Поцелуй пришлось прервать, когда позади них начали гудеть клаксоны.

  - У меня для тебя кое-что есть. В честь твоей маленькой победы, - произнес Алан спустя минуту. - Открой бардачок.

  - Ох, как ты подготовился, - произнесла заинтригованная Ева, уже открывая крышку бардачка. - Вау!

  Внутри лежала бархатная коробочка - квадратная, красного цвета. И когда Ева ее открыла, взору предстал браслет из черного жемчуга в три ряда со вставками белого золота.

  - Какая красота! - восторженно пропела она. - Обожаю черный жемчуг.

  - Я знаю.

  - Спасибо тебе, оно очень красивое.

  На радостях она кинулась ему на шею, начиная целовать лицо, и каждый поцелуй озвучивать словами благодарности. Браслет оказался ей впору и идеально лег на запястье. Примерка украшения, конечно же, не обошлась без подробного рассказа, как сегодня прошел ее день и вечер. Она восторженно обо всем говорила, часто смеялась, а в глазах стоял блеск. Она выглядела такой счастливой, какой он никогда еще ее не видел. И Алану было чертовски приятно знать, что в этом счастье есть значительная доля его участия.

  Казалось, что все так и должно быть. Он, Ева, и впереди долгий приятный вечер... Пока Ева не спросила:

  - Как прошел ужин, расскажи?

  Алан пожал плечами.

  - Как обычно, - коротко ответил он, не желая об этом говорить.

  - Что значит "как обычно"?

  В голосе Евы послышались нотки удивления, будто бы она ожидала другой ответ. Она словно насторожилась.

  - Ты действительно хочешь об этом сейчас поговорить? Не думаю, что идея удачная.

  Ева хохотнула, только смех показался ему слегка нервным.

  - Так, подожди, - твердо произнесла девушка, усаживаясь на сиденье ровнее и поправляя подол юбки.

  И тут Алан понял - что-то не так.

  - Ева, в чем дело?

  - Подожди, Алан. Мы с тобой за все это время ни разу не заводили разговор о твоей свадьбе, и мы замечательно проводили время. Я молчала, я ждала, я терпела. А сейчас честно, скажи мне только одно - ты действительно женишься на этой Вере?

  Теперь удивляться настал его черед:

  - А как, по-твоему, это еще называется? И, черт подери, когда в твоей головке возникли в этом сомнения?

  Ева не ответила. В ужасе зажав ладонью рот, она отвернулась к окну. Алан начал злиться, с трудом понимая, что происходит. Ева вела себя так, словно узнала обо всем только что.

  "Здорово просто! Приехали..."

  - Ева, - окликнул он девушку, но та даже не обернулась.

  На очередной остановке под светофором Алан протянул к ней руку и попытался повернуть к себе лицо.

  - Посмотри на меня.

  Она психанула, отталкивая от себя его руки:

  - Не надо меня трогать!

  Но это хотя бы заставило ее к нему повернуться, и он увидел в глазах слезы. Опять. Из-за него.

  - Господи, какая же я дура, - сказала она сама себе, после чего подхватила сумочку и открыла дверцу машины, намереваясь выскочить на улицу.

  - Стой!

  Алан схватил ее за руку, но Ева упорно пыталась сбежать, начиная царапаться и со злостью выдергивать руку. Одна ее ножка уже упиралась каблуком в асфальт.

  - Пусти, сказала!

  На светофоре загорелся зеленый. Снова загудели клаксоны.

  - Ева, залезь обратно!

  Включив аварийку, он вцепился в Еву второй рукой и затащил в салон. Захлопнув дверь, Алан поспешил заблокировать все четыре дверцы, чтобы строптивица не повторила попытку побега, и отъехал к обочине. Но Ева уже не пыталась куда-то убежать. Ее колотила нервная дрожь. Обняв себя руками, она уставилась куда-то вдаль. По щекам катились слезы, растекалась тушь. Алан потянул Еву за руку, чтобы прижать к себе, но она снова оттолкнула и шикнула:

  - Не трогай меня.

  Крепко про себя проматерившись, он достал сигареты. Вечер так хорошо начался, и так плохо закончился. Ночь обещала быть нелегкой.

  В салоне повисла напряженная тишина. Магнитола и та находилась на нуле громкости. И даже дорожный шум за приоткрытым окном, в которое Алан высунул руку с сигаретой, не нарушал их тишину.

  - Перестань плакать, - попросил он, хоть и прекрасно понимал - это бесполезно.

  - Я не могу.

  Теперь стало ясно, что же его так тревожило - его тревожило спокойствие Евы.

  - Почему ты решила, что свадьбы не будет?

  - А как еще, Алан? Я даже знать не хочу, что ты чувствуешь к Вере. Но я не понимаю тогда, что для тебя значим "мы". И если ли вообще эти "мы"? И как ты себе все это представлял в дальнейшем? Тебе не много две женщины сразу?

  Алан почувствовал себя идиотом. Он, конечно, знал, что у слабого пола своя логика, но сейчас Ева блистала ею как никто другой.

