Некоторые из тех, кто за ним наблюдал, скрывали удовлетворенные улыбки, а некоторые вздохнули. Все волновались. Драмм крепко сжимал руку Александры и ждал, что скажет его отец. Все ждали.

— Я желаю тебе счастья, — мягко проговорил граф. И взял Александру за другую руку, — Дорогая, я уже давно хотел иметь дочь. Добро пожаловать в нашу семью.

Она удивленно смотрела на него, не в состоянии промолвить ни слова. Александра с ужасом ожидала этого момента. Из всего, что она заранее отрепетировала, ничто не подходило. Из всего, с чем ожидала столкнуться, реакция графа Уинтертона оказалась самой непредсказуемой. Она приготовилась встретить упреки или сарказм, даже неприкрытый гнев. Но не эту милую улыбку. И не знала, что сказать.

На этот раз Драмм тоже не знал. Его друзья онемели в изумлении. Граф, казалось, ничего не замечал. Он улыбался Александре.

— Миссис Тук, не переставая, воспевала вас. Я уже начал считать, что если мой медленно соображающий сынок не женится на вас, то он полный глупец. Но в нашей семье нет глупцов. Браво, Драмм.

— Вы снова разговаривали с миссис Тук? — бессмысленно спросил Драмм, потому что это было единственным, что он мог придумать.

— Да. Продолжая свое расследование, я должен был несколько раз возвращаться на место преступления. Миссис Тук очень гостеприимна, а поскольку она весьма привязана к мисс Гаскойн, я знаю, что она будет более чем счастлива услышать эту новость. Не будьте такими испуганными и удивленными, я тоже счастлив, — с тонкой улыбкой добавил он, заметив выражения лиц окружающих, — Моя дорогая, — сочувственно обратился он к Александре, — пожалуйста, не бойтесь меня. Я все знаю. Миссис Тук рассказала мне об этом мерзком Гаскойне, и я восхищен вашими мужеством и находчивостью. Благородство побуждений и личности — вот что важно, гораздо важнее, чем титул. Видите ли, таким образом титулы и получают. Кстати, и родословная Драмма, которой мне так и не удалось его заинтересовать, содержит много удивительного, если обратить на это внимание. Как сельская жительница, вы должны знать, что лучшее потомство получается не всегда путем скрещивания строго определенных линий, это скорее результат правильного отбора черт и особенностей. Что у вас, дорогая, присутствует в достатке. Я хочу увидеть своих внуков. Я бы хотел иметь на них какое-то влияние, если вы не возражаете. Время летит быстро, никто не осознает это лучше меня. Возможно, ваше вчерашнее происшествие тоже заставило вас понять это. Моему сыну давно надо было жениться. Я с облегчением воспринимаю то, что он решил покончить со своим холостяцким положением, и доволен его решением, хоть я уже достаточно стар и мудр и понимаю: мое мнение не имеет никакого значения, я сам воспитал его так, чтобы он мог отстаивать свое мнение, и он сделал свой выбор. — Он поднял голову выше и посмотрел на Драмма, казалось, он испытывает неловкость. — Кстати, у меня тоже есть для тебя новости. Думаю, сейчас лучшее время и место сказать тебе, потому что это тоже касается женитьбы. Я не хотел бы отнимать у вас внимание окружающих, дорогая, — обратился он к Александре, — но в моем возрасте женитьба — это нечто не терпящее отлагательств, вы согласны?

Она могла только кивнуть. Он тоже кивнул. Взгляд его холодных голубых глаз скрестился со взглядом Драмма.

— Не знаю, как ты отнесешься к тому, что у тебя появится новая мать, а у меня — невеста, но дело как раз в этом. Я собираюсь жениться. Я пытался заставить жениться тебя. Это было ошибкой. Но удачной, потому что благодаря ей я кое-чему научился. Человек должен услышать, что говорит ему сердце. Я услышал. Поиски жены для тебя заставили меня увидеть преимущества брачного союза, даже для такого престарелого мужчины, как я. Ты можешь счесть мое решение опрометчивым, в моем возрасте — даже глупым, но влюбленный должен следовать за своим сердцем и плевать на все остальное, согласен?

