Я вошла в комнату и закрыла её изнутри. Увидела стеллаж, нашла нужную книгу и наблюдала, как передо мной открывается дверь, а за ней – лестница, ведущая вниз.

•••

Они ждали меня недалеко от дома, как раз у въезда в лес – двуколка, кучер и два Тритона. Дорога там была не проложена, и мои ноги постоянно увязали в грязи. Я понимала, почему Тритоны не взяли машину – звук мотора мог всполошить и вызвать ненужные подозрения у слуг и охраны Ревокарта.

– Исаак, рада тебя видеть.

Мой помощник кивнул.

– Быстрее, Клара, нам нужно выбраться отсюда, ведь они уже заметили ваше отсутствие. Дакниш ждёт тебя в Гротте.

Я села в двуколку, и мы медленно, не создавая шума, двинулись с места, понемногу наращивая скорость.

Гротт – заброшенные катакомбы на окраине Эпир. Во времена Белой Войны участники сопротивления взорвали там бомбу. Таким извращённым способом они пытались донести до жителей столицы мысль о том, как живут пангийцы – каждый день они гибнут от бомб, слышат взрывы и переживают за свою жизнь, в то время как агрессор – Конгрес-Магеры – не имеет и малейшего понятия о том, что такое война.

Туда мало кто приезжал, ведь это место – напоминание об ошибках Конкрес-Магер. Когда почти тридцать лет назад несколько смелых солдат заложили в Гротте взрывчатку, произошёл взрыв, который не унёс ни одной человеческой жизни, зато, благодаря хорошей акустике подземных ходов, звук был слышен в каждой части Эпир. Свидетели говорили, им казалось, будто земля под ногами вот-вот разверзнется и поглотит их.

Именно взрыв в Гротте стал первым звонком, способствовавшим свержению короля. Эммерих, воспользовавшись недовольством народа, убил своего брата и занял его место, провозгласив себя президентом. А о том, что именно он руководил многими военными операциями под эгидой короля, история предпочла забыть. У неё (истории) поразительно избирательная память.

Дакниш ждал меня у трубы, через которую с лёгкостью мог пройти человек. Труба эта была покрыта смолой, ржавчиной и мхом, а сверху притрушена снегом, как и всё, что находилось на этом поле. Далеко на горизонте я увидела машину. Она стояла на сухой дороге, не на болоте.

– К чему весь этот маскарад? – спросила я первым делом, подавая Дакнишу руку и выходя из кареты. – Почему мы встречаемся здесь?

– Перестраховка, – ответил мой помощник. – Если за тобой увязался «хвост», они были бы на машинах, а сюда, как ты знаешь, проехать можно только на лошадях. Пошли, у нас мало времени.

Мы направились к машине. Я чувствовала, как мои ноги увязают в грязи, и меня это почему-то дико бесило. Так сильно, что хотелось остановиться и несколько раз ударить ногами по грунту что есть мочи. Так, чтоб брызги грязи запачкали ещё и платье.

Когда мы добрались до авто, от налипшей к ботинкам грязи я едва передвигала ногами.

Дверца захлопнулась, машина тронулась с места.

– Как он?

– Ричард в ГУКМе. Его не собираются переводить в тюрьму, казнят там же, в Главном Управлении.

Минута ушла на переваривание услышанной информации. Ничего нового, но всё равно сложно.

«А ведь Таир знал, что это случится. Он смотрел тебе в глаза и врал, врал, врал! Что, Клара, неужели ты удивлена?»

– Дакниш, куда едет эта машина?

– В безопасное место, я подготовил его для тебя и Астора.

Я кивнула.

– Хорошо. Меняем курс – едем в ГУКМ.

Пауза.

– Ты сдурела?! – разозлился мужчина. – Тебе сына спасать нужно. Без поддержки Ричарда ты окажешься беззащитной!

– Знаю, – ответила я, борясь с раздражением. – Но я хочу попытаться его спасти.

Дакниш оскалился.

– И почему ты думаешь, что тебе это удастся? Потому что спала с Ревокартом?!

– Придержи язык!

– А ты не будь дурой! Тебе о сыне нужно думать, а не об отце!

– Я думаю о сыне! Но о Ричарде не могу не думать! Всё, что у меня есть, – благодаря ему! Поэтому вот что ты сделаешь: забери Астора из того проклятого дома. Забери любой ценой и увези. Знаю, ты уже придумал как.

– Почему ты так уверена, что я смогу это сделать? – Дорадо по-прежнему был зол, вот и задавал вопросы, которые лишь «убивали» драгоценное время.

– Дакниш, – повторила я с нажимом, – забери Астора, чтобы, когда я приеду в ГУКМ, у Ревокарта не было дополнительных рычагов давления. Я хочу разговаривать с ним, имея на руках максимальное количество козырей.

Дакниш молчал. Я взяла своего помощника за руку.

– Я ценю то, что ты для меня делаешь, – прошептала. – Астор любит тебя, наверное, даже больше, чем Ричарда. И я всегда относилась к тебе по-особенному…

– Клара…

– Дай мне договорить. Дакниш, я могу сейчас забрать Астора и уехать. Я знаю, в таком случае ты возьмёшь контроль над Тритонами… Не перебивай, я не имею ничего против. Кто-то должен контролировать эту силу, а тебе я доверяю как никому другому. Но я не могу не попытаться спасти отца.

