Клара, страшно ли тебе, девочка?

Да, мне было страшно… и за себя, и за сына. Можно по пальцам одной руки посчитать, сколько раз Астор бывал в столице. Вероятно, он очень напуган. Не обидели ли они его, не причинили ли вреда?

Я лезла на стенку от подобных мыслей. И всё ждала, когда соизволит явиться Таир Ревокарт.

Но он так и не пришёл. Я провела ночь, сидя в неудобном кресле, перебарывая желание улечься на холодный пол. Это было бы унизительно для моего духа, но тело, вероятно, испытало бы облегчение.

И страх, который не давал уснуть… Мог ли Ревокарт так легко забыть обо мне? Что могло случиться, если он не приходит даже спустя сутки?

Да, мне потребовалось совсем немного времени, чтобы горько пожалеть о своём решении ехать в ГУКМ. А ведь я это сделала, потому что была уверена: Ричард спасёт меня. Но он почему-то так и не пришёл, а мой сын оказался в смертельной опасности.

«Вот Ревокарт и указал тебе на твоё место. Что, думала, сможешь вить из него верёвки? Видишь, Клара, как всё обстоит на самом деле».

Ранним утром в камеру зашли двое полицейских и повели меня в кабинет к Таиру. Шагая, я думала о том, что ещё никогда мне так сильно не хотелось его увидеть.

История повторяется! Снова! Жизнь моих близких – в его руках. Эта встреча – я знала наверняка – не принесёт ничего, кроме горечи.

Горечь! Будучи ребёнком, я испытывала к этому слову особую симпатию. Оно казалось тёплым. Маленькой художнице виделось, что корни горечи прячутся в таких словах, как «горячить», «горячий», а значит, и приятный. Я повзрослела и узнала, что на самом деле означает это слово.

Чётко помню то ощущение разочарования – настоящего, детского. Как может нечто столь прекрасное иметь такой мерзкий смысл?

Дверь открылась, я вошла в кабинет Ревокарта. Дверь мягко закрылась…

В кабинете – три больших окна, которые не мешало бы помыть, а рамы – покрасить… И как бы на контрасте со старыми окнам – добротный стол с ручной резьбой от известного мастера из Пратта. Мягкое кресло, установленное впритык к столу, рядом диван, а позади – шкаф на всю стену. Всё это я заметила не сразу (в первое мгновение я ничего не замечала), но внимательно просматриваемые фото из докладов о Ревокарте мгновенно пронеслись перед глазами.

Таир сидел на диване, рядом с рабочим столом. Его руки сжимали колени, голова была опущена. Ревокарт оторвал взгляд от пола и посмотрел на меня.

Я отшатнулась! Никогда не доводилось мне видеть Ревокарта таким… Ни до, ни после… только в тот день. Передо мной как будто сидел старик, некогда избитый злодеями с большой дороги. Раны у старика зажили, но страх получить очередной удар остался даже спустя время. Страх этот читался в глазах, как мне казалось, бесстрашного мужчины. Жестокого, но бесстрашного!

Он резко поднялся и подошёл ко мне.

– Рем Тебрис – это Ричард Дегенерис.

Небеса!

Он не спрашивал, он утверждал.

Что я испытала, услышав этот вопрос! В голове родились сотни мыслей, и волнение за сына на секунду сместилось на отца, а затем медленно разделилось. Я боялась и за отца, и за сына. Они – единственные люди, которыми я дорожила по-настоящему!

Это конец! Ему теперь нет нужны искать компромат на Ричарда, достаточно объявить его самозванцем, и в силу вступит одно из немногих до сих пор действующих довоенных правил – право кровной мести!

Это конец…

Это КОНЕЦ!

– Клара, – тихий голос Ревокарта разорвал цепочку пугающих мыслей, заставив посмотреть ему в лицо.

Белки его глаз были красными от недосыпа. Что ж ты не празднуешь, мерзкий подонок? Почему смотришь на меня так внимательно?

– Клара…

Я прокашлялась.

– Слушаю вас, Таир.

Мы смотрели друг на друга, как двое опьянённых горем человека. У каждого – своя горечь.

– Ты не жена Ричарда Дегенериса… никогда не была…

Он смотрел на меня – в глаза, в душу.

– Ты его дочь… Поэтому он так тебя защищал. Поэтому все Эпиры считали вас идеальной парой. Вы любили друг друга, но по-другому…

– Любили.

– Ты его дочь, – повторил Таир и засмеялся. – Проклятые изгнанники, это же было так очевидно!

Это не было очевидно, у Ричарда была приготовлена идеально выстроенная биография, подтверждающая, что к Рему Тебрису он отношения не имеет. А значит…

– Кто тебе рассказал? – спросила я.

Таир пьяно рассмеялся.

– О, тебе бы понравился ответ. Кто же мне рассказал, дорогая Клара? – он приблизился ко мне вплотную, его дыхание обжигало лицо. – Дакниш Дорадо.

В глубине души я чувствовала: подобное возможно. Но в тот момент испытала такую тоску…

– Рема Тебриса уже схватили и везут в ГУКМ.

