– Конечно, помню, – покорно повторила я.

– Ты не кричала в тот день, не молила о пощаде. Казалось, ты наблюдала за мной с интересом, пытаясь разобраться, на какие ещё действия я способен. С первого дня нашего знакомства ты реагировала не так, как нужно.

– Не уверена, что знаю, как правильно реагировать на насилие.

– Это у женщин в крови. У мужчин, кстати, тоже. Но мне в какой-то момент начало казаться, что тебе всё равно. Ты будто не жила в Древеснах, а лишь временно убивала там время, зная, что рано или поздно за тобой придут.

– Ты много обо мне думал, не так ли? – ухмыльнулась я, отчаянно стараясь свернуть с опасной темы. Он был прав во всём.

– Ты польщена моим вниманием, Клара?

– Очень.

Все наши слова в полутьме салона звучали как шёпот любовников.

– Твои отношения с Парижем Давыдовым – тоже игра, его ты не любила. Ричард Дегенерис – другое дело, к нему ты испытывала настоящие чувства. Почему?

– Почему он? Или почему не ты?

Таир молчал. Я откинулась на спинку сидения, потёрла руками лицо и зарылась пальцами в волосы.

– Он был добр ко мне. Всегда. Он защитил меня и вылечил от того, что со мной сделал… ты.

Я наклонилась и прикоснулась к Таиру. Провела указательным пальцем дорожку от плеча к ладони. Ревокарт не пытался сопротивляться, и я быстро зашептала, вырывая из горла застоявшиеся, покрытые гнилью слова:

– Ты столько раз наносил мне раны, мне приходилось выпутываться, и тогда ты, видимо, решал, что, раз мне удалось выкарабкаться, нужно ударить посильнее, так? – я скривилась. – Ричард относился ко мне по-другому. Он – моя защита, в первую очередь от тебя.

– Тебе до сих пор нужна защита? В прошлом году ты хладнокровно повесила на суку начальника моей охраны.

– Он был жуком, – оскалилась я, вспоминая невысокого привлекательного мужчину, приходившего в «Лакрицу», чтобы выместить на девушках накопившуюся за неделю злость.

Мне приходилось его впускать, ведь у меня был план. Но до чего же жестокими бывают иногда люди! Такие обязаны страдать.

– Скажи мне, кто твой друг… – пробормотала я.

– К чему ты это говоришь?

– К тому, что даже при твоей работе это возможно – окружать себя достойными людьми. А вокруг тебя одни отбросы. Притягиваешь ты их, что ли?

– Полагаешь, нужно окружать себя такими, как Дакниш Дорадо? Не он ли уничтожил будущее родной сестры? Не он ли подстроил так, что она теперь на всю жизнь скомпрометирована?

Я молчала. Мне было нечего возразить.

– Чего ты от меня хочешь, Таир? Признаний? В чём именно? Не я начала эту войну.

– Но ты довела её до таких масштабов, что о ней говорят все Конгрес-Магеры.

Мне не удалось сдержать слабую улыбку.

– Я старалась. У меня получалось.

– Да, это я знаю.

Машина остановилась – мы прибыли к ГУКМу. Ревокарт больно схватил меня за руку, притягивая к себе. Я крепко сжала зубы.

– Ты не понимаешь, на что идёшь. Если он начнёт тебя пытать, ты не переживёшь.

– Мы это уже проходили. Выпусти меня.

Ревокарт был прав – на самом деле я ничего не знала. Частично мой поступок был продиктован обычной самоуверенностью, желанием взять верх, даже когда я проигрывала по всем фронтам. И мне таки придётся пожалеть о своём решении.

Таир выбрался из кареты. Я – следом.

Передо мной возвышалось здание из тёмного кирпича. Несмотря на дневное время суток, глядя на ГУКМ, мне казалось, что именно это место символизирует ночь. Взгляд выхватил несколько скульптур-гарпий, взбирающихся на крышу Главного Управления Конгрес-Магер, но больше всего меня привлекла статуя чудовища. Она была установлена почти у входа, и когда человек заходил в ГУКМ, создавалось впечатление, что ещё немного – и чудовище настигнет его.

Поднимаясь по ступеням к зданию, я ловила на себе удивлённые взгляды. И я, и Ревокарт были личностями известными, потому остаётся только догадываться, какие мысли бродили в головах прохожих, когда они видели нас вместе.

Позади шла охрана – они ехали следом за нами всю дорогу. Приглядевшись, я увидела у каждого на пальто золотисто-красные значки – это не просто личная охрана Ревокарта, они жуки. Какая честь!

В ГУКМе работали люди пяти профессий: полицейские, охраняющие публичные мероприятия или штрафующие за нарушение мелких правил; жуки, считающиеся на уровень выше и выполняющие личные приказы непосредственного начальства; следователи, занимающиеся административными делами; начальники отделов, которых в простонародье называли кураторами, ну, и Таир Ревокарт. Несколько лет назад он всерьёз взялся за ГУКМ и даже обустроил себе кабинет в этом здании.

Магерийцы считали ГУКМ символом стабильности и защиты. Я же воспринимала его как символ горечи.