Драмм скрывал смятение. Если его отцу нужна Аннабелла, если это делает его счастливым, так тому и быть. Он сожалел об этом, но принимал.

— Конечно, сэр. Поздравляю. Когда я могу пожелать счастья леди?

— Очень скоро. Я пригласил ее последовать за мной в Лондон. Да, и не волнуйтесь, дорогая, — сказал граф Александре. — Она привезет мальчиков с собой.

— Мальчиков? — не понимая, переспросила она.

— Конечно, она не может оставить их одних, — ответил граф. — По правде говоря, именно преданность Розалинды тем, кого она любит, ее чуткое, отзывчивое сердце заставили меня увидеть, какое сокровище я в ней нашел и не могу оставить. У нас много общего. Нам есть что вспомнить, и, оказывается, на воспоминаниях можно построить нечто новое. Она искренне любила своего мужа, как и я твою маму, — добавил он, обращаясь к Драмму, — но мы считаем, еще есть время для новой любви в нашей жизни.

— Вы женитесь на миссис Тук? — изумился Драмм.

— Да, конечно. Ты не одобряешь?

— Боже сохрани! — ответил Драмм, смеясь. — Только я думал, что это… Ничего, не обращайте внимания, я восхищен.

— Я не такой глупец, чтобы жениться на женщине, по возрасту годящейся мне в дочери, — высокомерно произнес граф. — Мне нужна жена, а не еще один ребенок. Хотя, если это произойдет, потому что еще существует такая возможность, я буду очень рад и надеюсь, что ты тоже.

— Конечно, — улыбаясь, сказал Драмм. — Я всегда хотел братика.

Высокие скулы графа порозовели.

— Признаюсь, вначале я считал, что это послужит моим целям, если ты решишь, будто я ухаживаю за леди Аннабелл. Она молода и прекрасна, без сомнения, — добавил он, искоса взглянув на Эрика, который слушал, не отрываясь. — Но думаю, ей еще предстоит узнать то, что мы уже знаем: брачный союз это не способ продвижения в обществе и не преследование выгоды. Где-то есть мужчина и для нее. Если она никогда не найдет его, мне ее жаль. Но я бы жалел ее еще больше, если бы она вышла за тебя, а твое сердце при этом бы молчало. У тебя большое сердце, Драмм. Я благодарен твоей леди за то, что она раскрыла его для тебя.

Драмм привлек Александру ближе к себе.

— Я бесконечно благодарен ей. Оказалось, что это легкий урок. Мне нужна была только подходящая учительница. — Он не сводил глаз с Александры. — Она возражала, говоря, что не имеет ни имени, ни положения. Но для меня она занимает самое высокое положение среди всех женщин, а ее имя теперь «моя жена», и это все, чего я хочу. Пожелайте мне еще больше счастья, отец.

— Мне незачем, — сказал граф. — Ты уже счастлив, и убудешь еще счастливее. Я желаю тебе веселья и удачи.

— У него это есть! — воскликнула Джилли. — И у вас тоже, ваше сиятельство! Как восхитительно! Две свадьбы. Они состоятся одновременно?

— Джилли! — с негодованием воскликнул Драмм.

— Миссис Райдер! — в таком же тоне сказал его отец. Александра засмеялась, и утерла слезинку, и снова рассмеялась.

— Плачешь? — прошептал ей Драмм, когда все заговорили разом. — Какой же ты стала плаксой.

— Это потому что я не помню, чтобы хоть когда-нибудь была настолько счастлива. — Она засмеялась, потом стала серьезной. — Но знаешь что? Хоть это и невозможно представить, я, кажется, вижу, что однажды могу стать еще счастливее. Вернее, мы можем стать.

Он поднес ее руку к губам.

— Положись на меня, — сказал он. И поскольку он был человеком твердым и решительным, то, конечно, сдержал свое слово.