— Скажи людям, пусть седлают лошадей. — Мы попытаемся оторваться от них?

Патрик покачал головой. Будь он без Лиззи, дело другое. А так она уже чуть не падает от усталости.

— Нет, но мне хотелось бы быть поближе к холмам, прежде чем мы выясним, каковы их намерения.

Хотя он и выбрал для отдыха достаточно защищенное место, они все еще находились в долине реки Форт и в нескольких милях от поросших лесом холмов и ущелий, отделяющих Шотландскую низменность от Северо-Шотландского нагорья.

При необходимости они могли бы спрятаться на этих холмах.

Робби кивнул.

— А как быть с девушкой? — задал он вопрос, о котором Патрику не хотелось задумываться.

— Как быть с Лиззи?

Он, конечно, хотел проводить ее до Дануна сам, но если Финли узнает, кто он такой, то они разлучатся еще скорее. В груди закололо. Может, это и к лучшему.

— Она будет в безопасности с людьми из ее клана.

И если бы Грегор надумал напасть на охранников Кэмпбеллов со своими потрепанными соратниками, Патрик смог бы удержать его.

К его удивлению, Лиззи не стала жаловаться, когда они прервали свой отдых и снова понеслись по трудной — если не сказать опасной — тропе через пустошь. Но ее глаза следили за ним, полные молчапивого упрека. Упрека, на который он не мог ответить.

Несмотря на сложные обстоятельства, с каждой милей, приближавшей их к гряде холмов, густых лесов и уединенных озер, отделявших Шотландскую низменность от Северо-Шотландского нагорья, Патрик чувствовал, как растет его радость. Это земля Макгрегоров. Его земля.

И он слишком долго отсутствовал.

После часа напряженной скачки они достигли восточной окраины леса и поехали медленнее. Финли и его людям не понадобилось много времени, чтобы появиться у них на виду.

Лиззи успела поставить в известность Патрика, что она слышала слова Робби, а теперь заметила преследователей и натянула поводья.

— Подождите. Это же Кэмпбеллы…

Патрик переглянулся с Робби и Хэмишем, глазами давая им приказ быть наготове.

Лиззи подозрительно смотрела на него, как и те немногие охранники Кэмпбеллов, которых они взяли с собой.

— Почему мы бежим от людей моего кузена? — спросила она.

— Мы не бежим, — ответил Патрик. Это не было ответом, и она это знала, но появление Финли и его воинов заставило ее прекратить расспросы.

Если подозрение Патрика верно, то на ее вопрос скоро будет ответ.

— Финли! — удивленно воскликнула она, поворачивая лошадь и двигаясь навстречу ему. — Что ты тут делаешь? Почему преследуешь нас?

— Отойдите, миледи, — распорядился Финли. Патрик и его люди приготовились. Одного взгляда на торжествующие лица охранников Кэмпбеллов хватило ему, чтобы понять, что они были в сговоре. Но если Финли считает, что уже победил, то ошибается. Может, их и мало, но они Макгрегоры, а Кэмпбеллы теперь на их территории. Если состоится битва, то его волновало только одно — как бы не пострадала Лиззи.

Девушка в недоумении переводила взгляд с одного на другого.

— В чем дело, Финли?

— Да? — насмешливо спросил Патрик, поднимая бровь и стараясь своим поведением разозлить противника. — В чем дело?

От злости и без того красное и потное лицо Финли побагровело.

— Этот человек не тот, за кого себя выдает.

Это заявление было встречено полным молчанием. Лиззи ни звуком, ни взглядом не выдала своего удивления, но Патрик заметил, как напряглись ее плечи.

— И кто же он? Голос ее звучал ровно.

Финли нахмурился.

— Не знаю. Но лэрд Таллибардина никогда не слышал о Патрике Мюррее.

Стук лошадиных копыт, послышавшийся из леса с запада, вызвал такую же реакцию, как выстрел из мушкета, — зазвенели клинки, вытаскиваемые из ножен.

— Подождите, — остановил всех Патрик, — это мой человек.

Из-за деревьев появился Тормод, один из воинов, посланный вперед на разведку.

— Что такое, Тормод?

Воин огляделся, оценивая ситуацию.

— Макгрегоры, — сказал он. — На подходе.

Патрик выругался. Что могло быть хуже? Черт бы побрал его братца. Он быстро обернулся к Финли.

— Возьмите леди и отправляйтесь на дорогу в Леннокс. Я их задержу.

Финли нахмурился.

— Думаешь, я настолько глуп, что ничего не понимаю? Вы просто сговорились, чтобы дать тебе возможность скрыться.

Патрику хотелось схватить его за глотку и встряхнуть как следует. Он не стал скрывать свой гнев.

— Это не заговор, и если ты сейчас же не уедешь, то очень скоро узнаешь, что я говорю правду. Но будет поздно. Давай потом во всем разберемся, а сейчас выполняй свой долг перед леди.

Охранник Кэмпбеллов не двинулся с места. Вместо этого он сказал:

— Арестуйте их.

Его люди приготовились выполнить приказ.

— Нет, — остановила их Лиззи. — В чем их обвиняют?

Финли задумался.

— Это уж будет решать ваш кузен, когда мы приедем в Данун.

