Контейнер с вонтонами ударился об пол и отскочил в сторону. От неожиданности я закричала. Громко.

Алекс Кеннеди улыбнулся.

– Черт, а ты – красивый, – вдруг выпалила я.

Алекс удивленно моргнул, его улыбка стала еще шире.

Он скрестил руки на своем просто идеальном, превосходном обнаженном животе.

– Спасибо.

Я подумала о том, чтобы наклониться и поднять свой завтрак, но так я бы оказалась прямо у его ног, а это было совсем не тем местом, где мне хотелось бы очутиться. По крайней мере, не после вчерашней ночи и того, что я видела.

Алекс бросил взгляд сначала на контейнер, лежавший у пальцев его босых ног, потом – на меня. Наконец, он нагнулся и сам поднял коробку с пельменями.

Все вышло наоборот, и это Алекс у моих ног? Очень приятно, в самом деле.

– Благодарю. – Я забрала контейнер и протиснулась мимо него, чтобы поставить еду в микроволновку. Потом оглянулась через плечо: – Хочешь?

Алекс рассмеялся, покачал головой и сделал шаг назад. И вдруг я осознала нечто забавное, нечто странное. Неужели ему… неловко?

Мне было привычно обнаруживать полуголых мужчин на кухне Патрика на следующее утро после вечеринки. Правда, я никогда не подглядывала ни за кем из них, ублажаемых чьим-то ртом, а затем не вспоминала об этом, доводя себя до оргазма – о чем герой моих грез даже не догадывался.

– Я – Алекс. Патрик разрешил мне перекантоваться здесь ночь.

– А я – Оливия, – отозвалась я и смолкла, ожидая реакции. Он и глазом не моргнул.

– Приятно познакомиться, Оливия.

Алекс прокашлялся и немного покачался на пятках. Пальцы его босых ног были столь же восхитительны, как и все остальное. Только сейчас я заметила на нем пижамные штаны с выбитыми на ткани мордочками кошечки из мультика «Хелло Китти» – полинявшие брюки, которые, очевидно, очень любили и часто носили. Они скрывали больше Алекса, чем моя футболка до середины бедра – меня, и я предпочла бы сейчас быть в халате или на худой конец в свитере, хотя больше не мерзла.

Я снова взглянула на штаны.

– Миленькие.

Алекс рассмеялся, посмотрев на пальцы своих ног. Взор, который он поднял на меня, был удивленным, смущенным – но не сильно, совсем чуть-чуть.

– Спасибо. Мне их подарили.

Микроволновка звякнула, и я вытащила оттуда контейнер, протянув своему новому знакомому.

– Уверен, что не будешь?

Алекс покачал головой, хотя кончиком языка задумчиво тронул нижнюю губу, словно хотел попробовать содержимое подогретой коробки.

– Думаю, мне лучше подкрепиться овсянкой.

Я вытащила из ящика вилку и воткнула ее в вонтон с куриной начинкой.

– Пожалуйста, только не говори мне, что собираешься вызвать во мне чувство вины, потому что я не расположена бежать полторы мили в такую рань.

На сей раз его смех зазвучал не так наигранно, более искренне.

– Черт, нет. Я не собираюсь бегать. Не в такую погоду, по крайней мере. Или, ладно… вообще никогда.

Я проглотила кусочек бесподобной вкуснятины.

– Слава богу.

Я снова подошла к холодильнику, чтобы взять апельсиновый сок. Тедди постоянно делал свежевыжатый сок и никогда не оставлял кувшин пустым. Я вытащила сок и предложила Алексу. Он кивнул. Схватив пару стаканов и поставив их на стол, я налила сок. Выражение лица Алекса было таким, что мне захотелось проверить, не застряло ли что-нибудь в моих зубах или не свисает ли нечто из моего носа.

– Что?

– Ничего, – сказал Алекс. – Просто…

Я уселась за кухонным столом и махнула ему, приглашая устроиться рядом. Он потянулся к стакану сока и сделал глоток. Я ждала ответа.

– Просто – что? – не выдержала я, когда Алекс молча застыл на месте.

– Патрик не упоминал, что здесь остался на ночь кто-то еще. Только и всего.

– А! – Я вонзила вилку в очередной китайский вонтон, который, конечно, не следовало запивать апельсиновым соком. Впрочем, это было совершенно не важно. – Он и мне не говорил, что ты останешься здесь. В сущности, он посоветовал…

Разговор явно не клеился, мы оба словно язык проглотили.

Вопросительно изогнув бровь, Алекс расслабленно откинулся на своем стуле. На кухне было тепло, но он по-прежнему сверкал голым торсом, и его кожа покрылась мурашками. Я вдруг представила, как наклоняюсь над столом, чтобы облизать соски Алекса, и этот мысленный образ заставил мое тело вспыхнуть жаром – который обрушился на меня совсем не из пыхтящей под нашими ногами отопительной печи.

– Что посоветовал? Скажи мне! – Самоуверенный мужчина, которого я видела вчера вечером на вечеринке, тот, который так привлек мое внимание, вдруг вернулся. Его сладкий голос таял, будто вязкая карамель на мягком мороженом. Я все еще хотела облизать это лакомство…

– Он посоветовал, – ответила я Алексу, старательно рассматривая свою еду, чтобы не смотреть на него, – избегать тебя.

– Что, правда?