– Клара, сейчас разговор не о Тритонах и не о Ричарде, а о тебе!

– Обо мне мы тоже поговорим. Но я боюсь не сказать тебе многих вещей. Дакниш, я потратила много лет на то, чтобы позиции Тритонов укрепились, а наследие моего отца возросло. Сейчас Тритоны на самом дне – меня обвинили в убийстве посла, Ричарда взяли под стражу, в офисе «Тритон-Конгрес» проводят обыски. Ситуация хуже некуда, и это нужно исправить.

– Я этим займусь, как только буду знать, что ты и Астор в безопасности.

В горле застрял ком. Я была близка к тому, чтобы пустить слезу, так приятно мне было слышать то, что я слышала. После предательства Ревокарта забота Дакниша согревала и заставляла верить в лучшее.

– Спасибо… – я прокашлялась. – Жуки сообщили официальную причину задержания Ричарда?

– Пока – нет, но сам факт наделал много шума. Последние сутки Ричард и так разрывался надвое, пытаясь замять стычки по всей стране, которые вспыхнули сразу после твоего задержания, а заодно ища способ, как бы вытащить тебя из ГУКМа. Появились дыры, наши партнёры и враги, почувствовав слабину, в эту самую минуту пытаются урвать кусок чужого пирога.

– Не позволяй им этого! Сохрани позиции Тритонов любой ценой!

– Клара, даже мне – человеку, видящему в детях досадное недоразумение, – кажется, что сейчас ты не о том думаешь. Астор…

– Я только тем и занимаюсь, что думаю об Асторе! Если Тритоны окончательно утонут, я лишусь последней опоры, – я вдохнула и выдохнула. – Забери Астора из того дома. Спрячь, чтобы, если Ревокарт не согласится на мои условия, я могла исчезнуть.

– Да не согласится он!

– Значит, тем более. Мне нужно, чтобы у ГУКМа меня ждала машина и тренированные люди, которые, в случае необходимости – а она определённо появится, – смогут оторваться от погони и знают о секретном городском проезде.

– А не легче сразу поехать в чёртово безопасное место?! Зачем тебе сдался ГУКМ?! Бери сына и сматывайся из Эпир.

– Не могу, Дакниш, не могу. Я обязана попытаться спасти отца!

– Значит, ты глупа! – разозлился Дакниш. – Он не согласится! Или ты думаешь, что спать с тобой для него важнее, чем убить Рема Тебриса, за которым советник охотился четверть столетия?

– Вот и посмотрим, что для него важно, а что нет. И ещё…

– Что?! – взревел Дакниш.

– Амели!

Дакниш напрягся.

– Что с ней?

– Каков бы ни был исход, меня больше рядом с Амели не будет, а значит, некому будет её защитить.

– При чём здесь я?

– Хватит! Вы спите вместе вот уже несколько лет.

– Я трахаю её, Клара, это другое.

– Если бы было другое, я бы молчала. Но ты несколько раз спасал её от домогательств других посетителей. Она выглядит, как невинный ребёнок, она таковой и является, несмотря на возраст. Многие в «Лакрице» её хотят, но ты всегда её защищаешь, и твои Лазари следят, чтобы с Амели ничего не случилось.

– Зачем ты мне это говоришь? – Дакниш посмотрел мне в глаза.

– Я – призрак, образ той женщины, которая существует лишь в твоей голове. Мы хорошие друзья, Дакниш, но не любовники. А она – то, что тебе нужно на самом деле. Перестань судить её за прошлое, в котором она не виновата. Виноват жених, продавший её в бордель Фий. Жених, который уже давно ответил за свой поступок. Она тебе не доверяет, но лишь потому, что у неё нет оснований доверять тебе или кому-либо из мужчин. А ты наказываешь Амели за то, что она тебе в ноги не кланяется…

– Не учи меня!..

– Да не учу! Но я сама виновата: не остановила тебя, когда это всё только начиналось, а теперь поздно. Однако я прошу тебя: когда получишь полный контроль над тем, что раньше контролировала я… не смотри на меня так, мы оба знаем, что это произойдёт… не загуби эту девушку. Пока ты ещё сохраняешь нейтралитет, но надави ещё немного – и она тебя бояться начнёт.

– Меня это должно волновать? – он выгнул бровь. Из Дакниша мог получиться отличный актёр.

– Решай сам, волнует это тебя или нет. Но тех, кого боятся, невозможно любить.

– Что же тогда ты испытываешь к Ревокарту, если едешь к нему, несмотря на то, что именно он приговорил твоего отца?

– Дакниш, мой страх к нему давно прошёл, мы много лет играли на равных, – отрезала я и перешла к более важной теме: – Нам нужно обсудить дальнейшие действия. Ты привёз мне документы?

– Да, вот они, – и передал мне увесистую папку.

– Я должна быть уверена, что после того, как выйду из ГУКМа, – смогу исчезнуть так, чтобы никто меня не мог найти. Я готовилась к этому дню много лет…

Я действительно готовилась. Знала: рано или поздно наступит момент, когда мне придётся убегать. Когда-то отец мне сказал, что в жизни мы получаем только то, что уже есть в нашей голове. Видимо, он был прав, ведь я предвидела, что в какой-то момент буду вынуждена в спешке покинуть Эпиры.