Танго меня немного пугает. Не то чтобы я боялась, что он причинит мне вред — нет, но это тот страх, который бывает у тебя перед гиперопекающей мамочкой-медведицей. Думаю, ему бы понравилось, если бы он узнал, что я сравниваю его с медведицей. Мне хочется хихикнуть над своими собственными мыслями, но это только все усугубит.

— Мне нужно было взять одежду, Танго. Я в порядке. Правда.

— Охренеть, ты в порядке. Лэндон, если что, не сидит в тюрьме, Саша. Он ошивается где-то тут. Ты знаешь, что он сделает с тобой, если ты прямо сейчас попадешься к нему в руки? — я не думаю об этом. По крайней мере, стараюсь. — Ты должна знать, что с этим пока не покончено, и до тех пор ты не в безопасности.

Я думала, с этим покончено. Я думала, что с тех пор, как Танго и Джегз немножко «поговорили» с Лэндоном, все встало на свои места. Все, за исключением истинной природы наших шестилетних отношений.

— Ладно, я уже ухожу, — говорю я ему.

Мне хотелось бы немного передохнуть в собственной кровати, ведь по-настоящему я не спала уже несколько дней. Нет возможности пойти на работу, и, к слову, работы у меня теперь нет, так что мне теперь делать?

— Нет, оставайся там. Мы приедем. Я хочу проверить все, чтобы удостовериться, что этот мудак не оставил что-нибудь важное о себе на память, — важное? И кто «мы»? О, Боже. Мне надо прибраться здесь. Как не вовремя! — Мы будем у тебя к десяти. Просто будь на месте, ладно?

Мне это не нравится. Мне не нравится, когда кто-то говорит мне, что делать или от кого держаться подальше. Я просто хочу жить нормальной жизнью, вроде той, что у меня была раньше, когда Кэли путешествовала по миру, скрываясь от неприятностей, которые, кажется, следовали за ней по пятам.

Но прежде чем я успеваю возразить или согласиться, звонок прерывается. Я кладу телефон обратно на кофейный столик и снова сажусь на диван. Глядя на медленно плывущие за окном облака, я представляю себе, как возвращаюсь в родительский дом. Они обрадуются, это точно. Но возвращение к ним — это как шаг в прошлое. К тому же я, наверное, уже слишком взрослая для того, чтобы жить с родителями. Но с другой стороны, мне не хочется, чтобы Кэли или Танго меня нянчили. Но может появиться третий вариант — оставить Кэли и просто уехать из Техаса. Забавно, эта идея посещает меня второй раз за день. Может, настает то самое время, и мне просто нужно это сделать. Я могу сменить имя и начать все с нуля. Но я бы скучала по Кэли. Ну, по нормальной, не извращенной и не взбалмошной ее части. Я немного скучаю по той Кэли, которая так похожа на меня — нормальная и воспитанная, но с тех пор прошло так много времени. Это было еще до того, как ее сестру, Кристи, убил мужчина, который преследовал их отца. Тогда все стало хуже, именно тогда она и начала свое бегство в никуда, и продолжалось оно ровно до тех пор, пока мы не осели здесь, в южном Техасе. Мои родители и я пересекли почти половину страны в поисках маленького городка, но время идет, городок растет и становится все более населенным. Но здесь пока еще безопасно в сравнении с теми местами, где мы с Кэли выросли.

К тому времени, как два одиноких облака пересекают эркер (прим. выступающая за плоскость фасада часть помещения, обычно остеклён по всему периметру), Танго и Джегз въезжают на подъездную дорожку. Дерьмо, я даже не сдвинулась с места, и этот мерзкий запах все еще здесь! Я думала, Танго сегодня занят на стройке. Но это неважно. Проходит всего пара секунд, и вот он уже решительно стучит в дверь — и открывает ее, прежде чем я успеваю пригласить его войти.

— Ты даже не заперлась? — нападает он. Клянусь, я запирала.

— Я запирала замок! — шиплю я уже на пути к выходу.

Танго притворяет дверь, когда Джегз оказывается внутри, и рассматривает ее наружную сторону, поворачивая ручку туда-сюда.

— Замок взломан.

— Это невозможно, — возражаю я. — На прошлой неделе все было в порядке.

— А как ты думаешь, почему я не хотел, чтобы ты приезжала сюда на этой неделе? — снисходительно спрашивает Танго.

— Это мой дом, Танго, ты не понимаешь? Мне нужно место, которое я могла бы назвать домом. Я потратила на него все свои сбережения, и ты не можешь ждать, что я просто брошу его.

— Я и не жду, — возражает он. — Мы выставим его на продажу, и ты получишь обратно свои деньги. Проблема решена.

— Приятель, — Джегз выступает вперед. — Дай леди передышку. Не все такие бродяги, как мы. Я с уважением отношусь к тому, что это ее место, и она не хочет быть выселенной отсюда.

— Ну, спасибо, мистер Джегз, — говорю я.

— Мистер Джегз? — фыркает Танго. — О дерьмо, это весело.

Из-за всей этой перебранки у меня начинают пылать щеки.

— Я не хочу оставлять свой дом, Танго. И не хочу слушать, как вы с Кэли…

— Чпокаемся? — прерывает он.

Боже, они — два сапога пара.

— Так не говорят с леди, — укоряет Джегз.

