Элизабет уже просто не знала, чем ответить на такой ярый и назойливый самообман, поэтому промолчала и немедленно вышла, решив при этом, что когда мистер Коллинз будет упорно относиться к ее отказу как к льстивому поощрению, она обратится к своему отцу, который сформулирует отрицательный ответ таким образом, что ее наконец поймут правильно и поведение ее не воспримут ошибочно за свойственные прекрасному полу манерность и кокетство.

Раздел XX

Недолго оставался мистер Коллинз один на один с приятными мыслями о своем удачном ухаживании, потому миссис Беннет, которая нетерпеливо изнывала в вестибюле, ожидая окончания разговора, только увидев, как Элизабет открыла дверь и промелькнула мимо нее к лестнице, быстро вошла в комнату для завтрака и горячо поприветствовала (и себя тоже) со счастливыми перспективами их будущего родства. Мистер Коллинз ответил на эти приветствия так же горячо и радостно, а потом начал рассказывать подробности их с Элизабет разговора, результатом которого он имел, по его словам, все основания быть довольным, поскольку упорный отказ со стороны его кузины лишь свидетельствовал о скромности и деликатности ее характера.

Однако такие сведения просто ошеломили миссис Беннет. Она была готова разделить радость по поводу того, что своим отказом Элизабет только поощрила мистера Коллинза, но все равно не могла согласиться с таким его мнением и откровенно об этом сказала. – Но уверяю вас, мистер Коллинз, – добавила она, – мы заставим Лиззи быть более рассудительной. Я немедленно поговорю об этом с ней сама. Девушка она упрямая и глупая, поэтому не понимает собственной выгоды. Но я сделаю так, что она ее поймет.

– Простите, что прерываю вас, сударыня, – сказал мистер Коллинз, – но если она действительно упряма и глупа, то сможет ли она стать подходящей женой для человека моего положения? Я ведь хочу счастья в семейной жизни, и такое стремление является совершенно естественным. Если Элизабет и в дальнейшем будет отвергать мои предложения, то, возможно, лучше не насиловать ее принять их, потому что если у вашей дочери действительно присутствуют такие недостатки характера, она не сможет сделать меня счастливым.

– Да что вы, господин, вы просто неправильно меня поняли, – испуганно воскликнула миссис Беннет. – Лиззи упряма только в таких делах. Во всем же остальном она – самая радушная девушка, которую только можно встретить. Не беспокойтесь, сейчас я пойду к мистеру Беннету, и вскоре мы все уладим.

Не успел мистер Коллинз ей ответить, как она поспешила к своему мужу и, зайдя в библиотеку, воскликнула:

– Эй, мистер Беннет, немедленно идите сюда, потому что мы озадачены и просто не знаем, что делать. Сейчас же идите сюда и заставьте Лиззи выйти замуж за мистера Коллинза, потому что она заверяет, что ей не нужен такой муж, и если вы не поторопитесь и не заставите ее передумать, то передумает мистер Коллинз и скажет, что ему не нужна такая жена.

Мистер Беннет оторвался от книги и посмотрел на свою жену со спокойным равнодушием, на которое не повлиял ни ее приход, ни сообщение.

– Простите, но я вас не понимаю, – сказал он, когда миссис Беннет закончила свою речь. – О ком вы говорите?

– О мистере Коллинзе и Лиззи. Лиззи заявляет, что ей не нужен мистер Коллинз, а мистер Коллинз уже начинает подумывать, нужна ли ему Лиззи.

– Чем же я могу тут помочь, если они не хотят друг друга? Значит, это безнадежное дело.

– Я хочу, чтобы вы сами поговорили с Лиззи. Скажите, что вы настаиваете на том, чтобы она вышла за него замуж.

– Что ж, позовите ее сюда. Пусть услышит мое мнение. Миссис Беннет дернула звонок, и мисс Элизабет позвали в библиотеку.

– Иди-ка сюда, дитя мое, – сказал мистер Беннет, когда она появилась. – Я послал за тобой по очень важному делу. Я так понимаю, что мистер Коллинз предложил тебе выйти за него замуж. Это правда? – Элизабет ответила, что правда. – Прекрасно. И это предложение замужества ты отвергла, да?

– Да, сударь.

– Прекрасно. А теперь – к сути дела. Ваша мать настаивает на том, чтобы вы это предложение приняли, не так ли, миссис Беннет?

– Да, и если она этого не сделает, то я больше не хочу ее видеть.

– Что ж, Элизабет, из двух зол ты должна выбрать меньшее. Начиная с сегодняшнего дня, ты должна стать чужой для отца или для матери. Если ты не выйдешь замуж за мистера Коллинза, тебя не захочет видеть твоя мать, а если выйдешь за него, тебя не хочу видеть я.

Элизабет не могла не улыбнуться, услышав такое завершение этой речи; но миссис Беннет, которая еще раньше убедила себя, что ее муж относился к этому делу так же, как и она, была разочарована чрезвычайно.

– Что значат эти ваши слова, мистер Беннет? Вы же обещали мне, что будете настаивать на том, чтобы она вышла за него замуж!

– Дорогая моя, – ответил ее муж, – я прошу для себя две небольших поблажки. Во-первых, позвольте мне свободно пользоваться моим пониманием этой ситуации, и, во-вторых, в своей собственной комнате. Я хотел бы как можно скорее остаться наедине в своей библиотеке.

