– Неужели они действительно поженятся?! – воскликнула Элизабет, как только они остались вдвоем. – Все это так странно! И вот такой развязке мы должны радоваться! Мы должны радоваться их бракосочетанию, несмотря на ничтожность шансов на их счастливую супружескую жизнь и при всей мерзости его персоны! О, бедная Лидия!

– Я утешаю себя мыслью, – ответила Джейн, – что он никогда не женился бы на Лидии, если бы действительно любил ее. Хотя наш добрый дядя и сделал кое-что для того, чтобы оплатить его долги, я не думаю, что речь шла о сумме десять тысяч фунтов или около того. У него есть собственные дети, а может, будут еще и новые. Как же он сэкономит даже пять тысяч фунтов, не то что десять?

– Если мы когда-нибудь сможем узнать о сумме долгов Викхема, – сказала Элизабет, – а также о том, сколько средств выделяется на Лидию с его стороны, тогда разведаем точно, сколько денег потратил на них мистер Гардинер, потому что Викхем не имеет за душой и ломаного гроша. Всю жизнь мы будем в долгу перед дядюшкой и тетушкой за их доброту. Они предоставили ей убежище, обеспечили личную защиту и поддержку, и это – такая жертва с их стороны, за которую мы вечно должны быть им благодарны! В настоящее время Лидия уже должна быть у них. Если перед лицом такой доброты ей не станет сейчас стыдно, то она вообще не стоит того, чтобы быть счастливой! Представляю, как она будет чувствовать себя, когда встретится с тетушкой!

– Мы должны попытаться забыть все, что произошло, с каждой стороны, – сказала Джейн. – Я надеюсь – я верю в то, что они будут счастливы. Его согласие жениться на ней, по моему мнению, является доказательством того, что он начинает мыслить в правильном направлении. Их любовь друг к другу заставит их стать рассудительнее; и я утешаю себя мыслью, что, поженившись, они будут жить так спокойно и разумно, что со временем все забудут об их прежнем безрассудстве.

– Они вели себя так, – ответила Элизабет, – что ни я, ни ты – никто и никогда не забудет, каким было их поведение. Об этом даже не стоит говорить.

И только сейчас девушки поняли, что их мать, возможно, до сих пор не знает о том, что произошло. Поэтому они пошли в библиотеку, чтобы спросить у отца, не желает ли он, чтобы они обо всем этом ей рассказали. Не отрывая глаз от письма, которое он писал, мистер Беннет холодно ответил:

– Как хотите.

– А можно взять с собой дядюшкино письмо?

– Берите все, что вам нужно, и убирайтесь.

Элизабет взяла письмо со стола, и они вместе пошли на верхний этаж. Обе младшие сестры – и Мария, и Китти – были с миссис Беннет. Это означало, что новость можно было сразу сообщить всем. После небольшой подготовки к получению хорошего известия письмо было зачитано вслух. Миссис Беннет едва сдерживала свои эмоции. Как только Джейн прочитала о надеждах мистера Гардинера, что Лидия вскоре выйдет замуж, радость ее вырвалась наружу и с каждым новым предложением становилась все более бурной. Теперь она была такой же неистовой от восторга, как раньше – неусидчивой от тревоги и раздражения. Ей достаточно было знать, что ее дочь выходит замуж. Будет ли она счастлива в браке – ее не интересовало, воспоминания о недостойном поведении дочери не сдерживали ее восторг.

– Моя дорогая, моя дорогая Лидия! – воскликнула она. – Как все это прекрасно! Она выходит замуж! Я снова ее увижу! В шестнадцать лет – и уже замужем! Мой добрый, щедрый зять! Я знала, что так и будет, я знала, что он все уладит. Как я хочу скорее ее увидеть! И дорогого Викхема тоже! Но платье! Свадебное платье! Я сейчас же напишу о нем своей сестре миссис Гардинер. Лиззи, дорогая моя, сбегай вниз к отцу и спроси, какое приданое он ей назначит. Постой, постой, я пойду сама. Китти, подергай звонок, позови Хилл. Я быстро оденусь. Моя дорога Лидия! Нам так будет весело вместе, когда мы встретимся!

Ее старшая дочь пыталась утолить этот неудержимый поток эмоций, направляя мысли своей матери в сторону тех обязательств, которые наложил на них поступок мистера Гардинера.

– Потому что этой счастливой развязкой, – добавила она, – мы во многом обязаны его доброте. Я убеждена, что он дал обещание поддержать мистера Викхема материально.

– Ну и что? – воскликнула миссис Беннет. – Иначе и быть не может; а кто еще должен это делать, если не ее собственный дядя?! Если бы у него не было собственной семьи, то все его деньги, конечно, достались бы мне и моим детям; и это вообще случилось впервые, что нам от него что-то перепало, за исключением нескольких подарков. Что же, я очень рада! Вскоре одна из моих дочерей выйдет замуж. Миссис Викхем – звучит очень хорошо. А в июне ей исполнилось только шестнадцать. Джейн, дорогая моя, я так волнуюсь, что не могу писать; поэтому я буду диктовать, а ты будешь писать за меня. Что касается денег, то этот вопрос мы решим с вашим отцом позже, а о нарядах нужно позаботиться немедленно.

И она принялась рассуждать о ситце, муслине, батисте и уже хотела даже диктовать чрезвычайно щедрые заказы, как Джейн – не без труда – убедила ее подождать, пока отец не освободится, чтобы с ним посоветоваться. Один лишний день, отметила она, не решает почти ничего, а мать ее была так счастлива, что проявила упрямство меньше, чем обычно. Но вскоре в голову ей пришли другие планы.