Ладно, мистер Нахальный Матрос.

— Это же просто Саша, — отвечает Танго.

— Ну, ты просто груб, — говорю я ему.

— Он такой, — отвечает мне Джегз. — Это тот парень, который может на шесть лет притвориться мертвым и только потом сообщить своему лучшему другу, что жив. Понимаешь, о чем я?

— Думаю, что да, — говорю я.

Я совершенно уверена, что намек касается Танго и кого-то еще, но не уверена, что правильно понимаю их дружбу.

— Господи, вы оба, идите, трахнитесь уже и покончим с этим, — говорит Танго.

Его слова превращают жар на моих щеках в настоящее пламя.

— Слушай, приятель, — говорит Джегз. — Запомни-ка одну вещь. Или пару. Или десяток.

Джегз поворачивается лицом к Танго и шепчет или одними губами произносит что-то — и я, кстати, хотела бы это услышать. Что бы он ни сказал, это побуждает Танго пойти на кухню, оставив меня и Джегза в комнате наедине.

Наедине с Джегзом я не так нервничаю, как стоя лицом к лицу с Танго. Я постоянно чувствую, что делаю что-то не то, когда Танго рядом. И даже при условии, что Джегза я знаю всего несколько недель, рядом с ним у меня не возникает такого чувства. Конечно, при нем остались все эти альфа-штучки — и у Танго они тоже имеются — но есть в нем что-то милое. И еще, он не пытается просверлить взглядом во мне дыру и разглядеть, что творится в моей голове. Да, Танго таков — всегда наготове и в напряжении. У Джегза большие глаза, а его брови вздернуты так, что кажется, будто ему все нравится, и на губах, даже когда они плотно сжаты, словно всегда играет улыбка. Ну, вообще-то, Джегз на всем протяжении нашего знакомства улыбается или смеется над чем-то. Редко, когда его губы на самом деле плотно сжаты.

— Эй, куколка, — мягко говорит он. — Иди сюда и присядь на минутку.

Рукой Джегз касается мой спины, чуть подталкивая в направлении дивана, куда я и усаживаюсь. Он садится рядом, оставив между нами немного пространства, и упирается локтями в колени.

— Итак, Танго и Кэли переживают за тебя, и, думаю, ты об этом знаешь.

— Да, — я тихонько смеюсь. — Они не промолчали по этому поводу.

— Они любят тебя, куколка. Я знаю, ты для Кэли, как сестра. Она постоянно о тебе говорит.

— И я чаще всего чувствую к ней то же самое, но мне нужно мое собственное место в жизни, и так вышло, что оно у меня есть.

— Да, есть, — говорит Джегз. — И место неплохое, если не обращать внимания на запах.

Что? О, нет, какой стыд.

— Но вот в чем дело, у твоего глупого бывшего не все в порядке с головой, ты ведь знаешь?

Я чуть наклоняю голову. Не то чтобы я не знала, что он сделал, просто уже начинаю уставать от людей, которые пытаются диктовать мне, как жить, и приезжают в мой дом, пытаясь защитить от Лэндона, который, по сути, делал то же самое. Это неправильно.

— Я хочу снова жить в своем доме, вот и все.

Джегз отвечает не сразу. Он наклоняется вперед, перемещая вес на колени и глядя на камин.

— Я вызываюсь быть твоим телохранителем.

Я громко хохочу — почти истерически. О чем, черт возьми, он говорит?

— Прости, что?

— Кому-то нужно побеспокоиться о твоей безопасности, и если ты не хочешь всю ночь слушать, как Танго и Кэли стучат в стенку, то да, я понимаю твое желание спать в своей собственной кровати.

— Джегз, ты говоришь мне, что приехал сюда, чтобы побыть моим… телохранителем?

Вопрос вызывает во мне смех, но его лицо… эта ранее не виденная мной твердая линия плотно сжатых губ говорит, что он очень серьезен.

Он наклоняет голову, глядя на меня.

— Я не собираюсь настаивать, если ты это имеешь в виду. Но с удовольствием посплю на этом диване, если ты захочешь вернуться домой. К тому же, я как бы вынужден ночевать в мотеле Sawdust, и это… бесит.

Почему после такого милого щедрого предложения я ощущаю себя так, словно из легких выкачали весь воздух? Наверное, это потому, что я еще не решила, что чувствую в отношении Джегза. Я пока не задумывалась над этим. В тот день, когда Лэндон вывалил на меня все свое дерьмо, я ощущала себя хрупкой и слабой, и Джегз казался мне удивительным супергероем, который спас меня. Я в буквальном смысле увидела его тогда в первый раз, но мне не кажется, что с тех пор я узнала его лучше. К тому же, реальность вокруг меня рассыпалась в пыль, и в голове творится настоящий хаос. Единственное, о чем я могу думать сейчас, это о том, что моя жизнь полностью вышла из-под контроля, и я даже не знаю, какой ответ лучше — «да» или «нет». Я хочу спать в своей собственной постели, но не готова к присутствию другого человека.

— Sawdust? Да там полно тараканов. Они такие, что пугают даже владельцев, — я хихикаю. — К тому же, мне представлялось что-то вроде квартирки, когда ты сказал, что нашел жилье.

Он откидывается на спинку дивана, закидывая руки за голову.