Морин Маккейд - Гордость и грех

– Ты моя, Ребекка. Они тебя не получат.

Ребекка тихонько застонала и отдалась Слейтеру целиком, забыв обо всем на свете.

Он отпустил руки Ребекки, обхватил ее ягодицы и коснулся губами ее влажного лона. Ощутив прикосновение языка Слейтера, Ребекка с трудом подавила крик. Ее тело содрогнулось, и Ребекка схватила Слейтера за плечи, чтобы не утонуть в нахлынувшем на нее наслаждении. Он продолжал ласкать ее и ласкал до тех пор, пока удовольствие не стало почти болезненным.

Слейтер поднял голову и скользнул по телу Ребекки вверх, пока его плоть не остановилась напротив горячего лона. Не в силах сдерживаться, она обхватила ее пальцами и направила в себя, застонав после первого проникновения, поразившего ее своей силой. Ребекка ощущала каждый дюйм плоти Слейтера, скользившей внутри нее медленно и нежно.

Обвив его талию, Ребекка прижимала его к себе. Слейтер смотрел на девушку глазами, затуманенными страстью. Губы влюбленных соприкоснулись, и Ребекка ощутила свой собственный вкус – странный, но необычайно чувственный. Одна рука Слейтера обхватила грудь Ребекки, в то время как другая упиралась в матрас рядом с ее головой. Слейтер отпрянул, почти выйдя из Ребекки, а потом вновь подался вперед. Она охнула, ощутив прилив очередной горячей волны наслаждения. Она водила руками по спине Слейтера, ощущая, как под его шелковистой горячей кожей перекатываются тугие мышцы. Ребекка двигалась в унисон со Слейтером, выгибаясь ему навстречу. Он упирался ладонями в матрас, и его живот то и дело соприкасался с животом Ребекки. Слейтер чувствовал ее под собой, вокруг себя, и этого ощущения было слишком мало и в то же время слишком много. Движения Слейтера становились все неистовее, его губы накрыли губы Ребекки в неистовом поцелуе, а язык начал вторить телу. Внезапно Ребекка содрогнулась еще раз, и с ее губ сорвался крик. Слейтер застыл, и Ребекка обхватила его за ягодицы, чувствуя, как горячая влага заливает ее лоно. Ребекка плыла куда-то в сладком тумане, осознавая лишь прерывистое дыхание Слейтера, переплетающееся с ее собственным.

Слейтер обмяк, его поцелуи стали нежными и успокаивающими, и Ребекка с удовольствием возвращала их. Он отстранился, и на его губах заиграла ласковая улыбка.

– Ребекка. – Произнесенное шепотом имя было наполнено целым букетом эмоций, определения которым Ребекка не знала. Но они согревали ее душу и облегчали лежащий на сердце груз. Ничего подобного Ребекка уже давно не испытывала.

Слейтер лег на бок и теперь смотрел на нее, подперев голову рукой. Он ничего не говорил, лишь играл ее волосами, то закладывая их за уши, то рассыпая по груди.

Ребекка силилась найти слова, чтобы описать, насколько чудесным было то, чем они занимались, но на ум приходило лишь то, что она не решалась произнести вслух.

«Я люблю тебя».

Ребекка проснулась с первыми лучами солнца. Тепло, согревающее спину, рука Слейтера, покоящаяся на ее талии, приятная боль внизу живота и расслабленность во всем теле напомнили Ребекке о ночи, полной любви. Она осторожно повернула голову, чтобы не разбудить Слейтера, и посмотрела в его безмятежное лицо. Пряди темных волос упали на его лоб, как у мальчишки, который только что вернулся с улицы, но выступившая на щеках щетина стерла это впечатление.

Слейтер слегка пошевелился, крепче прижал к себе Ребекку и уткнулся носом в ее затылок. Несмотря на то что они занимались любовью неоднократно, у Ребекки вновь проснулось желание. Дыхание стало прерывистым, и она задержала его на мгновение, чтобы взять себя в руки. Она не могла отрицать своего влечения к Слейтеру, но глубина ее чувств смущала Ребекку. Она вовсе не собиралась влюбляться в него.

Вынашивая Дэниела, Ребекка много рассуждала о том, что пошло не так в их с Бенджамином отношениях, и в конце концов пришла к выводу, что пала жертвой его внешне благопристойных манер. Она никогда, в сущности, не любила Бенджамина. Она любила то, как он с ней обращался. В случае со Слейтером ее любовь родилась из ее чувств к нему, а не из пустого обаяния и притворного благородства. Ребекка не обращала внимания на грубоватость Слейтера в общении с людьми. Она попыталась оценить его человеческие качества и нашла мужчину, достойного уважения и любви. Если бы Ребекка была столь же проницательна и раньше, она никогда бы не вышла замуж за Бенджамина. И тогда судьба не привела бы ее в Оуктри. К Слейтеру Форрестеру.

Ее чувства к Слейтеру теперь лишь усложняли дело. На протяжении многих месяцев она мечтала лишь о том, чтобы отыскать Бенджамина, рассказать о сыне, вернуться в Сент-Луис и забрать Дэниела из приюта. Но как ей теперь жить с Бенджамином, когда сердце наполнено Слейтером?

Что скажет Слейтер, когда узнает, что у нее есть сын? Ребекка похолодела. Если ему нужна лишь она одна, без Дэниела, то тогда и думать не о чем. Ребенок всегда будет для нее на первом месте. Ни одна жертва не будет слишком велика, когда дело касается Дэниела.

