Это был очень интересный день, но Джосс был прав в одном: было бы ошибкой попытаться узнать все сразу. После прогулки по жаре и моих первых уроков я готова была вернуться в Павлины. Воти была покорна, но у меня создалось впечатление, что она проверяет меня, хотя я не обижала ее.

Беседовать с Джереми Диксоном было приятно. Он рассказывал о своем доме в Нортхемптоне. Его отец был священником, и это мне очень понравилось, наверное, оттого, что это напомнило о Мириам и ее Эрнсте. Он приехал в Австралию восемь лет назад, надеясь найти золото, как и многие другие. Однако в этом не преуспел и разочаровался. Затем он открыл опалы, и они покорили его навсегда. В Сиднее он встретил Бена, понравился ему, и тот предложил ему место в компании. Джереми много работал и вскоре обнаружил особые способности, которые потрясли Бена. Три года спустя ему в управление дали один из отделов.

— Вам нравится такая жизнь? — поинтересовалась я.

— Я люблю опалы, — ответил он. — Не могу выразить, что я чувствую, глядя на их переливающиеся краски. Ничто другое не доставляет мне такого удовольствия.

— Вы не тоскуете по Англии?

— Каждый мечтает о доме. Конечно, многого недостает, особенно после работы. Но Бен знал об этом и старался, как мог, сделать нас счастливее. Нас всегда приглашали в Павлины. Бен, бывало, обсуждал с нами деловые вопросы за обедом, а бывали случаи, когда он устраивал вечера. Нам очень недоставало его, когда он уехал в Англию, но ваш муж продолжил эту традицию. Меня приглашали и Лоды, что очень приятно.

Так мы приехали в Павлины, и я сказала:

— Зайдете к нам?

— Благодарю вас, если только на полчаса. Я должен вернуться на работу, но мне бы хотелось поздороваться с миссис и мисс Лод.

Я провела его в гостиную и послала за Лилиан и ее матерью.

Вошла Лилиан. Я поразилась перемене, происшедшей с ней: она улыбнулась и подошла к нему, протянув обе руки.

— Вам, должно быть, жарко, вы устали, — сказала Лилиан. — Я принесу что-нибудь освежающее.

— Пожалуйста, — попросила я.

Она позвонила и велела принести лимонад, который сделала сама рано утром. Мы пили прохладный лимонад, разговаривали, и я подумала, как приятно дома. Что касается Лилиан, то она казалась другим человеком. Вероятно, она неравнодушна к этому молодому человеку, подумала я, если он оказывает на нее такое воздействие.

Мы говорили о городе и о том, что я видела этим утром. Джереми рассказывал об опале, который только что нашли: это будет удивительный камень, если в нем не окажется чужеродных прослоек. Затем вошла миссис Лод и посмотрела на Лилиан.

— Нас посетил мистер Диксон, — произнесла миссис Лод.

— Да, мама, он привез миссис Мэдден. Лимонад оказался очень кстати.

— Прекрасно, — сказала ее мать, опустив глаза, как будто не хотела смотреть на нас. Казалось, она нервничает.

— Он так освежает, — сказала я, чувствуя необходимость что-то сказать. Про себя я думала: «Почему мы говорим о лимонаде, когда что-то необычное должно произойти в этом доме?»

Я посмотрела на павлина с его презрительным взглядом, и он напомнил мне Джосса. И снова у меня создалось впечатление, что все это происходит во сне, происходит помимо моей воли.

* * *

Каждое утро в следующие три дня я уезжала в город вместе с Джоссом. Сначала происходила встреча с главами отделов, где под председательством Джосса обсуждались деловые вопросы. Если накануне бывали особенно интересные находки, их тщательно исследовали. Он всегда передавал камень мне с покровительственной улыбкой, как мне казалось. Назло ему я решила поскорее во всем разобраться, но это была не единственная причина: с каждым днем я все больше восхищалась этой работой.

Я поставила себе целью узнать как можно скорее людей, работающих в этом здании. Я беседовала с шахтерами, хотя поначалу, уверена, они относились к моему присутствию как к шутке, но узнав меня ближе, стали уважать. Я считала, что приняла вызов — мне хотелось не только опровергнуть мнение Джосса, но и доказать этим людям, что женщина годится не только для ведения хозяйства. Особенно меня интересовала сортировка, очистка и работа на шлифовальном станке. Этим занимался Джереми, и поэтому я чаще других управляющих компании видела его. Он относился к опалам романтически.

Как-то утром он вскипятил воду на спиртовке в своей крошечной рабочей комнате и заварил для нас чай. Мы заговорили об опалах, и он рассказал несколько удивительных историй о них.

— У древних турок, — сказал он, — есть предание, что однажды из рая при блеске молнии вылетел огромный огненный шар. Он рассыпался дождем, усеявшим некоторые области земли. Теперь это страны опалов.

Его глаза сияли.

— Знаете, опал обычно называют огненным камнем. Вы это понимаете? Какой блеск! Вас бросает в дрожь каким-то необъяснимым образом, миссис Мэдден? Вы смотрите на него и чувствуете, что исчезаете в нем.

— Да, я начинаю это понимать.

— Я часто думал, что эти камни имеют странную власть: кажется, все ощущают в них какую-то сверхъестественную силу.

