Коллин первой просеменила по мосту и махнула Маталии. Как только один из волков двинулся за ней вслед, Маталия тихо приказала ему сидеть, зная, что волки только встревожат стражников, которые догадаются, что молодая хозяйка ушла.

Держась за руки, девушки вместе пошли по деревенской дороге, потом свернули в лес и направились к охотничьему домику. У Маталии слегка тряслись руки. Она нервно хихикнула, и Коллин обернулась, зашикав на нее.

«Сегодня ночью, — думала Маталия, — сегодня ночью я узнаю, как это — быть с мужчиной!»


Глава 4

Они подошли к домику и увидели огромного ирландского волкодава, лежавшего на крыльце. Он встретил их мирно.

— Хороший пес, таким я тебя еще не видела, — произнесла Маталия, потрепав его по морде.

У Брогана уже не было сил злиться, теперь он вынашивал план мести. За несколько часов, проведенных в темноте, он продумал различные варианты. Заслышав приближающийся шелест юбок и голос Маталии, говорившей с его волкодавом, мужчина попытался расслабиться и придать своему лицу доброжелательное выражение.

Когда Маталия осторожно отворила дверь и заглянула внутрь, то увидела, что красавец Броган беспечно лежит на кровати, сверкая серыми глазами, и его губы кривятся в некоем подобии улыбки. Коллин посмотрела на Брогана и недоверчиво покачала головой:

— Леди Маталия, я все равно считаю, что лучше не надо...

Броган перевел на нее злобный взгляд, и выражение спокойствия на его лице мгновенно сменилось бешеной яростью:

— Тебе какая разница? Что сделано, то сделано. Если вы отпустите меня сейчас, это уже ничего не изменит. Так что пусть прекрасная дева хотя бы получит то, ради чего она меня похитила.

Коллин все еще качала головой, но Маталия распахнула дверь и вошла внутрь. Она была необычно молчалива, и Броган с Коллин смотрели на нее с любопытством.

— Может, передумаете, миледи? — с надеждой спросила Коллин.

Маталия сняла с себя крестьянскую накидку и осторожно повесила ее на спинку стула. От Брогана не укрылась ее бледность и дрожь в руках. Бирюзовые глаза на бледном лице казались еще ярче на фоне сине-зеленого шелкового платья.

— Нет, — прошептала она наконец, — я не передумаю. — И показала на Брогана, произнеся уже более уверенным голосом: — Но тебе придется помочь... все устроить.

Броган тут же покачал головой:

— Нет, если она останется, я ничего делать не буду.

Ощутив прилив былой отваги, Маталия резко парировала:

— У тебя нет выбора! Ты привязан к кровати и можешь делать только то, что от тебя потребуют. — И она высокомерно наклонила голову, нервно кусая нижнюю губу, отчего испортила весь эффект.

Броган постарался ответить как можно мягче, с еле заметной ноткой мужского превосходства:

— Поверь, красавица, без моего согласия тебе не обойтись. У меня было время все обдумать, и я решил помочь тебе на пути познания. Но это дело двоих. Она, — он мотнул головой в сторону нахмурившейся Коллин, — будет только отвлекать нас.

Маталия в легкой растерянности посмотрела на подругу.

— Ну что ж, — сказала Коллин. — Я действительно буду только мешать. Но ты должна обещать мне, что с тобой все будет в порядке. Я ему ни на грош не верю. Предлагаю в последний раз: давай я лучше подыщу тебе сына какого-нибудь фермера?

Маталия тихо рассмеялась:

— А он, по-твоему, кто?

— Ну уж не фермер, это точно, — усмехнулась подруга.

— Кто ты? — спросила Маталия, снова повернувшись к Брогану.

— Путешественник. Ни больше ни меньше, — ровным голосом ответил Броган, изобразив на губах непринужденную улыбку.

Маталия пожала плечами, снова повернувшись к Коллин.

— Какая разница? Он мой пленник, и я сделаю то, что намерена сделать. И после этой ночи они уже не посмеют навязывать мне «подходящего» жениха.

— Можно подумать, родители заставят тебя выйти замуж против воли.

— Но они упорно продолжают это обсуждать. А я устала от разговоров и намереваюсь положить им конец. К тому же мы уже все обсудили. Я не имею представления, что такое плотская связь, поэтому не могу обосновать свое нежелание выходить замуж. А теперь они узнают, что я ничего себя не лишила, избегнув брачных уз.

— Может статься, ты придешь к иному выводу, — пробормотал Броган. — Однако все эти толки отдаляют осуществление твоего плана. Отошли свою подругу, подбрось дров в огонь, разденься и подойди ко мне.

Маталия окаменела, услышав, что он отдает приказания, и сжала кулаки. Ее раздирала внутренняя борьба: с одной стороны, именно это ей и хотелось сделать, с другой — не хотелось подчиняться приказам незнакомца. Она подошла к постели и сверху вниз посмотрела на связанного, потом нарочно оглядела веревки. От нее не укрылось, как у Брогана свело скулы, хотя он и пытался делать вид, будто нисколько не возмущен столь прозрачным напоминанием о том, кто здесь хозяин.

