— Я умираю от голода. За весь день я съела только конфету, которую мне дал Эрик.

Мэгги обняла дочь.

— У меня есть суп, ветчина, фрикадельки, селедка, сыр и фруктовый пирог. Бери, что хочешь. В холодильнике полно еды.

Эрик закончил говорить и вернулся к женщинам.

— Они хотят, чтобы я съездил еще по одному маршруту.

— О, нет! — воскликнула Мэгги, поворачиваясь к нему. — В такую погоду нельзя выходить на улицу.

— Можно, если нормально одеться. К тому же я согрелся.

— Ты уверен, что не хочешь сначала выпить чашку кофе? Может быть, поешь супа? Или еще что-нибудь?

Хоть что-нибудь, лишь бы задержать его ненадолго.

— Нет, я пойду. Каждая минута кажется часом, когда замерзаешь в занесенной снегом машине.

Эрик натянул лыжную маску, надел шлем, застегнул «молнии», надел перчатки и вновь стал неузнаваем в этом маскировочном костюме.

Закончив собираться, он поднял голову, и Мэгги, увидев в разрезах маски его глаза и рот, почувствовала резкую боль расставания. Его глаза, синие, как васильки, невыразимо прекрасные, а рот — о, этот рот когда-то научил ее целоваться. Как ей хотелось поцеловать Эрика сейчас! Именно сейчас, когда он так похож на грабителя. Он и есть самый настоящий грабитель, ворвавшийся в ее жизнь и укравший ее сердце.

Эрик взял со стола приготовленную одежду и направился к двери, и тогда Мэгги протянула ему пакет — единственное, что она могла предложить.

— Здесь всякие сладости, на дорогу...

Эрик неуклюже взял пакет рукой в перчатке и в последний раз посмотрел Мэгги в глаза.

— Спасибо.

— Будь осторожен, — сказала она тихо.

— Хорошо.

— Ты не мог бы... — Голос Мэгги звучал спокойно, но глаза выдавали все напряжение, которое она сейчас испытывала. — Ты не мог бы, вернувшись домой, позвонить, чтобы я знала, что с тобой ничего не случилось?

Эрика поразило, что она просит его об этом в присутствии дочери.

— Конечно. Но, Мэгги, не стоит волноваться. Я уже много лет помогаю шерифу, и у меня есть все необходимое. — Он улыбнулся и посмотрел на пакет со сладостями. — Ну, мне пора.

— Эрик, подождите! — спохватилась Кейти и с набитым ртом бросилась через всю кухню, чтобы обнять его на прощание. Объятие получилось неловким — помешал огромный снегоходный костюм. — Огромное спасибо. Вы, наверное, спасли мне жизнь.

Эрик улыбнулся Мэгги и сказал, обращаясь к Кейти:

— Обещайте мне, что с этого момента всегда будете возить с собой все необходимое на случай непредвиденных обстоятельств.

— Обещаю. — Кейти тоже улыбнулась и отправила в рот очередное печенье. — Нет, ну надо же! Меня спасает парень, который учился с моей матерью в школе. Что будет, когда я расскажу об этом девчонкам!

Эрик посмотрел на женщин.

— Ну... — Он махнул рукой, в которой держал пакет со сладостями. — Спасибо, Мэгги. Желаю счастливого Рождества. Вам тоже, Кейти.

— И вам счастливого Рождества.

— Позвони, — одними губами произнесла Мэгги, чтобы не услышала дочь.

Эрик кивнул и вышел на улицу, в пургу.

Обнявшись, Мэгги и Кейти, отдернув занавеску, смотрели в окно, как он идет, до тех пор пока его не скрыла снежная пелена.

Эрик надежно спрятал пакет с одеждой и продуктами, забрался в снегоход и завел мотор.

Мэгги и Кейти услышали, как снегоход затарахтел. В ответ на кухне слегка задрожал пол. Раздался выхлоп, и белый туман поглотил человека в серебристом костюме.

Эрик опустил защитный экран шлема, махнул на прощание рукой, и, перенеся всю тяжесть своего веса на одну лыжу, развернул снегоход. Резко и неожиданно набрав скорость, снегоход рванулся через двор, взлетел на горку и растворился в воздухе, словно волшебные сани Санта-Клауса, оставив после себя лишь клубы взметенного снега.

— Какой хороший человек, — сказала Кейти.

— Да, он хороший. — Мэгги закрыла занавеску и быстро сменила тему: — Может, теперь съешь что-нибудь горячее?

Глава 11

Утром Мэгги проснулась в белом заснеженном мире: мела метель, окна запорошило снегом. Комок снега скользнул по стеклу, и Мэгги, не двигаясь, смотрела на оставленный им след, напоминающий тонкое кружево. Благополучно ли Эрик добрался домой? Позвонит ли он сегодня, как я просила?

В доме стояла тишина. Лежа в теплой постели, Мэгги слушала, как по крыше гуляет ветер. Пригревшись в своем уютном гнездышке, она вспоминала встречу с Эриком — его объятия, прохладу ткани снегоходного костюма, которую почувствовала, когда прижалась к Эрику лицом, его дыхание над своим ухом, свое дыхание на его плече и запах — ах! — запах зимы на коже мужчины.

Что они сказали друг другу за эти несколько драгоценных секунд? Ничего особенного, а вот их тела говорили гораздо больше. Что же теперь будет?