Я чувствовала, что мой смех звучит неестественно, но, в конце концов, Алекс мог этого не понять, ведь он не знал меня.

– Да.

– Почему?

Я слизнула соевый соус с пальца и поймала взгляд Алекса, его глаза сузились, но не от злости. Возможно, он заинтересовался. Был заинтригован.

– Потому что Патрику все время хочется удостовериться, что я не влипну в какую-нибудь историю и не наживу себе проблем.

Алекс слегка фыркнул и отпил еще немного сока.

– Он думает, что я – проблема?

– А разве нет? – Это уже звучало как флирт. Наша беседа стала напоминать заигрывание, но я знала достаточно, чтобы кокетничать с мужчиной, предпочитавшим парней. Я хорошо усвоила этот урок еще давным-давно.

– Полагаю, это когда как, – отозвался он и, немного помедлив, все же согласился. – Да. Я – ходячая проблема.

Мы вместе посмеялись над этим, наконец-то разговорившись и сойдясь в оценке его личности, особенно в свете заботливого предупреждения Патрика.

– Я так и думала. Ты похож на проблему.

Вчера вечером прекрасные каштановые волосы Алекса были уложены слишком тщательно, чтобы растрепаться, но теперь они беспорядочно рассыпались, упав ему на лоб и глаза. Когда Алекс наклонился и вперил свой взгляд в стол, рассеянно постукивая по нему пальцами, непослушные пряди закрыли красивое лицо. Мне так и хотелось откинуть их с его лба.

– Челка у тебя, как у эмо, – брякнула я.

Алекс поднял на меня взор и смахнул волосы с глаз.

– А?

Я показала на его шевелюру.

– Твои волосы. Эти длинные пряди напоминают челки, под которыми прячут глаза все эти эмо-киды, те, что носят узкие джинсы и красят ногти черным лаком.

Он снова залился смехом, на сей раз настоящим, долгим.

– Наверное, это серьезный знак для того, кто не причисляет себя к эмо, да? Знак того, что пришло время подстричься?

– Я так не думаю. Мне нравится твоя прическа. – Я наколола на вилку последний пельмешек и подержала на весу, поднеся поближе к нему. – Уверен, что не хочешь попробовать?

– Ну что за черт! – Алекс сдернул кусок с вилки и, держа пальцами, отправил его в рот.

Я во все глаза смотрела, как губы Алекса потянулись к его пальцам и принялись медленно обсасывать соевый соус. Меня снова объял жар, внутри все закружилось в томительном водовороте, что, конечно, было очень глупо, но… эй, ну может девчонка хотя бы посмотреть, если дотронуться нельзя? Мы одновременно покончили с нашим апельсиновым соком.

Потом мы какое-то время посидели в тишине. Алекс мог быть ходячей проблемой, но определенно не слыл болтуном. Не то чтобы он помалкивал пренебрежительно, высокомерно, словно не желал перемолвиться со мной словечком. Скорее всего, просто не знал, что сказать.

– Откуда ты знаешь Патрика? – Я предпочла поддержать беседу, вместо того чтобы выйти из теплой кухни и направиться в это ледяное царство наверху, туда, где я должна была одеться, а потом выйти на еще более промерзшую улицу, чтобы ехать домой. Нет, лучше поговорить. Тем более что мне действительно было любопытно.

– Мы познакомились в Японии.

– Ты работаешь в «Куинто энд Бэйтс»? – Это была юридическая фирма, в которой трудился Патрик.

Алекс покачал головой:

– Нет, я оказался в Японии в качестве консультанта компании «Дэмсмитон индастриз», а Патрик прибыл туда на международную деловую встречу.

– Значит, ты – не адвокат. – Я окунула палец в оставшийся на дне контейнера соус от китайских пельменей. Голода уже не ощущалось, но сопротивляться пикантному аромату соуса было выше моих сил.

Он рассмеялся:

– Черт возьми, нет! Мы с Патриком сразу поладили, тусовались вместе после дел. Поддерживали контакт. Когда я сказал Патрику, что возвращаюсь в Штаты, он пригласил заглянуть к себе, повидаться.

Ага, так я и поверила! Это объяснение как-то не вязалось с выражением лица Патрика и его предостережением, этим нелепым советом избегать Алекса.

– Выходит… вы – друзья?

– А что именно Патрик говорил обо мне? – Длинные пряди снова упали на лицо Алекса, и он не стал смахивать их со лба.

Я помедлила секунду перед тем, как ответить.

– В сущности, он сказал совсем немного.

Такая несловоохотливость была совсем не в духе Патрика. Обычно у него имелось что сказать о каждом, а даже если ни одной байки в запасе и не было, он всегда мог на ходу сочинить какую-нибудь фигню. Пока я размышляла об этом, Алекс поднялся и направился к холодильнику. Патрик предупредил, чтобы я держалась от Алекса подальше, но ничего толком не объяснил. Никаких подробностей. Никаких сплетен. Странно.

Алекс достал все тот же кувшин с соком и накрытую фольгой тарелку с печеньем, которая ускользнула от моего внимания. Сначала красавчик предложил угощение мне, и я отметила, что он обладал хорошими манерами. Уже не стоило притворяться перед самой собой или ним, что я вообще не ем печенья. Отказываться было слишком поздно. С приходом января я начну ныть об огромном размере своей задницы, как, впрочем, и все остальные вокруг – вечно так происходит, как себя ни сдерживай.