От ее взгляда у Брогана и вправду свело желудок, и бушующая внутри него злость едва не прорвалась наружу. Сохраняя предельную выдержку, он посмотрел ей в глаза и потряс веревки.

— Достаточно прочно для тебя? — спросил он с вызовом.

Маталия приподняла бровь, но отвернулась, ничего не ответив. Подойдя к Коллин, она шепотом сказала:

— Мне, наверно, будет легче, если ты ничего не увидишь. Я немного волнуюсь, но привязан он надежно и не сделает ничего такого, что было бы мне не по душе.

Коллин снова перевела взгляд на постель и пристально посмотрела на Брогана, который спокойно выдержал ее взгляд. Раздраженно фыркнув, Коллин направилась к двери, бросив с порога:

— Хорошо, но все равно будь осторожна. И помни, что мужчин нулено подбадривать, чтобы все прошло как надо, а приказывать им нельзя.

Маталия улыбнулась:

— Не беспокойся. Как только удостоверюсь, что он послушен, отстегну кинлеал и положу его на камин, чтобы наш герой не пугался.

При упоминании об оружии у Брогана екнуло сердце. Он торопливо стал обшаривать взглядом ее одежду, пытаясь разглядеть выпирающую под тканью рукоятку, но увидел лишь шелковые юбки. Он закрыл глаза и глубоко задышал, уговаривая себя сохранять терпение. Оставшись наедине с Маталией и вспомнив про ее цель, Броган испытал совершенно неожиданный прилив возбуждения, хотя ему было не совсем понятно, чем оно вызвано — то ли открывшейся возможностью побега, то ли осознанием того, что вскоре она окажется на нем верхом.

Маталия подошла к камину и подкинула в огонь еще два полена. Когда занялось пламя, она решила, что откладывать дальше нельзя, повернулась и подошла к изножью кровати. Ей никак не удавалось сохранять спокойствие, глаза потемнели, от страха и волнения ее трясло.

Броган молча наблюдал за сменявшимися на ее лице эмоциями. Свисавший на лоб изумрудный амулет раскачивался, привлекая взгляд то к лицу, то к волосам. Волосы, распущенные по плечам, как и подобало незамужней девушке, и, судя по всему, недавно вымытые, блестели и мягко струились. В отблеске пламени черная вышивка на платье казалась серой в сравнении с этими сверкающими локонами.

Маталия рассматривала тело Брогана, одновременно завороженная и напуганная его размерами. Она снова закусила нижнюю губу: может, Коллин все-таки права и лучше оставить эту затею? Она невольно сделала шаг назад и поднесла ко рту кулак, покусывая большой палец, пока Броган, наконец, не нарушил тишину:

— Только не говори мне, что ты вдруг испугалась, маленькая фея. — Его серые глаза были как густой дым, и Маталия задрожала. Она ничего не ответила, только глубоко вздохнула и завела руки за спину, чтобы расстегнуть кованый пояс. В тишине раздалось громкое позвякивание цепи и треск пылающих поленьев.

Маталию раздирали противоречивые чувства. Она хотела этого, очень хотела, но теперь, когда момент, наконец, настал, она не знала, что делать дальше. Ведь самое большее, что ей удалось вчера, — это усесться на Брогана. Она смотрела на пленника сквозь ресницы своими сине-зелеными глазами, думая, поможет ли он ей в этот раз, и даже не представляла, как она соблазнительна. Дрожащими пальцами девушка стала теребить завязки платья.

Брогана слегка удивило ее очевидное волнение. Он-то думал, что она будет вести себя так же нахально, что разоблачится в считанные минуты и усядется на него верхом. Он был готов к нападению, а не к этой Целомудренной робости. Броган рассматривал потолок, стараясь не думать о предстоящем наслаждении и пытаясь целиком сосредоточиться на мести. Он это сделает, но не так, как она рассчитывает. Поражения с его стороны она не дождется. Догадается она об этом или нет, но он сам будет вести ее. Он заставит ее рыдать от желания и усмирит, а она капитулирует перед властью наслаждения, которое он ей подарит.

Броган снова перевел взгляд на Маталию. Она растерянно на него смотрела, развязав шнурки своего шелкового платья, которое теперь висело на ней мешком.

— Надо совсем раздеться, — сказала она скорее для себя, чем для него, и Броган коротко кивнул в знак согласия. Он стиснул зубы, готовясь увидеть ее прекрасное тело. «Спокойно, — говорил он себе, — спокойно».

Маталия потупилась, потом нерешительно подняла взор.

— Да, — сказала она вслух. Броган даже не понял, с чем она соглашается: столько чувств было вложено в это простое слово, что к одежде оно, очевидно, не имело отношения.

Девушка крутилась и вертелась, пытаясь выскользнуть из шелкового платья, но ей мешали округлые формы. От желания у Брогана перехватывало дыхание, но он сумел справиться с эмоциями. Когда наконец ее тело вынырнуло из волн морской пены, Броган почувствовал, как ему захотелось прикоснуться к этой русалке, представшей перед ним в мерцающих отблесках огня. У него напряглись мышцы рук, и он невольно потянулся к ней. Гнев овладел им с новой силой, его тело жаждало, чтобы Маталия нашла в себе мужество подойти к постели.