Но если Джош все это скажет, Эмили размозжит ему голову. То же самое будет, если он, после того как только что с такой страстью ее целовал, признается, что собирается завтра уезжать.

Эх, уж пусть лучше она даст ему пощечину, оттолкнет его, чем повернется и пойдет прочь и он никогда ее больше не увидит.

Может быть, ему стоит подождать еще один день, прежде чем уезжать? Что в этом будет плохого? Это ничему не помешает.

Потому что на этот раз он собирается сделать то, что ему действительно хочется. Он хочет провести еще немного времени рядом с Эмили. Еще один только раз потерять разум от близости к ней. И после этого он уедет.

— Не хотите ли вы поехать со мной завтра днем на пикник? Эмили посмотрела на Джоша с таким видом, как будто он попросил ее сплясать обнаженной, забравшись на крышку пианино в салуне. Этот образ неожиданно возник перед внутренним взором Маккензи и застрял в мозгу. В его воображении не было места ни черному траурному платью, ни девственно белому фартуку. На Эмили будет красное атласное платье, которое заструится вдоль ее тела, когда она будет танцевать, а губы будут шептать его имя.

— Джош?

Девушка хрустнула пальцами, и Джош пришел в себя.

— Куда вы хотите поехать?

— Небольшая прогулка по окрестностям. Простите.

— Вы слишком часто извиняетесь сегодня вечером. И сейчас, и когда поцеловали меня.

— Я не прошу прощения за то, что целовал вас, Эми. Это самое лучшее из того, что произошло со мной за весь день… Проклятие! Да нет, за целую неделю. Я прошу прощения за то, что хватаю вас руками как сумасшедший.

Она наклонила голову набок и стала внимательно его разглядывать.

— Вы мне совсем не кажетесь сумасшедшим.

— Когда дело касается вас, я не могу быть уверенным, что в мою голову приходят правильные мысли. Или что я веду себя обдуманно. Минуту назад я готов был изнасиловать вас прямо на этом тротуаре.

Ее глаза расширились от ужаса.

— Правда?

Джошу тяжело было в этом признаться, но теперь не имело смысла отказываться от сказанных слов.

— Ну, так вы пойдете со мной на пикник завтра в полдень?

— И тогда вы доведете дело до конца?

Эмили сбивала его с толку. На ее лице не было ни тени гнева, и голос ее звучал скорее удивленно, даже благодарно. Не похоже, что она потрясена его признанием.

Эмили отступила назад и долго его рассматривала, так что Джош испугался, что в конце концов она ответит отказом. Потом она медленно кивнула:

— Да, детектив. Я думаю, что поеду.

Глава 11

На следующее утро время тянулось для Эмили слишком медленно. В первый раз с тех пор, как она стала работать у Гарви, ей не терпелось дождаться конца рабочего дня.

Казалось, солнце застыло на небосклоне и день никогда не кончится. Хотя предполагалось, что официантки работают без перерыва, но в середине дня, в самое жаркое время, было несколько часов, когда девушки могли дать покой ногам и отдохнуть между ленчем и обедом. Эмили попросила Розу подменить ее во время ленча, и та согласилась, со значением ухмыльнувшись и подняв брови.

День длился бесконечно — снаружи было жарко, внутри душно. Клиенты все время чего-то требовали, надоедали просьбами. В довершение всего в ресторане быстро кончился весь лед. К тому времени, когда наконец настало время ленча, Эмили хотелось выть. У нее началась страшная головная боль, и в таком состоянии ей меньше всего хотелось ехать куда-то на пикник и вести там бесконечную психологическую схватку с Маккензи.

Когда Джош вошел в вагон, Эмили почти передумала. Молодой человек выглядел свежим и чистым, его волосы были еще слегка мокрыми после умывания и локонами спускались на жестко накрахмаленный воротничок. Он был одет именно так, как одеваются на пикник, и рядом с ним девушка почувствовала себя как грязная вонючая кухонная тряпка. Откинув со лба слипшуюся от пота прядь волос, она, сердито нахмурившись, взглянула на детектива.

Кивнув ей, Джош прошел по вагону по направлению к кухонной двери и постучал в нее. Тут же появился Ян Чен, что-то тараторя по своему обыкновению, вручил Маккензи корзинку и захлопнул дверь прямо перед его носом. Джош подошел к Эмили и взял ее за руку.

— Прошу вас, леди.

— О, Джош, — вздохнула она, — я чувствую себя, как разваренная картофелина, которую к тому же забыли помыть, прежде чем положить в кастрюлю.

— Вот подождите! Когда вы увидите то место, которое я подобрал для пикника, вы обо всем забудете. Я вам гарантирую, что не пожалеете, что согласились поехать со мной.

Эмили взглянула на него с недоверием.

— Там есть вода. Очень много воды.

— Где-то здесь, поблизости?

— Достаточно близко.

Он осторожно сжал ее руку.

— Вода, Эми. Вы сможете там отдохнуть и искупаться не хуже, чем в ванне. Я даже обещаю, что не буду за вами подсматривать.

— Вы думаете, что я соглашусь куда-то с вами ехать, а там еще и купаться? Вы просто с ума сошли!

Он только усмехнулся, продолжая держать ее за руку. Внезапно откуда-то появилась Роза и сунула ей в руки сверток. Нахмурившись, Эмили посмотрела сначала на пакет, потом на Розу.

