Он пресёк мою попытку проскользнуть мимо него к двери. Схватил за плечи и резко бросил на кровать. Усмехнулся.

– Пора отдавать долги.

Мне казалось, мои глаза воспалились, так они были напряжены, но я боялась моргать, чтобы не пропустить ни малейшего его движения.

– Ричард…

– Ричарда здесь нет, Клара, есть только я.

Не разрывая зрительного контакта, он сбросил сапоги и вытащил из штанов пояс. Подошёл к кровати и застыл надо мной.

– Помочь тебе раздеться?

– Иди к чертям! – я попыталась быстро отползти в сторону, но Ревокарт не позволил – он упал на кровать, резко придавил меня своим телом и завёл мои руки за голову.

– Клара-Клара, что ж ты такая колючая… – и впился поцелуем в губы.

Его желание овладеть мною проявлялось в упирающемся в мой живот члене. Коленом он резко надавил мне на ноги, разводя их в стороны, а свободной рукой жадно подминал ткань платья всё выше и выше, пока не добрался до резинки чулок.

– Попалась? – прошептал он, задыхаясь от нахлынувшего возбуждения. Рукой он полез под резинку чулок, не снимая их, лишь поглаживая.

Пока я трепыхалась в попытках вырваться из тисков, мозг отстранённо посылал сигналы о том, что поведение Ревокарта не поддаётся никаким логическим объяснениям. Я не копеечная проститутка с улицы, а жена Ричарда Дегенериса. Последствия не заставят себя ждать, и даже советнику президента не дозволено пренебрегать правами таких, как Ричард.

– Пусти меня!

Мужчина не слышал, он продолжал раздирать на мне платье, будто подарок распаковывая. Ткань была прочная, поддавалась с трудом, к тому же у него была свободна только одна рука.

Таир не знал одного: когда я резво рванула к выходу, я не к двери бежала, а к прикроватной тумбочке, расположенной как раз недалеко от выхода. Именно там хранился заряженный пистолет. Второй был спрятан под подушкой. Всё, что нужно, – достать оружие!

То был не страх – предвкушение! Необычное чувство, зарождающееся внизу живота. Желание доказать, что времена изменились, я больше не та напуганная беззащитная девочка, что раньше. Всё увиденное, услышанное, совершённое за последние два года – оно отразилось на моём характере, сделав намного сильнее.

Мои руки были зафиксированы его рукой, и я бы никак не смогла достать оружие, если бы не…

«Ну же, Клара, давай, соберись!» – впервые за долгое время отозвалась маленькая художница – призрак моей души.

И тогда я расслабилась. Собрала всю свою волю в кулак и в один миг перестала сопротивляться, покоряясь воле удерживающего меня мужчины.

Таир это мгновенно почувствовал. Его тело застыло, он оторвался от моей шеи и заглянул в глаза. Я усмехнулась, нарочно выгибая тело дугой.

– Играешь… – пробормотал он, поглаживая мою грудь.

– И не пыталась… – и подвигала руками, намекая, что мне неудобно. – Но я хочу по-другому.

Пауза.

– Ну и как ты хочешь? – несмотря на прорывающийся сарказм, от возбуждения он едва мог выговаривать слова.

– Пусти – и сам увидишь.

Он задумался. Понимал, что я запросто могу его обманывать, но потом, видимо, пришёл к выводу, что нас в комнате лишь двое, и, в случае чего, он сумеет вернуть контроль над ситуацией. Погубило Таира Ревокарта вот что: ему было чертовски любопытно, что именно я предлагаю, поэтому он отпустил мои руки. Даже немного отодвинулся назад, отдирая вторую свободную ладонь от моей оголённой груди.

– Таир, – я встала на колени прямо посреди кровати, не сводя с него пристального взгляда, и призывно усмехнулась. – Ты ведь поможешь мне снять сапоги?

Я медленно подползла к краю кровати и села. Посмотрела на него через плечо. Приподняла платье, оголяя ноги. Его взгляду предстала пара чёрных сапог с мелкой шнуровкой. В компании с полностью разорванным декольте это смотрелось не просто эротично – разнузданно.

Он, подобно настороженному шакалу, слез с кровати и остановился надо мной, рассматривая высокомерно. Не удержавшись, я пробежалась взглядом по его фигуре и испытала неведанное доселе чувство… ожидания.

– Снова играешь, Клара, – сказал он убеждённо.

– Ты против?

– Тебя игры со мной никогда до добра не доводили.

– А до чего доводят тебя твои игры со мной?

На мгновение я поверила, что сейчас он просто резко откинет меня на кровать, поддаваясь желанию, плещущемуся в его глазах. Сердце билось, дыхание участилось. Фигура Ревокарта из-за ночного освещения превратилась в тень, и лишь глаза блестели, будто поймав отблеск свечи.

– Ну так что, – я дерзко усмехнулась, – ты поможешь мне снять сапоги?

Несколько бесконечных мгновений он не двигался – рассматривал меня внимательно. А затем медленно опустился на одно колено… и прикоснулся к ноге.