– Не верю, – прошептала я, чувствуя, как к глазам подступают слёзы… Не слёзы, скорее, истерика, остановить которую я не могла.

Я согнулась, зажимая руками рот. Лишь бы хоть немного приглушить боль, лишь бы не так громко выть… Как патетично – я наловчилась ставить на место самых дерзких и высокомерных Тритонов, но когда нависла опасность над моим ребёнком – превратилась в слабую… нет, не в слабую, – в мать, готовую пойти на что угодно ради сына.

– Клара…

Для Таира моя реакция стала неожиданностью.

– Клара…

Мужчина осторожно усадил меня на диван и налил воды. Будто пытаясь утешить, будто не он – причина моих страданий.

Он подал мне стакан и сел рядом. Я сделала несколько глотков и уронила посудину. Не помню куда, но последующего звука разбивающегося стекла я не услышала.

Две-три минуты мы сидели без движения. Таир иногда морщился, видимо, в ответ на самые острые реплики внутреннего монолога.

– Клара, – он обернулся ко мне и схватил за плечи. – Клара, дорогая Клара… Постарайся понять, по вине Рема Тебриса погиб Железный Легион… Тысячи людей, мой брат… Тебе необходимо осознать: то, что произойдёт дальше, – самый справедливый исход. Я должен его убить!

– Твой брат – вот настоящий убийца, а не мой отец! – закричала я и, боясь не успеть сказать всё, что нужно, затараторила: – У меня есть доказательства, Ричард сам мне их дал! Все приказы Астора Ревокарта задокументированы, с его подписями. Дай мне время привезти их тебе…

– Клара, не смей!

Он всегда так реагировал на упоминания о брате. В прошлый раз я получила пощёчину за оскорбление старшего Ревокарта, но сейчас его строгий голос и сумасшедший взгляд не испугали меня. Теперь уже я схватила Таира за плечи и закричала в лицо:

– Да послушай меня, ты гонишься за призраком, просто послушай!..

Он медленно отодрал мои руки от себя. Сказал холодно:

– Тебе никто и ничто не угрожает. В случае смерти Ричарда ты по-прежнему будешь в безопасности.

– Ни черта я не буду в безопасности! – психанула я. – Да за нами объявят охоту, сами же Тритоны начнут травить, ведь среди них много тех, кто идёт за идею… Но ты не понимаешь, сейчас меня волнует другое!

– Клара, послушай меня внимательно, – сказал Ревокарт. – Рем Тебрис должен ответить за содеянное. Это мой долг.

– Пошёл ты со своим долгом! Я его люблю, Таир! Меня физически убивает мысль, что ты причинишь вред моему отцу. Он не виновен, и я могу это доказать!

– Я прочитал доклады и знаю, как всё произошло на самом деле. Что бы твой отец тебе ни говорил – он виновен!

– Таир…

– Ты ведь знаешь, я не отступлю.

– Но послушай…

– Клара, нет! Твоего отца везут в ГУКМ, где он встретит свою смерть.

Он говорил намеренно прямо, резко, чтобы у меня не осталось никакой надежды, и я перестала умолять.

После этой фразы я будто выгорела изнутри. Поняла: его ничто не переубедит. Я замерла на диване, глядя куда-то вдаль.

– Будь ты проклят, Таир, – прошептала, не испытывая злости, только смертельную усталость.

– Давно проклят.

– Ты сам себя проклял. Всю жизни гонялся непонятно за кем. И меня ты тоже погубил.

– Не я во всём виноват, а твой отец. Ему не стоило подпускать тебя к управлению бизнесом.

– Иначе я бы покончила жизнь самоубийством, – я усмехнулась. – После всего, что ты со мной сделал, у меня появлялись такие мысли. Ричард дал мне цель.

– Какую же? – спросил Ревокарт.

– Тебя убить.

И мы снова замолчали.

– Ты не была ему женой, – сказал Таир после долгой паузы, глядя куда-то в сторону, не на меня, хоть мы и сидели рядом. – Наконец-то кадры сложились в одну картину.

– Разве это что-то меняет? – спросила я шёпотом.

– Не знаю… Я думал об этом всю ночь – о тебе, о Реме Тебрисе…

– Что… что ты будешь делать дальше?

Он посмотрел на меня и сказал уверенно:

– То, что планировал с самого начала!

– Я это уже поняла! – прозвучал мой раздражённый голос. – Ты убьёшь моего отца! После этого что?! Каждый день будешь выплясывать на его могиле?

Ревокарт бросил на меня напряжённый взгляд. Если он и хотел что-то сказать – не сказал.

– Его смерть тебе ничего не даст, Таир.

Я закрыла глаза и, ощущая, как по телу бегут мурашки, сосчитала до десяти… Вспомнила, с какой целью пришла к нему изначально, и поняла: теперь, как никогда, нужно рассказать ему правду.

Небеса, как же страшно!

– У меня есть сын…

Пауза…

Длинная пауза…

Взгляд – в пол. Не смотреть, не видеть его лица. Но и не молчать, выдавить из себя новую порцию слов, ценность которых исключительно высока.

– Он родился шесть лет назад, – я сглотнула образовавшийся в горле ком. – Мой сын родился шесть лет назад.