Алана направилась к реке, чтобы помыться. Осмотревшись, дабы убедиться, что поблизости никого нет, она сняла рубашку и бросилась в воду. Стуча зубами от холода, она постаралась вымыться как можно быстрее. Поскольку рыба ей надоела так же, как в свое время крольчатина, она не стала ловить рыбу, а вместо этого намылила волосы и присела под водой, чтобы их промыло течение. Вымыв голову, Алана выскочила из ледяной воды и принялась растираться насухо, чтобы поскорее согреться.

Она решила, что при первой же возможности примет горячую ванну и будет лежать в ней долго, очень долго. «Буду лежать, пока кожа не сморщится от воды, как у старухи», – с улыбкой думала Алана, одеваясь и заплетая косу. И на этот раз ванна будет в ее полном распоряжении, так что она сможет нежиться там столько, сколько захочет.

К тому времени как они доберутся до того места, где мечта о ванне осуществится, для Грегора, вероятно, настанет время решить, хочет ли он остаться с ней, или пути их разойдутся. Подумав об этом, Алана тяжело вздохнула. Сердце ее, казалось, разрывалось. Ей надо найти Кайру, но обретение сестры будет означать конец их совместному с Грегором путешествию. Хотя он не сказал ни слова о любви к ней, Алана чувствовала, что небезразлична ему. Она чувствовала это по тому, как он обнимал ее во сне, как улыбался ей, по тому, как он с ней говорил. А может, Грегор вел так себя со всеми своими любовницами, может, просто не хотел, чтобы они огорчались?

Наверное, ей надо приложить больше сил, чтобы удержать Грегора. И если он приведет ее к себе домой, то она покажет, какая она хорошая хозяйка и какой сможет стать ему помощницей. Она честно выполняла свои обязанности, добывая пропитание и топливо для костра во время путешествия, но едва ли в глазах Грегора эти ее старания имели особое значение. Правда, он любил беседовать с ней, и ему нравилось, что она неплохо играла в шахматы, но, конечно же, этого было явно недостаточно для того, чтобы он признался ей в любви.

Оставалось последнее средство – чувственность. Грегор был очень страстным мужчиной, она не сомневалась в этом, ибо ощущала его желание как свое собственное. Пускаясь в обратный путь в лагерь, Алана сказала себе, что станет для него лучшей любовницей из всех, кого он знал. Возможно, это и был ключ к его сердцу. Она решила испробовать все новое, что подскажет ее чувственность, так как опасалась, что время, отведенное ей для того, чтобы подобрать ключ к его сердцу, стремительно уходит.

Как только Алана вернулась в лагерь, Грегор поцеловал ее и тоже отправился в лес по нужде «Жизнь хороша», – подумал он, оправившись под удивленным взглядом Шарлеманя, а потом пошел к реке, чтобы умыться. Они разбили лагерь в очень удачном месте – воды в достатке и еды также, хотя Грегору было немного неловко из-за того, что Алана оказалась более удачливым ловцом мелкой дичи, чем он. Погода стояла великолепная, как будто сама природа решила дать им передохнуть и отогреться после холода и сырости.

«И еще рядом со мной моя нежная Алана, оказавшаяся несравненной любовницей», – подумал Грегор, глуповато ухмыльнувшись. Холодная речная вода быстро усмирила желание, вызванное мыслями об Алане. Наскоро ополоснувшись, он попытался решить для себя, что же делало Алану в его глазах такой исключительной. До сих пор Грегор был абсолютно уверен когда речь идет о самом акте любви, женщины мало чем отличаются одна от другой. Но она убедила его в том, что он сильно заблуждался.

Ему было ясно: сознание того, что он первый и единственный мужчина в жизни Аланы, чрезвычайно воодушевляло его, правда, он затруднился бы выразить свои чувства словами. Пусть его считают себялюбцем и ханжой, но ему было приятно, что никто не касался ее нежной кожи и ее красивой груди, никто не чувствовал, какие жаркие у нее объятия. Его до сих пор совершенно не волновало, сколько мужчин у женщины было до него и сколько будет после, но при одной мысли о том, что кто-то другой станет целовать Алану, в нем закипал такой гнев, что он мог бы убить соперника. Но почему же ему так хорошо с Аланой? На этот вопрос он пока не знал ответа.

Выйдя на берег, Грегор согнал Шарлеманя с льняного полотенца, которое он захватил из гостиницы, и начал растираться, не переставая размышлять над загадкой, что представляла собой Алана. «Она дала мне свободу оставаться самим собой», – подумал Грегор с улыбкой. Он и не догадывался о том, каким холодным и расчетливым стал в последнее время, как тщательно взвешивал каждое свое слово и каждый шаг. Каждое прикосновение и каждую ласку. И такая расчетливость вполне оправдывала себя – он с легкостью мог возбудить женщину, мог получить от нее то, что захочет. О нем говорили, что он хороший любовник, но теперь Грегор знал, что при этом оставался эгоистом, что применял свои навыки не ради женщины, а лишь ради себя самого. А с Аланой он, кажется, ничего не планировал и не рассчитывал. И не только ее страсть полностью соответствовала его страсти; у него еще возникало ощущение, что он чувствует ее желание как свое. Он не считал себя романтиком, но мог бы поклясться: сливаясь воедино, они с Аланой становились одним существом, а чувства их соединялись в одно, как и их тела. Почему так происходило? Этого он, видно, никогда не поймет, но без Аланы, наверное, уже не сможет обходиться.