Тихий стук в дверь прервал размышления Ребекки, и она почувствовала, что Слейтер проснулся рядом с ней.

– Кто там? – спросила Ребекка.

– Саймон, мисс Глори. Джорджия зовет вас.

– Мы скоро придем, – ответил вместо Ребекки Слейтер. За дверью повисла тишина, но потом Саймон заговорил снова.

– Хорошо, – произнес он.

Ребекка повернулась к Слейтеру. Она не знала, расстраиваться ей или нет.

– Зачем ты дал ему знать, что провел ночь у меня?

Слейтер пожал плечами.

– А что это меняет? Рано или поздно все узнают, что мы спим вместе.

Ребекка закусила нижнюю губу, но потом до нее дошел смысл сказанного.

– Мы будем делать это снова?

Слейтер встал с кровати, явив взору Ребекки мощную спину с перекатывающимися под кожей мускулами.

– Одевайся, Ребекка.

Она немного обиделась на Слейтера за то, что тот не ответил на ее вопрос, но Ребекка не хотела заставлять Джорджию ждать. Несмотря на то, что Слейтер прошлой ночью видел – и попробовал на вкус – каждый дюйм ее тела, Ребекка стеснялась одеваться перед ним. Но он не смотрел на нее, сосредоточив внимание на собственной одежде. Ребекка надела одно из своих скромных платьев, сунула ноги в туфли и ловким движением пригладила растрепанные волосы.

По-прежнему не говоря ни слова, Слейтер вывел девушку в темный коридор. Ребекка поспешила к двери Джорджии, постучала и сразу же вошла. Джорджия гневно смотрела на Саймона, а тот, скрестив на широкой груди руки, с упрямством взирал на нее.

– Что случилось? – спросила Ребекка, присаживаясь на краешек кровати. – Рана болит?

Джорджия, чьи глаза горели гневом, указала на Саймона.

– Прогони его отсюда.

– Но…

– Прогони его!

Ребекка обменялась взглядами со Слейтером, который взял Саймона под руку и вывел его из комнаты. Когда мужчины ушли, напряжение улетучилось вместе с гневом Джорджии.

– Что случилось? – повторила свой вопрос Ребекка. Ей почему-то казалось, что Саймон вновь вернулся к прежним аргументам – о своем рабском происхождении.

Джорджия сложила руки поверх одеяла.

– Он хочет, чтобы я вышла за него замуж.

Не это ожидала услышать Ребекка. Дело принимало такой оборот, что она никак не могла собраться с мыслями.

– Но разве не этого ты хотела?

Джорджия посмотрела на нее, как на несмышленого ребенка.

– Я хочу Саймона, но не собираюсь за него замуж.

Но Ребекка не понимала.

– Но если вы друг друга любите…

– Он ничего не говорил о любви. Он сказал, что мое ранение заставило его задуматься. Мол, если бы мы были женаты, я бы не работала здесь и меня не подстрелили бы.

– Это значит, что ты ему небезразлична. Он определенно любит тебя. Это замечательно!

Джорджия раздраженно фыркнула.

– Это значит, что он хочет меня контролировать, а я никогда не позволю этого мужчине.

– Мне кажется, Саймон не такой. Уверена, он не стал бы делать тебе предложение, если бы не любил тебя.

– Ты не слишком-то хорошо разбираешься в мужчинах, не так ли, мисс Глори?

Не выдержав взгляда Джорджии, Ребекка кивнула:

– Так.

Джорджия хлопнула рукой по одеялу.

– Большинство мужчин боятся любви. Им всем нужно от женщины только одно. И только чтобы доказать, что они настоящие мужчины.

Ребекка охнула.

– Джорджия, как ты можешь!

– Это правда, милочка. Я знаю, что говорю.

– Значит, ты думаешь, что Саймон хочет… э-э… – Ребекка не смогла закончить мысль.

Выражение лица Джорджии смягчилось.

– Нет, я так не думаю, и именно поэтому все так сложно. Он считает, что поступил правильно, сделав мне предложение, и он хочет заботиться обо мне, как настоящий мужчина.

– Разве это плохо?

– Плохо, если мужчина тебя не любит.

– Значит, если бы он признался тебе в любви, ты бы вышла за него замуж?

Джорджия усмехнулась.

– Быстрее, чем ты думаешь.

Ребекка была уверена в том, что Саймон любит Джорджию, и если ей удастся убедить его признаться… Джорджия сжала ее руку.

– И не вздумай помогать ему. Пусть пошевелит мозгами.

Ребекка обещала. В конце концов, Саймон сам должен решить.

– А что, если он не признается тебе в любви?

– Тогда ничего не изменится. – Голос Джорджии звучал беспечно, но в глазах застыла печаль.

И все же Ребекка решила рассказать Саймону об этом разговоре. Кому будет лучше от ее молчания? Она попробовала поставить себя на место Джорджии и подумала о Слейтере. И внезапно поняла, что не станет вмешиваться. Похоже, они с Джорджией оказались подругами по несчастью. Обе любили мужчин, которые не могли открыто признаться в своей любви. И все же между ними было существенное различие: ничто не мешало свободной Джорджии выйти замуж за Саймона.

– Похоже, вы со Слейтером перестали ходить вокруг да около, – заметила Джорджия, бросив взгляд на шею Ребекки.