Где-то в соседнем штате жена Эрика ожидает посадки на самолет, чтобы прилететь домой на Рождество. В один из этих праздничных дней Эрик протянет жене большую серебристую коробочку и Нэнси достанет оттуда кольцо с изумрудом. Она сама наденет его себе на палец? Или Эрик? Как она отблагодарит его? Займутся ли они после этого любовью?

Мэгги зажмурилась и лежала, не открывая глаз, пока образы Нэнси и Эрика не исчезли. Пока она не отругала себя за свои желания, испытывать которые не имела никакого права. Пока ее сомнения не спрятались в надежное место.

Откинув одеяло, Мэгги набросила длинный, до полу, стеганый халат и прошла на кухню, чтобы приготовить вафли.

Около половины десятого на кухню пришла Кейти, одетая в пеньюар Мэгги и теплые гетры, которые болтались у нее на ногах, точно слоновьи хоботы.

— Здесь очень вкусно пахнет! Что ты делаешь? — Кейти обняла мать и посмотрела в окно.

— Вафли. Как ты спала?

— Как младенец. — Кейти отдернула занавески и воскликнула: — Боже, до чего светло!

— Это твое первое снежное Рождество.

Солнца не было, снегопад прекратился, но снег продолжал кружиться от порывов сильного ветра, взметавшего его выше крыши.

— А мои вещи? Как же я заберу свои чемоданы в такую пургу?

— Не знаю. Можно позвонить в дорожно-патрульную службу.

— Никогда в жизни не видела такого количества снега!

Мэгги тоже подошла к окну. Ну и вид! Никаких признаков человеческого присутствия — сплошное белое море, и повсюду — снежные горы. Только ветви деревьев были черными: снег не успевал налипнуть на них.

— Похоже, что мы полностью отрезаны от мира, и ты не скоро дождешься своих чемоданов.

Однако ровно через тридцать пять минут Кейти получила свой багаж. Они с матерью уже съели бекон и вафли и, сидя на кухне все еще в халатах, пили кофе и чай, когда, точно так же как и ночью, на подъездную дорогу, перевалив через сугроб, выбрался снегоход, проехал во двор и с ревом остановился в шести футах от заднего крыльца.

— Это Эрик! — радостно воскликнула Кейти, вскакивая со стула. — Он привез мою одежду!

Мэгги тоже вскочила и с бьющимся сердцем бросилась в ванную. Ночью ее голова была занята только беспокойными мыслями о Кейти, и потому она не обращала внимания на свою внешность. Теперь Мэгги яростно причесывалась и, стягивая волосы резинкой, прислушивалась к звуку открывающейся двери и приветственным возгласам Кейти.

— О, Эрик, вы просто ангел! Вы привезли мои чемоданы!

Послышался топот — Эрик стряхивал снег с сапог, затем дверь закрылась.

— Я подумал, что они вам нужны, а судя по тому, что метель продолжается, тягачи не скоро смогут вытащить вашу машину.

Мэгги накрасила губы и смочила выбившуюся прядь волос.

— Огромное вам спасибо, во-о-от такое, — восторженно верещала Кейти. — Я как раз говорила маме... Ма? — Не получив ответа, Кейти озадаченно повторила: — Ма? Ты где? — Обернувшись к Эрику, она объяснила: — Еще секунду назад была здесь.

Мэгги затянула пояс на халате, набрала в легкие побольше воздуха, выдохнула и прижала ладони к раскрасневшимся щекам. Затем наконец вышла на кухню.

— Доброе утро, — поздоровалась она.

— Доброе утро.

Мэгги казалось, что в своем серебристом снегоход-ном костюме, в котором он выглядел вдвое больше, Эрик занимает всю кухню. От него пахло зимой. Они улыбнулись друг другу, и Мэгги изо всех сил постаралась держаться спокойно. Но было совершенно ясно, что именно она делала в ванной: свежая губная помада, мокрые волосы, а сама Мэгги слегка запыхалась.

— Господи, тебе удалось хоть немного поспать? — спросила она, чтобы скрыть смущение.

— Вполне.

— Садись. Я сварю кофе. Ты завтракал?

— Нет.

— Пирожков я не пекла, но зато у меня есть вафли.

— Вафли? Это замечательно.

Кейти взглянула сначала на Эрика, а потом на мать, поспешно отвернувшуюся к плите, чтобы дочь не видела ее раскрасневшегося лица.

— Будешь есть бекон?

— Бекон — это хорошо, если тебе не сложно приготовить.

— Совсем не сложно.

Совсем не сложно приготовить для человека, в которого ты влюблена.

Эрик расстегнул «молнию» на куртке и придвинулся к столу. Боясь обернуться, Мэгги делала вид, что ищет в шкафу посуду. Она опасалась, что Кейти заметит больше того, что уже заметила.

— Как вы себя сегодня чувствуете? — спросил Эрик Кейти.

— Спасибо, хорошо. Я спала как убитая.

Мэгги услышала в ее голосе настороженность и догадалась, что дочь пытается понять, почему в кухне такая напряженность.

Мэгги все же удалось справиться со своим волнением, и, когда она обернулась, вид у нее был вполне спокойный. Однако, ставя чашку перед Эриком, она почувствовала, как ее сердце вновь подпрыгнуло. Лицо Эрика покраснело от мороза, волосы примялись от шлема. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и улыбался, и Мэгги показалось, что, будь они одни, Эрик, наверное, обхватил бы ее бедра и притянул к себе. Мэгги поставила чашку с кофе и вернулась к плите.