Я вздрогнула, и он это заметил. Усмехнулся. Начал расшнуровывать мои сапоги.

– История повторяется, Клара, не так ли?

– Ты даже не представляешь, насколько неправ, друг мой Таир, – ответила я, пристально следя за его движениями.

А затем – вытащила из-под подушки пистолет. Благодаря тому, что Ревокарт находился в неудобной позиции, он не успел вовремя среагировать и обезвредить меня.

Я направила дуло прямо ему в лицо. Его руки замерли, взгляд был сконцентрирован на мне.

Таир знал: одно резкое движение – и я выстрелю. Более того, закон на моей стороне, и на суде это можно будет трактовать как самозащиту. Я не оплошаю, если Ревокарт даст мне повод пристрелить его. Он понимал это, потому не двигался.

«Ну же, убей его, тебе выпал такой удачный шанс! Он сам к тебе пришёл, Клара! Убей немедленно!» – кричала полузабытая художница, но я её не слышала.

– Ты требовал у Ричарда отдать меня – тебе, – сказала я спустя бесконечное количество минут молчания. – Зачем?

Меня давно волновал этот вопрос, и я знала: больше не представится возможности его задать. Ревокарт удивился, но быстро справился с этим чувством.

– Потому что мог, – ответил он ровно.

Захотелось усмехнуться.

– Ты глуп, Таир. Я бы тебе никогда не простила смерть Парижа.

– Знаю, – прозвучал его спокойный ответ.

– Тогда зачем я была тебе нужна? Нет-нет, не двигайся, друг мой, ты ведь знаешь, стрелять я умею.

– Да, Ричард тебя научил, – всё так же холодно констатировал Ревокарт, следя за выражением моего лица, а не за рукой, удерживающей оружие.

«Ричард меня многому научил» – вертелся на языке язвительный ответ, но я интуитивно чувствовала: не время для колкостей, нужно прикусить язык.

– Рем Тебрис мёртв, и ты это давно понял! Зачем я была тебе нужна после всего? Наслаждаться властью над слабым?

– Над слабым – нет.

– Тогда зачем?

– Ты по-прежнему его дочь… – ответил Таир. Мы оба знали: это был пустой ответ, а не та правда, которую я искала. Да и была ли она, та самая, достоверная правда?

Я прикоснулась ногой к его бедру и медленно провела сапогом вверх, понимая, что играю с огнём. Но, казалось, инстинкты брали своё, и мне страстно хотелось делать то, что я делала, – играть! Я видела, как Ревокарт реагирует на мои прикосновения, как снова зарождается дымка желания в глазах советника.

– Злишься на меня за разрушенную помолвку, да, Таир? – ухмыльнулась я. – Так злишься, что публично перешёл дорогу Тритонам? А ведь я ничего не сделала, ты сам отказался от свадьбы… Мог этого не делать.

– Весь город считает, что Марица Дорадо спала с тем клерком.

– Но ведь ты же знаешь, что это не так! Тебе этого мало?

– Мало… У тебя рука устала, не так ли, Клара?

– Тебя я могу держать на прицеле вечность. Это, знаешь ли, приятно.

Но у меня были другие планы, и я, впервые за долгое время, собиралась поддаться искушению.

Секунда, две, три, пять, десять… а затем я медленно отложила пистолет в сторону. Размяла руками шею и провела указательным пальцем по плечам и груди, играя с сосками.

Таир смотрел на меня удивлённо. Затем перевёл взгляд на лежащий теперь уже на кровати пистолет.

– Продолжай, – я кивнула на сапоги, привлекая внимание мужчины к своим ногам.

«Продолжай делать то, что делал, зная, куда это нас приведёт. Я не хочу ничего менять, но даю тебе понять, что это моё решение, а не твой каприз. Всё, что случится дальше, – мой сознательный выбор», – вот что значили мои слова.

Мне казалось, я слышу его дыхание. Как лёгкие перекачивают весь воздух, заставляя широкую грудь вздыматься. Он сомневается и, пожалуй, впервые на моей памяти не знает, как следует реагировать – мне таки удалось его удивить.

– Что ты делаешь? – спросил он, прищурившись.

– А на что это похоже?

Ревокарт поднялся – медленно, осторожно, видимо, ожидая, что я снова схвачу оружие и выстрелю. Затем взял мой пистолет. Повертел его в руках… и вытащил патроны.

Он посмотрел на меня, по-прежнему сидящую на кровати, молчаливую, не пытающуюся влезть в его размышления. Положил пистолет и патроны на прикроватную тумбочку.

– Встань, – прозвучал его приказ.

Я, выждав паузу, поднялась. Ревокарт повернул меня спиной к себе и… начал расшнуровывать платье.

Одежду мне шили на заказ, так что много времени это не заняло – нужно было всего лишь потянуть за маленький крючок, и ткань прямо на глазах распадалась на две ровные части, оголяя спину.

Он осторожно прикоснулся к моей спине, и в ответ по всему моему телу прокатилась невольная дрожь. Я захотела повернуться к Ревокарту лицом.

– Не двигайся, – потребовал мужчина.