По дороге в лагерь Грегор решил, что им пора продолжить путешествие, и грустно вздохнул. Ему не хотелось покидать это чудесное место, но он пообещал Алане, что поможет ей разыскать Кайру. А если они останутся жить в лесу подобно парочке беззаботных эльфов, то едва ли продвинутся в поисках Кайры. И еще он подумал о том, что его родичи, возможно, уже знают о том, что он пропал где-то на пути между домом Мейвис и собственным. В таком случае его уже, наверное, начали искать. Да и семья Аланы, конечно же, волнуется. Ему очень хотелось еще несколько деньков поблаженствовать в лесу рядом с Аланой, но долг звал его в путь.

У Грегора был необыкновенно серьезный вид, когда он, присев рядом с ней у костра, стал есть овсянку. Поэтому она поинтересовалась, не случилось ли с ним чего-нибудь.

– Нет, я просто решил, что пора нам трогаться с места, хотя мне уходить совсем не хочется, – ответит он и улыбнулся.

Ей тоже не хотелось уходить отсюда, но она с улыбкой ответила:

– Да, наверное, пора. В последнее время у меня появилось ощущение, что Кайра где-то совсем рядом.

– Совсем рядом, но вне опасности? – спросил Грегор. Каша ему очень понравилась. Мелко нарезанное яблоко оказалось там весьма кстати. Он решил, что Алана ко всему прочему отлично готовит, но тут же устыдился своих мыслей – негоже вести счет ее достоинствам, еще не решив окончательно, как ему с ней быть.

– Она не в опасности, но я чувствую, что сестра переживает. А злой человек из прежних моих снов куда-то пропал. Я надеюсь, это потому, что он мертв. – Алана поморщилась. – Я понимаю, что кажусь кровожадной, но думаю, у него было столько невинной крови на руках, что жалеть его нечего. К тому же он никогда не оставил бы Кайру в покое. Значит, очень хорошо, если он ушел в иной мир.

– Суровая правда, но от нее никуда не деться. Будем считать, что Кайра жива. К тому же если твои ощущения тебя не обманывают, она где-то рядом.

– Мне трудно в это поверить, но я не знаю, где мы находимся.

– Если идти хорошим шагом, то к ночи мы должны подойти к монастырю Святого Бернарда.

Алана даже рот раскрыла от удивления.

– Ты говоришь о монастыре, что рядом с Муирланом?

– Да. Ты знаешь, где он? – Грегор допил последнее, что осталось от вина, подаренного им женой хозяина гостиницы.

– Конечно, знаю. Мой кузен Мэтью находится там. Собственно, его теперь надо звать братом Мэтью.

Грегор покачал головой:

– Есть ли на этой земле хоть одно место, где не наткнешься на людей из клана Мюррей?

Алана рассмеялась:

– Нас и в самом деле много, но брат Мэтью – не Мюррей, он Киркалди. Он из семьи моей бабушки. – Алана чуть не подпрыгнула от внезапной догадки. – Ну конечно! Теперь я понимаю, почему чувствовала, что Кайра близко!

– Ты думаешь, она обратилась к твоему кузену за помощью?

– Она отправилась к нему, чтобы он ее спрятал. – Алана немного помолчала, обдумывая такую возможность, затем решительно кивнула. – Да, именно так все и было. Оказавшись в беде, она отправилась к кузену Мэтью, и это означает, что Арджлин находится не так уж далеко от монастыря.

– Я не могу сказать, где находится Арджлин, но знаю, что от монастыря недалеко до Скаргласа. – Грегор пожал плечами, словно оправдываясь. Он прекрасно понимал, что мужчина, живущий здесь, в горах, должен знать окрестности гораздо лучше, чем знал их он. – Это потому, что мой отец умел наживать себе врагов. Кончилось все тем, что мы оказались в кольце вражеских кланов. Один из соседских кланов – клан Грей, и эти люди считали своим священным правом убивать любого, кто носил имя Макфингел. Поэтому мы старались не выходить за пределы наших земель, а если и приходилось отправляться в путь, то шли такими тропами, где нас бы никто не увидел. Я могу многое рассказать про каждый из кланов в нашем окружении. Могу немного рассказать и о том, как добраться до Дабхейдленда, где лэрд – мой кузен Сигимор. Еще кое-кто из нас побывал в Дейкладаче, где правит брат Фионы, но на этом все и заканчивается. Хотя сейчас опасности поубавилось, мы остаемся верны старым привычкам и предпочитаем далеко от дома не удаляться.

И тут Грегор понял, что Алана может спросить его о том, как он оказался так далеко от дома в тот момент, когда его захватили Гоуэны. Чтобы переменить тему, он спросил, что она знает о монастыре, и мысленно вздохнул с облегчением, когда она принялась рассказывать о том, что запомнила из рассказов брата Мэтью.

Грегор вдруг подумал о том, что утаивать правду от Аланы становилось все труднее, и он все чаще чувствовал себя виноватым перед ней. Стараясь отогнать эти мысли, он заставил себя как можно внимательнее слушать то, что говорила его спутница.