Швейцар открыл дверь. Я мысленно поздоровалась с гранитным чудовищем и вошла в ГУКМ.

Мы оказалось в большом просторном помещении со светлой плиткой на полу. Она, плитка, сверкала, как новенький, недавно вычеканенный кант, создавая лёгкую, даже праздничную атмосферу.

Это был коридор – промежуточное помещение, ведущее к остальным отсекам главного управления. Тем не менее, вдоль стен разместились столы-парты, за которыми сидели аккуратные стройные девушки с высокими причёсками и в очках с тонкими оправами.

Ревокарт пошёл вперёд. Он не счёл нужным проверять, следую ли я за ним, – знал, что никуда не денусь. Его широкая спина уже привычно поглощала всё пространство, странным образом возвышаясь над остальными людьми не только физически. Было ощутимо, как его энергия подавляет находящихся рядом госслужащих.

На несколько мгновений воцарилось молчание. Все люди смотрели на меня и Ревокарта. Я выхватывала из толпы отдельные лица: мужчина с зелёным чемоданом в руках, секретарша с ярко подведёнными глазами. Несколько жуков, собравшихся в кучу, чтобы обсудить новости.

В гробовой тишине послышалось, как один из жуков захлопал в ладоши и засмеялся. Он ожидал, что его примеру последуют остальные, но этого не произошло. Люди не знали, зачем я прибыла в ГУКМ (впрочем, о случившемся с Таврией Веганзу они наверняка наслышаны), поэтому не спешили делать выводы, а раздражённый взгляд Ревокарта довершил своё дело. Во всеобщем молчании мы пошли вперёд, к самой последней двери.

Я удивилась, узнав, что в ГУКМе установили механический лифт, а к нему приставили лифтёра… Какое новшество!

Я вошла в узкую кабинку, Ревокарт следом. Бедный мальчишка-лифтёр молча нажал нужную комбинацию кнопок и, кажется, не знал, что дальше делать – он был слишком смущён и напуган.

– Выходи, – скомандовал мой тюремщик спустя некоторое время.

Мы вышли – я и он. Впереди – абсолютно пустой коридор, слабо освещённый несколькими лампочками. Возможно, мне показалось, но мальчишка-лифтёр наградил меня сочувствующей улыбкой.

Я замедлила шаг, ощущая, что приближаюсь к чему-то по-настоящему опасному. Ревокарт обернулся. Спросил всё с той же злой насмешкой:

– Неужели бесстрашная Клара наконец-то поняла, куда она попала?

От него исходили волны агрессии. Казалось, ещё немного – и одежда мужчины затрещит по швам и из неё вывалится адское чудище.

Ревокарт остановился у двери.

– Заходи.

Я вошла в небольшое помещение без окон с деревянным столом по центру. Стены были обиты чёрной тканью. Если провести в этой комнате больше суток, можно забыть, день на улице или ночь.

Ревокарт закрыл дверь с другой стороны, и я осталась одна.

Вспомнилось всё: Ричард… Астор… Амели… и даже Дакниш. А что, если он меня и правда предал?

Потоптавшись на месте, я заняла один из двух свободных стульев за столом. Положила руки перед собой и начала рассматривать свои пальцы. Внезапно в углу над потолком я заметила паука. Он плёл паутину.

Я подумала: как любопытно, этот паучок и не догадывается, что находится в одном из самых устрашающих зданий Конгрес-Магер. Ему плевать, что здесь темно, холодно и неприятно. Он просто плетёт свою паутину. Он будет делать это, даже когда меня не станет.

От этой мысли захотелось завыть. Стало тоскливо и одиноко.

Через полчаса дверь открылась. В комнату вошли двое охранников, а вслед за ними – Таир Ревокарт и… президент.

Это был высокий статный мужчина с седыми волосами и большими морщинистыми руками. Большие руки – вот что больше всего бросилось в глаза, когда я увидела его вживую. Военная выправка угадывалась в каждом движении.

Два охранника заняли места по углам комнаты. Они были одеты в стандартную форму военных – тёмно-коричневый костюм и чёрные сапоги. Такие же сапоги часто носил и сам Ревокарт. Я оглянулась, чтобы сравнить обувь, но так получилось, что посмотрела ему в глаза. Меня будто током ударило!

Ревокарт застыл у двери, а президент сел за стол напротив меня.

– Приятно с вами познакомиться, Клара, – сказал он вежливо.

Мне опять захотелось посмотреть на советника. Сдержалась!

– Я польщена, что вам приятно.

Мужчина засмеялся. Ревокарт переступил с ноги на ногу. Он знал привычки президента, а я знала привычки советника и поняла, что Таиру что-то не понравилось. Он был весь взвинчен, я таким раньше его не видела.

– Вы знаете, почему вы здесь?

– Да, – ответила я бесстрастно. – Я прекрасно знаю, почему я здесь.

Президент опять усмехнулся.

– Вы знаете, что ваш муж настраивает против меня сенат? До недавних пор я даже не догадывался, насколько сильно его влияние… как и любовь к вам.

– Я его жена. В этом нет ничего необычного.