— Полотенце, мыло, свежее белье, — отчеканила подруга. Эмили прищурилась.

— Вы двое о чем-то сговорились.

— Я? — Роза уперла руки в бока.

Эмили много раз видела, как Роза встает в эту позу. Она хорошо знала, что это означает не что иное, как святую невинность.

Нахмурясь, Эмили посмотрела на Джоша.

— Я? — спросил он и развел руками.

— Ну, полно, Эмили, отправляйся, — сказала Роза, подталкивая ее вперед. — Ты знаешь, как тебе хочется поехать. Убирайся отсюда поскорее, пока не появился Бриджес и не поймал тебя. Тогда ты будешь жалеть, что не поторопилась, а мне придется целый день выслушивать твое хныканье. Кроме всего прочего, если не пойдешь ты, то пойду я.

Форменное платье Эмили прилипло к спине, а волосы казались намазанными клеем. Голова тяжело пульсировала от боли. Все это вместе сделало свое дело — Эмили сдалась и взяла Джоша за руку.

Снаружи их дожидался кабриолет. Маккензи основательно подготовился к пикнику, и это по некоторым причинам нервировало ее. Может быть, он собирается ее похитить? Отвезти обратно в Лонг-Айленд, например.

Девушка споткнулась, подумав об этом, но рука Джоша поддержала ее.

— С вами все в порядке?

Она кивнула, не в состоянии произнести ни слова. Она никогда, никогда не должна забывать, что связывает ее и Маккензи. Ей надо всегда помнить, что это всего лишь игра, в которую оба они играют. Эмили искусно притворяется, а Джош, кажется, ей верит. Когда он перестанет ей верить, а она перестанет притворяться, игра будет кончена.

Джош помог ей подняться в кабриолет, поставил корзинку и взобрался сам. Его улыбка была заразительна. Эмили считала, что с такой улыбкой нельзя совершать бесчестные поступки. К тому же он не может везти ее в этом кабриолете до самого Лонг-Айленда. Да, но он может доехать в нем до следующей станции, а там посадить ее в поезд.

Она не замечала, что громко вздыхает в ответ на свои мысли, пока Джош не спросил ее:

— В чем дело, Эми?

— Ничего. Очень болит голова… — И это было правдой.

Его улыбка слегка потускнела, и Эмили ждала, что он предложит отвезти ее домой, как поступил бы на его месте джентльмен. Ее в равной степени терзали два несовместимых желания: чтобы Джош оставил ее в покое — и чтобы отвез к воде, которая сулит облегчение. Ее душа металась между страхом и безрассудством. Чувства, которые будил в ней этот человек, были новыми и сильными, ее непреодолимо влекло к нему. И в то же время она страшилась того, что он с ней может сделать — как физически, так и эмоционально. И что это за вода, которой он ее соблазняет?

— Свежий воздух поможет вам справиться с головной болью, Эми. Садитесь назад и отдохните дорогой.

Джош тронул поводья, и лошади пошли рысью.

— Мы скоро приедем туда, и вода смоет остатки вашей головной боли.

— Сомневаюсь в этом, — пробормотала Эмили.

Откинувшись назад, она закрыла глаза и попыталась выкинуть все из головы. Может быть, тогда не будет так сильно болеть. Но это было почти невозможно, если учесть утомительную жару, тряску от езды, фырканье лошадей и бедро Маккензи, которое касалось ее — коляска была довольно узкая. Каждый раз, как колесо меняло колею, а на дороге их было множество, Джош прижимался к девушке, и Эмили старалась отодвинуться. Через несколько минут езды все ее тело пульсировало такой же болью, как и голова.

Хорошо еще, что на сей раз он не говорил. Эмили должна была признать, что сегодня ее спутник очень молчалив. Он разглядывал окрестности, правил лошадьми и, казалось, совсем забыл о ней.

К своему изумлению, девушка задремала и проснулась только тогда, когда кабриолет остановился. Джош произнес:

— Вот мы и на месте, — и спрыгнул на землю.

Свежий воздух и краткий сон, казалось, немного освежили Эмили. Голова болела уже не так сильно. Она осторожно разлепила один глаз. Яркий солнечный свет ударил как кулаком и почти ослепил ее. Головная боль не возвращалась; она только притаилась позади ее прикрытых век, дожидаясь, пока она сделает какую-нибудь глупость — например, полностью откроет глаза. Эмили тихонько застонала и поспешно снова сомкнула их.

— Пойдемте, Эми. Вам сразу станет лучше, как только вы увидите воду, я уверен в этом.

— Кажется, мне будет лучше, если я умру. В этом я точно уверена.

Джош рассмеялся.

— По крайней мере вылезайте из коляски. Здесь ветерок.

— Нет, это невозможно. Во всем Нью-Мексико нет ни одного ветерка. — Она снова приоткрыла веки. На этот раз боль была не такая резкая.

— Я нашел просто волшебное место. Как раз для вас и меня.

Благоговение в голосе Джоша заставило девушку открыть глаза. Она быстро заморгала, чтобы лучше видеть. У него была такая торжествующая, такая приветливая улыбка, что у Эмили не хватило совести дальше упираться. В конце концов, он ее сюда привез, и она должна хотя бы посмотреть, чем он так восхищается.