– Вот только оденусь, – заявила она, – и пойду в Меритон, чтобы рассказать эти хорошие новости своей сестре Филипс. А когда я вернусь, то еще смогу зайти к леди Лукас и миссис Лонг. Китти, сбегай и скажи, чтобы подавали карету. Мне не помешает немного проветриться. Девушки, вам что-то надо в Меритоне? Ага, вот идет Хилл. Хилл, дорогая, ты уже слышала добрую весть? Мисс Лидия выходит замуж; поэтому на ее свадьбу каждому из вас достанется чашка пунша – вот погуляете!

Миссис Хилл тут же принялась выражать свою бурную радость. Элизабет тоже получила свою долю поздравлений, а потом, устав от этой глупости, спаслась бегством в свою комнату, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Так, ситуация бедной Лидии действительно плохая, и это – в лучшем случае, но надо благодарить Бога, что она не является еще худшей. Элизабет хорошо это понимала; и хотя, заглядывая в будущее, у нее не было никаких резонных оснований рассчитывать ни на их тихое семейное счастье, ни на богатство и уважение общества, все же, вспоминая свои страхи только каких два часа назад, она прекрасно понимала, как им всем повезло.

Раздел L

Мистер Беннет – до того, как наступил настоящий период его жизни, – часто имел желание не тратить весь свой доход, а откладывать ежегодно некую сумму для содержания своих дочерей и жены на тот случай, если она его переживет. Теперь это желание стало еще сильнее. Если бы он выполнил свой долг в этом, то Лидия не была бы в долгу перед своим дядей за то, что тот своими деньгами спас ее честь и обеспечил приличное будущее. Тогда радость от того, что они заставили одного из самых ничтожных молодых людей Великобритании жениться на его дочери, не была бы такой бурной.

Мистер Беннет был серьезно обеспокоен тем, что успех такого малопривлекательного для всех них дела полностью зависел от денег его свояка, и поэтому решительно настроился разведать, по возможности, степень его финансовой помощи, чтобы как можно быстрее рассчитаться с ним и выполнить тем самым свой долг.

В начале своей супружеской жизни мистер Беннет считал абсолютно нецелесообразным экономить средства; поскольку, непременно, у них должен был родиться сын. Этот сын, достигнув совершеннолетия, должен был стать полноправным наследником имения, и таким образом вдова хозяина и младшие дети получили бы средства к существованию. Зато одна за другой на свет родились пять дочерей, а сын так и не появлялся; хотя миссис Беннет в течение многих лет после рождения Лидии продолжала надеяться, что он, наконец, появится. В конце концов, они потеряли надежду, но на тот момент экономить средства было уже поздно. Сама миссис Беннет экономной не была, и от превышения расходов над доходом их спасала только сильная врожденная склонность мистера Беннета к независимости.

По условиям брачного контракта, миссис Беннет и дети должны были получить пять тысяч фунтов. Но пропорция, в которой их надлежало распределить между последними, зависела от воли родителей. Именно этот вопрос, по крайней мере в отношении Лидии, надо было решить сейчас, потому что выбора у мистера Беннета не было – он просто должен был согласиться на условия предложения. В своем письме он сначала лаконично поблагодарил родственника за его великодушие, а затем выразил свое полное одобрение всех его действий и желание соблюсти все договоренности, достигнутые от его имени. Мистер Беннет и подумать не мог, что Викхема удастся заставить жениться на его дочери с такими незначительными отрицательными последствиями для него. При тех ста фунтах, которые он обязан был им выплачивать ежегодно, фактически мистер Беннет терял бы даже меньше, чем десять фунтов ежегодно, потому что, учитывая его расходы на проживание Лидии и карманные средства, а также непрерывные денежные подарки от матери, содержание молодой дочери обходилось примерно в такую же сумму.

Еще одной очень приятной неожиданностью было то, что от него все это дело требовало крайне незначительных усилий, так как основное его желание состояло в настоящее время в том, чтобы принимать в нем по возможности наименьшее участие. Когда первые вспышки гнева, которые побудили его искать беглецов, прошли, мистер Беннет вернулся к своей привычной лености и безделью. Вскоре письмо было написано, потому что хотя и готовился мистер Беннет к любому делу медленно и неохотно, зато выполнял ее быстро. Наконец глава семейства выразил желание знать в подробностях, чем еще обязан он родственникам; на Лидию он был так зол, что от письменного общения с ней решил воздержаться.

Хорошая новость быстро разошлась по дому и так же быстро – по всей округе. Там ее восприняли с позиций злорадной благопристойности. Конечно же, пищи для разговора было бы гораздо больше, если бы мисс Лидию Беннет вернули домой или – и это было бы лучшей альтернативой – спрятали где-то подальше от человеческих глаз на какой-то далекой ферме. Но ее предстоящее замужество и так давало достаточно тем для разговоров, и те искренние пожелания благополучия, звучавшие ранее из уст всех злоязычный старух, почти не потеряли своей актуальности при такой перемене ситуации, потому что с таким человеком нищенская жизнь Лидии считалась неизбежной. Две недели миссис Беннет не спускалась вниз, но в такой счастливый день она снова заняла видное место за столом и всем надоедала своим слишком радостным настроением. Никакое чувство позора не затьмило ее триумфа. Замужество дочери, о котором она мечтала с тех пор, как той исполнилось шестнадцать, стало уже почти свершившимся фактом, и ее мысли и слова порхали вокруг различных аксессуаров брачной церемонии: изящных муслинов, новых карет и необходимого количества прислуги. Она напряженно мыслила: где бы в округе найти подходящее место, в котором могла бы жить ее дочь со своим мужем? Не зная об их возможном доходе и не учитывая его, она уже поспешила отбросить многие дома как неприемлемые из-за их недостаточных размеров или недостаточного величия.