— А что, если он говорит правду? Насчет возможного нападения, — прибавила она для ясности. Лиззи посмотрела на Патрика, и он впервые увидел обиду в ее глазах. Она теперь знала — он не тот, за кого себя выдает.

Но он не обманывал ее в главном.

— Я говорю правду. Клянусь всем самым святым. Эти люди очень опасны.

Ему хотелось сказать ей гораздо больше, хотелось все объяснить, но такой возможности у него уже не будет. Он заглянул ей в глаза, молча прося прощения, а потом отвел взгляд и повернулся к Финли. Он стал бы защищать ее ценой своей жизни, но что, если она попадет в центр сражения, туда, где он не сможет контролировать обстановку. От этой мысли спина похолодела. Случайная стрела. Неточный выстрел из аркебузы. Удар меча.

— Ты, чертов дурак! — заорал он на Финли. — Послушай!

Стук лошадиных копыт, который ни с чем не спутаешь, раздался в холодном ночном воздухе.

— Увози ее отсюда, пока не поздно!

Наконец правда стала очевидной. Финли засомневался в себе и неуверенно посмотрел на Патрика.

— Может, ты и прав.

— Поезжай, — сказал Патрик. И, бросив последний взгляд на Лиззи, как бы стараясь запечатлеть ее в памяти на всю жизнь, повернулся, чтобы встретить своего брата.

Но было уже поздно.

Дождь стрел пробил кроны деревьев и воткнулся в землю у него за спиной. Патрик обернулся, успев заметить удивленный взгляд Финли, прежде чем тот сполз с седла и камнем рухнул на землю. Стрела торчала у него прямо между глаз. Рядом с ним упали еще двое охранников, приехавших с Финли.

Из-за деревьев вырвались не менее десяти воинов Макгрегоров. Помимо людей, которых он видел вчера вместе с братом, он узнал и других, самых опасных, кровожадных и свирепых — тех, из-за кого Макгрегоров стали называть преступниками.

Кэмпбеллы неуверенно смотрели на Патрика, не зная, что и думать.

Патрик оказался между двух миров — реальным и придуманным. Он был Макгрегором, кровным врагом Кэмпбеллов. Несколько месяцев назад он бы, не колеблясь, поднял меч на любого из них, но он несколько месяцев прожил среди этих людей. Знал их. Ел с ними. Пил с ними.

Он надеялся доставить Лиззи в безопасное место без кровопролития, но из-за Грегора это стало невозможным.

Когда охранник Кэмпбеллов, стоявший рядом с ним, поднял свою аркебузу и прицелился в его брата, он перестал колебаться. В один миг Патрик схватился за костяную рукоятку своего меча и взмахнул им. Длинный стальной клинок ударился в нагрудник Кэмпбелла, выбил ружье из его рук, а его самого сбил с лошади.

Границы битвы были определены.

Он — Макгрегор. Тот самый Макгрегор. Хорошо ли, плохо ли, но это его люди.

Есть только одна реальность. И хватило одного взгляда на испуганное лицо Лиззи, чтобы напомнить ему об этом.

Краски исчезли с ее лица.

— Боже мой, что ты делаешь?

У Патрика не было времени на объяснения; ему нужно, черт возьми, вытащить ее отсюда.

Битва разгорелась как лесной пожар. Только четверо Кэмпбеллов, которых он привел с собой, еще не вступили в драку, ошеломленные его поступком. Патрик обратился к ним:

— Берите леди и уходите. Скачите на юг к Дануну, как можно скорее.

Один из охранников потянулся было к ружью, но Патрик опередил его, ударив мечом по руке. Другой замахнулся своим клинком, но Патрик легко отбил его удар.

Краем глаза он видел, как воины Кэмпбеллов падают один за другим под клинками Макгрегоров — бой приближался.

— Меня вы сможете убить и позже. Уходите. Защищайте леди.

Лиззи, до сих пор хранившая подозрительное молчание, заговорила:

— Почему кто-то должен слушаться тебя?

— Если хочешь остаться в живых, делай, как я говорю! — взорвался он. — Я сказал правду — эти люди хотят тебе зла.

— Тогда почему ты… — Она замолчала, когда его брат оказался достаточно близко, чтобы можно было разглядеть его лицо. У нее перехватило дыхание, она догадалась.

Она взглянула на Патрика. Замешательство. Недоверие. Обида. И он ничего не мог ей объяснить, уже не было времени.

Перед ним в этот миг встала вся жизнь, которой не будет: веселый блеск ее глаз, улыбка, уже не робкая, он держит ее в объятиях, заглядывает ей глубоко в глаза, проникая в нее, ее щеки розовеют от восторга, когда она отдается ему; она сидит у огня, ее живот мягко округлился.

Все, чего уже никогда не будет. Сердце сжалось от боли. Почему все так обернулось?

Черт!..

— Уезжайте, — прохрипел он.

Он хотел ее ненависти — он ее получил. Последний взгляд, который она бросила на него, разворачивая свою лошадь и направляясь к югу по тропе среди деревьев, не оставил в этом сомнений. Обвинение в измене словно кинжалом пронзило его грудь.

Он не сводил взгляда с ее спины, с ее льняных, развевающихся, словно шелковая вуаль растрепанных кудрей. «Прощай». От тяжести в груди у него перехватило дыхание.