Однако миссис Беннет и не думала сдаваться, несмотря на разочарование, которое она получила со стороны своего мужа. Снова и снова мать пыталась уговорить Элизабет, применяя при этом то угрозы, то лесть. Она даже попыталась привлечь на свою сторону Джейн, но та – хотя и очень вежливо – отказалась вмешаться. Элизабет же на наскоки матери отвечала то искренним пылом, то веселой игривостью. Ее манеры менялись, однако решимость оставалась неизменной.

Между тем мистер Коллинз в одиночестве размышлял о том, что случилось. О себе он был слишком хорошего мнения, чтобы понять мотивы отказа кузины; и хотя она и задела его гордость, у него не было каких-то других причин страдать. Его чувства к Элизабет были полностью надуманными, а ее способность заслуживать материнские упреки делала невозможным любое сочувствие с его стороны.

Пока в семье царил переполох, к ним в гости на целый день зашла Шарлотта Лукас. В вестибюле к ней подскочила Лидия и громким шепотом выпалила:

– Как хорошо, что вы пришли! Здесь такое происходит! Как вы думаете – что случилось сегодня утром? Мистер Коллинз предложил Лиззи выйти за него замуж, но она ему отказала!

Не успела Шарлотта им ответить, как к ним присоединилась Китти, которая поведала ту же новость, и как только они вошли в комнату для завтрака, где сидела миссис Беннет, она тоже заговорила на ту же тему, призывая мисс Лукас проявить сочувствие и попробовать уговорить свою подругу Лиззи поступить в соответствии с пожеланиями всей семьи.

– Дорогая мисс Лукас, помогите мне, умоляю вас, – сказала она жалобным тоном, – потому что никто меня не поддерживает, никто не сочувствует, все меня обижают, и никому не жаль моих расшатанных нервов.

От необходимости отвечать Шарлотту спасло появление Джейн и Элизабет.

– Вот, явилась! – продолжила миссис Беннет. – Еще делает вид, что ничего не произошло, а что касается нас, то ей безразлично, как мы живем где-то в Йорке, чтобы только была возможность поступать, как ей заблагорассудится. Но послушай, что я тебе скажу, мисс Лиззи: если тебе придет в голову вот так отказываться от каждого предложения замужества, ты никогда не выйдешь замуж, и я не знаю, кто будет содержать тебя, когда умрет твой отец. Лично я тебя содержать не смогу – предупреждаю заранее. Отныне я знать тебя не хочу. Я сказала тебе в библиотеке, что не буду разговаривать с тобой, и ты убедишься, что я способна сдержать свое слово. Мне неприятно разговаривать с непослушными детьми. И вообще – мне со всеми неприятно разговаривать! Люди, которые, как и я, страдают от нервных расстройств, не расположены к разговорам. Если бы только кто-то знал, как я страдаю! Но это всегда так: тем, кто не жалуется, никто не сочувствует.

Ее дочери молча слушали этот душевный пыл, прекрасно осознавая, что любая попытка урезонить и успокоить мать только увеличит ее раздражение. Поэтому она говорила и говорила, и никто из них ей не перечил, пока к ним не присоединился мистер Коллинз, который вошел в комнату с видом еще более степенным, чем обычно. Увидев его, миссис Беннет обратилась к девушкам: – А сейчас все вы, слышите – все! – замолчите, а мы с мистером Коллинзом немного поговорим один на один.

Элизабет потихоньку вышла из комнаты, вслед за ней направились Джейн и Китти, но Лидия уперлась, твердо решив услышать все, что сможет; а Шарлотта, задержавшись сначала из-за вежливости мистера Коллинза, который бегло поинтересовался, как чувствуют себя она и ее семья, а затем – из-за собственной любознательности, довольствовалась тем, что отошла к окну и сделала вид, словно ничего не слышит. Поэтому трагическим тоном миссис Беннет начала ожидаемый разговор:

– О, мистер Коллинз!

– Уважаемая, – ответил он, – давайте больше никогда не будем вспоминать об этом деле. – Я далек от того, – продолжил он голосом, в котором звучало недовольство, – чтобы осуждать поведение вашей дочери. Способность смириться с неприятностью, которой нельзя избежать, является обязанностью всех нас, и особенно – обязанностью молодого человека, которому, как мне, повезло смолоду занять высокий пост, поэтому мне хочется верить, что я уже смирился. Возможно, в немалой степени этому поспособствовало сомнение в том, что я был бы полностью счастливым человеком в том случае, если бы моя прекрасная кузина удостоила меня чести выйти за меня замуж, я часто замечал, что смирение никогда не бывает таким полным, как тогда, когда утраченное благо начинает терять в наших глазах какую-то степень своей привлекательности. Уважаемая, надеюсь, вы не будете считать моим неуважением к вашей семье то, что я больше не претендую на руку вашей дочери, уважительно не попросив вас и мистера Беннета применить вашу родительскую власть в мою пользу. Однако боюсь, что мое поведение может вызвать осуждение из-за того, что я принял отказ из уст вашей дочери, а не от вас лично. Но всем нам свойственно ошибаться. Видит Бог, все время, пока решалось это дело, я только хотел, чтобы было как лучше. Мое намерение состояло в том, чтобы обрести приятную и добрую спутницу жизни, должным образом учитывая при этом интересы вашей семьи, и если в моем поведении было что-то достойное осуждения, то прошу меня простить.