  - Я что-то не пойму, почему проблема в этом обнаружилась только сейчас? Ты прекрасно знала о моих планах на будущее, когда упорно соблазняла. А я не железный, моя дорогая. Это первое. И второе... черт.

  Алан запнулся, не зная, как объяснить то, что Вера ему уж точно не важна. А если так, то Ева просто не поймет, почему ему все равно нужно на ней жениться, либо узнает все то, что знать не следует. Он достал новую сигарету.

  И когда только все успело так усложниться? Он бы проще выдержал пару-тройку деловых встреч со сложными вопросами, чем этот разговор.

  - Послушай, "мы" для меня очень важны, и, думаю, это должно быть по мне заметно, а тем более тебе. Поэтому, я предлагаю все оставить как есть...

  - Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?! - возмутилась она, перебивая.

  - Я не закончил...

  - Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей?

  Последнее слово она почти выплюнула. Алан выдохнул в сторону дым. Черт бы все это побрал, но, по сути, Ева была права.

  - Как ты можешь? Ты! Тебе ведь хорошо известно, что я к тебе чувствую! Я же с ума сойду от ревности! - Замахнувшись, она ударила его по плечу сумкой-клатч. - А-а-а... Так, а это что, такой тонкий намек? Подобные подарки часто дарят именно любовницам, а не женам, - произнесла она, поднимая руку с браслетом. - Да о чем речь? Я ведь УЖЕ твоя любовница.

  После этих слов Ева неожиданно рассмеялась. Алан расценил это как тревожный сигнал - все было похоже на первые признаки истерики. Алан решил пока помолчать.

  - Как это подло! А я-то, дура, размечталась, нафантазировала себе. Боже! Меня сейчас стошнит...

  Снова смех в сложенные у лица ладони, но следом резкая перемена настроения. Ева снова злилась.

  - А знаешь что? - Она сняла браслет. - Мне от тебя ничего не нужно, понял? Подавись.

  Браслет полетел в ближний к нему угол приборной панели. Алан стерпел молча и это.

  - Вере своей подари этот браслет. - Она дернула за ручку двери. - Дай мне выйти.

  Алан даже не двинулся. Он докурил сигарету, выкинул ее в окно и включил поворотник, намереваясь выехать на дорогу. Пожалуй, сначала стоило дать Еве успокоиться, а заодно и ему обо всем хорошенько подумать. Он поговорит с ней обо всем после, возможно, даже постарается что-то лучше объяснить, и быть может, она даже сможет его лучше понять. А пока...

  - Я отвезу тебя домой.

  Ева не ответила и промолчала всю оставшуюся дорогу, так же, как молчал и он.


  ***

  Утро ее следующего дня началось только после обеда, потому что именно тогда Ева смогла заставить себя встать с кровати. Да и то, лишь для того, чтобы переместиться в ванную комнату. И теперь она уже второй час лежала в воде, перекинув ногу через бортик ванной, и горевала о своих несбыточных надеждах. Между пальцами тлела сигарета, пальцы другой руки держали бокал красного вина, и это с учетом того, что она почти не пьет, и на дворе еще белый день.

  "Докатилась..." - сетовал ее здравый рассудок.

  "Да и черт с ним" - отмахивалась она.

  Ей было так плохо, что перестало волновать абсолютно все. Есть не хотелось, спать уже тоже, куда-то идти - тем более. К тому же у нее сегодня законный выходной, тренироваться пока не для чего, так что она была вправе предаваться лени и унынию хоть целый день.

  Затянувшись сигаретой, она поднесла ко рту бокал вина и сделала глоток. С губ на стекло скатилась слеза, приправляя напиток солью. Но она уже не рыдала - нет - истерика была вчера ночью, после того, как вернулась домой. А сейчас слезы молчаливо текли по щекам.

  Ева прикрыла глаза и постаралась ни о чем не думать.

  - Как же я устала, кто бы знал? - спросила она у тишины комнаты.

  Но словно в ответ за дверью мяукнула Перси, просясь к ней. Царапнула лапой дверь. Хотелось бы открыть, но не до кошки сейчас было.

  "Как он мог так со мной поступить?!" - этот вопрос возникал чаще других, потому что такого предательства от Алана Ева никак не ожидала. Она всегда хотела занимать в его жизни значительное место. Но как же больно было осознавать, что он отведет ей именно такое - место какой-то любовницы. Мерзко! Мерзко было понимать, что она для него не достойна большего, и это после всего, что у них было. Хотя, по сути - а что у них было? Только секс, безумный, восхитительный, незабываемый, но получается, что только секс.

  Из глаз снова хлынули слезы, стоило ей только вспомнить его руки на своем теле, его нежные ласкающие губы... Она так давно об этом мечтала, а получив, обожглась так, что хватит теперь до конца жизни. Но больно было не только от осознания его отношения к ней, а от собственного решения. Ева понимала, что не сможет вынести ту ситуацию, которую ей предлагал Алан. Ее терпение дало трещину, потому что уже слишком многое давило на нее изнутри, слишком близок для нее стал любимый человек, чтобы и дальше продолжать делить его с кем-то еще. Слишком...