В этот момент нас прервал Джосс, заглянувший в комнату.

— Я не помешал чаепитию? — спросил он.

— Нет. Это рабочее чаепитие: мистер Диксон многому учит меня, — ответила я.

— Надеюсь, моя жена окажется способной ученицей.

Он особенно подчеркнул моя жена, как бы напоминая Джереми, кто я. «Вот уж необязательно», — подумала я, когда он закрыл дверь. Я ощутила раздражение из-за того, что он испортил наш tete-a-tete и мысли Джереми вернулись к работе.

На другой день за завтраком Джосс сказал:

— Пора показать тебе нашу местность. Я думаю, это можно сделать сегодня. Ты лучше узнаешь эту землю. И пока ты не изучишь окрестности, не стоит ездить одной.

— Я бы могла попросить кого-нибудь, чтобы иногда ездили со мной.

— Вот это я и предлагаю. Безусловно, ты найдешь и других. Думаю, Диксон будет готов прийти тебе на помощь.

— Он много знает об опалах.

— В противном случае он не работал бы у нас, — отрывисто произнес Джосс.

Мы впервые поехали не в город, а в другую сторону.

— Вы не предприняли что-нибудь для поиска Зеленого луча? — спросила я.

— А ты можешь что-нибудь предложить?

— Если украдена такая ценная вещь, нужны определенные усилия, чтобы вернуть ее.

— Это довольно необычная кража, а главное, никто не знает, когда она произошла.

— Должно быть, его украли после отъезда Бена в Англию. Не понимаю, почему он не привез камень с собой.

— Рискованно путешествовать с такой ценностью. Он думал, что опал будет сохраннее там, куда он его положил.

— Но ведь кто-то нашел тайник. Надо попытаться…

— Я пытаюсь, — сказал он.

— Не забудьте, это и мой камень.

— Я помню.

И тогда я подумала, что он ведь оставался в Павлинах после отъезда Бена. Предположим, что это он нашел камень в картине. Конечно, он бы не похитил опал, но этот камень имеет странное влияние на людей. Мой отец был так им околдован, что решил ради него оставить любимую женщину. Кто знает? А это может объяснить, почему Джосс ничего не предпринимает, чтобы найти его.

— Предоставь это мне, — сказал он. — Я что-нибудь придумаю. Мы найдем камень, но в свое время. Ты все воспринимаешь слишком драматично. Но жизнь это не мелодрама, нельзя все разложить по полкам и приклеить ярлыки. Сейчас самое важное — прекратить всякие толки о Зеленом луче, о том, что опалы приносят несчастье. И я, и Бен боролись с этой идеей. Старые легенды нужны только как рассказы об опалах-талисманах в борьбе со злом. Поэтому помни, чем меньше ты говоришь о Зеленом луче, тем лучше.

— Это звучит как приказ.

— Так и рассматривай мои слова. Для общего спокойствия забудь о нем.

Он отвернулся от меня и направился к ряду низких холмов. Песчаная почва высохла, копыта лошадей поднимали клубы пыли. Когда он поскакал в ущелье между холмами, я на несколько мгновений потеряла его из вида. Мне хотелось повернуть обратно, но я знала, что без него не смогу найти дорогу в Павлины. Я проехала через ущелье, там он и ждал меня.

— Это место называют Ущельем Гровера, — пояснил Джосс. — Одно время здесь была процветающая шахта. Теперь, как мы говорим, она выработана, хотя раньше была одним из богатейших месторождений опалов в Новом Южном Уэльсе. Здесь много подземных галерей. Ходят слухи, что в них водятся привидения.

— Я считала, что вы слишком земной человек, чтобы верить в такие вещи.

Он усмехнулся.

— Не все таковы. На самом деле многие из нас очень суеверны. Мужчины, работающие в опасных условиях, рыбаки, шахтеры — это самые суеверные люди на земле. Они часто испытывают судьбу. Дело в том, что человек по имени Гровер сколотил в этих местах приличное состояние и поехал в Сидней. Там он встретил женщину, женился на ней, и вдвоем они промотали все, что у него было. Она бросила его, а он был просто убит, когда понял, что ей нужны были только его деньги. Он стал грабителем, и говорили, что он прячется в подземных галереях своей старой шахты. Он всегда ходил в маске, его так и звали Бродяга в маске из ущелья Гровера. Конечно, сначала никто не знал, что это Гровер. Только когда его застрелил погонщик скота, которого он хотел ограбить, и с него сняли маску, тогда и узнали, кто это. С тех пор люди не любят проходить мимо этого места по ночам. Некоторые клялись, что видели здесь человека в маске. Я считаю, что это был куст малги, а остальное дорисовало воображение. Вот это и есть легенда об Ущелье Гровера. Думаю, тебе не стоит появляться здесь после захода солнца, иначе ты можешь увидеть призрак в маске или услышать, как Гровер оплакивает свою жену и деньги.

— Это место на самом деле безлюдно.

Мы подъехали поближе к старой шахте. Заглянув в глубокий ствол шахты, я увидела старую железную лестницу, по которой спускались вниз. Несмотря на то, что Джосс наблюдал за мной, я не смогла сдержать дрожь. Он подошел поближе.