин была принята в монастырь?

– Но вы только что усиленно подчеркивали, что вы не благородного происхождения. Я полагаю, то же относится и к этой девочке?

Жан-Марк кивнул:

– Однако она станет главой дома Вазаро и должна быть готова занять свое место. Женщине вообще достаточно трудно управлять, чтобы ее еще отягощало невежество.

– Она станет главой дома? – Королева была заинтригована. – Как это так?

– Тот Лоренцо Вазаро, что подарил французскому двору Танцующий ветер, обосновался в Грассе и стал выращивать цветы для торговли духами. Он процветал, однако так и не женился и после смерти оставил Вазаро Катрин Андреас, дочери своего друга Лионелло Андреаса, с условием, что собственность должна переходить от старшей дочери к старшей дочери и чтобы дитя женского пола сохраняло фамилию Вазаро и имя Катрин или какой-нибудь вариант этого имени даже после замужества.

– Как необыкновенно! – Голубые глаза Марии-Антуанетты затуманились чувствительными слезами. – Бедняга должно быть, глубоко любил эту Катрин Андреас.

Жан-Марк пожал плечами.

– Возможно. Однако женщина, глава дома, подвергается угрозам со всех сторон, и ее защита – это знание и мудрость.

– Да, это так. Я была малообразованной, приехав впервые во Францию, и очень страдала от этого. Поэтому и стала оказывать внимание аббатству, предназначая его только для дворянства.

Жан-Марк быстро сделал шаг вперед и вынул из сюртука маленький золотой флакон.

– Ваше величество любит запах фиалок. Я позволил себе вольность и велел главному парфюмеру Вазаро приготовить духи, надеясь, что они могут вам понравиться – Он вручил королеве золотой флакон и поклонился. – Смиренный дар в знак верности.

– Смиренный? – Лукавая улыбка осветила лицо королевы, когда она взглянула на изысканный хрустальный флакон с огромной рубиновой пробкой в виде слезы. – Я очарована вашим подарком, месье.

– Подарком Катрин, – уточнил Жан-Марк. – Флакон предоставил я, но духи – из Вазаро.

– Катрин… – Королева перевела взгляд на девушку – А вы хотите отправиться в монастырь, малютка?

– Да, ваше величество. – Катрин замялась. – Разумеется, я боюсь уезжать из Иль-дю-Лиона, но Жан-Марк говорит, что мне надо многому учиться.

– Хм-м-м! – Мария-Антуанетта отвернула рубиновую пробку и наклонилась, чтобы помазать духами за ухом белого ягненка, лежавшего у ее ног. – А ваш родственник всегда прав?

– Жан-Марк знает, что для меня лучше всего. На лице королевы появилась суховатая улыбка.

– Склонна согласиться, что это дитя крайне нуждается в образовании. Я посоветую преподобной матери принять вашу кузину в монастырь.

– Ваше величество слишком добры. – Жан-Марк низко поклонился. – Примите мою вечную благодарность.

– Да-да, я знаю. Можете идти. – Королева подняла рубиновую пробку и стала восхищенно рассматривать, как ее сияющие грани играют в солнечном свете. – Разве не прелестно, Жюльетта?

– Рубин великолепен, – пробормотала Жюльетта.

Жан-Марк низко поклонился и попятился к выходу через террасу. Его единственной мыслью было то, что он потерпел неудачу.

Проклятие, но он не мог потерпеть неудачу!

Он уже отошел на несколько ярдов, когда его догнали Катрин с Филиппом.

– Мне очень жаль, Жан-Марк, – серьезно сказал Филипп. – Я знаю, как ты разочарован.

Жан-Марк через силу улыбнулся:

– Отец сказал, что Танцующий ветер ему не нужен. Полагаю, ему придется довольствоваться мечтой.

– Мечтой?

– Неважно.

– Драгоценный камень, который ты подарил королеве, стоит половину суммы, необходимой Людовику для уплаты военного долга. Она отдаст ему рубин?

– Сомневаюсь, что это придет ей в голову. Она видит в нем лишь забаву, – криво усмехнулся Жан-Марк. – Как ее ягненок и корова.

– Ты мог бы предложить ей это.

– Если бы мне пришло в голову вмешаться. Но семья Андреас всегда заботилась только о своих доходах, так пусть Бурбоны поступают так же.

– А тебе не кажется, что это несколько безжалостно?

– Выбрать выживание? Как ты думаешь, почему наша семья пережила века войн и политических неурядиц, когда другие были уничтожены? Потому что мы никогда не связывались ни с одной из воюющих сторон, посвящая себя сохранению уже созданного. Правят миром не короли, а банкиры.

– И поэтому ты стал банкиром.

– Именно. Я не могу избежать уплаты налогов, но могу компенсировать их, назначая дворянству и церковникам крупные процентные ставки. И считаю это справедливым. Разве ты не сочувствуешь?..

– Подождите!

К ним бежала Жюльетта де Клеман с развевающейся вокруг раскрасневшегося лица гривой темных волос. Она остановилась и взглянула на Жан-Марка.

– Не посылайте Катрин в монастырь. К ней там не будут добры.

– Милосердные сестры?

– Нет, другие ученицы. – Жюльетта нетерпеливо тряхнула головой. – Она из буржуазии. Другие ученицы не потерпят ее там как равную! Они будут жестоки с ней. Они затравят ее своим обращением… – Она перевела дух и настойчиво продолжала:

– Неужели вы не понимаете? Она не будет знать, как постоять за себя. Ради всего святого, она даже стесняется сказать гувернантке, чтобы та ослабила ей корсет.

Катрин вспыхнула:

– Они не будут со мной злыми. Зачем им это?

– Я же вам сказала. Потому что вы не их круга. Это достаточно веская причина.

– Вы ведь из дворян, а обращались со мной хорошо.

– Но и я не их круга. Моя мать – испанка, и королева любит ее. Матери из-за этого завидуют, а меня презирают. Пытаются мне вредить, но я им не позволяю. – Жюльетта повернулась к Филиппу:

– Объясните вы ей. Она ведь многого не понимает.

– Но вы же знаете, не так ли? – Жан-Марк не спускал глаз с лица Жюльетты. – Кстати, вы ущипнули это бедное дитя, когда ее величество обрушило на меня высочайший гнев!

– Я просто легонько толкнула его локтем. – Жюльетта нахмурилась. – А вы вели себя очень глупо, Жан-Марк. Еще минута – и она отослала бы вас, приказав Людовику XVI наказать вас. Король очень добродушный, но он обычно делает все, что она скажет. Но с вами все обошлось, а вот Катрин будет несчастна в монастыре. Не отсылайте ее туда.

– Я подумаю о вашем возражении. Признаюсь, в нем есть определенный смысл. Совершенно очевидно, Катрин никогда не училась бороться.

Катрин ласково улыбнулась Жюльетте.

– Спасибо за заботу.

– Не за что. – Жюльетта на минуту задержалась, глядя на Катрин. – Послушайте меня. Если все же поедете, то не думайте о них хорошо. Наносите удар первой, и тогда они, может быть, оставят вас в покое.

Катрин покачала головой.

– Видите? – Жюльетта взывала к Жан-Марку. – Это невозможно. – И она повернулась уйти.

– Жюльетта!