Megan Hart - Голые

Алекс ничего не ответил, только кивнул. Я провела по тарелке куском хлеба, чтобы собрать масло, но не стала есть. Лишь допила остававшееся в бокале вино.

– Они с Тедди расстались.

Алекс задумчиво повел плечами и поковырял вилкой в тарелке.

– Он сказал, почему?

Мне совершенно не хотелось вспоминать о том, как Патрик объяснил расставание, какие слова это повлекло за собой.

– Он сказал, что трахался направо и налево, но, с другой стороны, у них с Тедди было ведь соглашение на сей счет.

Во взгляде Алекса появилась резкость.

– Нельзя считать это изменой, если оба согласились на нечто подобное. Если же нет, тогда это действительно измена.

– Согласна, думаю, так и есть. – Я немного помедлила, не решаясь продолжить. – Кстати, никогда не понимала этого, вот этой договоренности. Хотя, конечно, это не мое дело. Просто меня это до сих пор удивляет.

Алекс снова пожал плечами, а я сказала:

– Он… он был расстроен. Патрик сказал, Тедди объяснил его похождения тем, что произошло у него со мной… Якобы из-за меня Патрик оказался в таком состоянии…

С губ Алекса слетел возмущенный смешок.

– Он пытался обвинить в этом тебя?

Я не знала, к кому относилось это «он» – к Патрику или Тедди.

– Не волнуйся, я сказала Патрику, что он не при делах, что все осталось в прошлом, и мне совершенно неинтересно анализировать, что именно когда-то пошло не так.

Алекс очень осторожно, медленно положил свою вилку на стол.

– Он хотел вернуть тебя? Какого черта он себе возомнил?

Холодная ярость, мелькнувшая в его тоне, заставила меня отшатнуться.

– Он нес такой вздор, Алекс! Он подавлен, ясное дело. А между нами всегда существовала некая связь. Мне кажется, он думал, что я тут же побегу за ним, как это обычно случалось.

– Вот дерьмо!

– Так и есть, – согласилась я и потянулась, чтобы положить ладонь на его руку. – Но меня это не интересует. Даже при том, что он предложил претворить в жизнь маленькую приятную фантазию для троих из журнала Playgirl…

Алекс отдернул руку:

– Что-о-о?

– Патрик, похоже, думает, что ты и он… что вы могли бы… а еще он и я…

– Нет. – Одно это слово упало так веско, что никаких сомнений в намерениях Алекса не осталось. – Никогда.

– Не думаю, что он действительно имел это в виду, Алекс. – Я хотела сказать это мягко и нежно, но мой голос неуверенно дрогнул.

Алекс покачал головой, его серые глаза потемнели – не от гнева, конечно, скорее от возмущения и твердой решимости.

– Мне плевать, что он имел в виду. Об этом не может быть и речи. Исключено. Я не изменяю. Никогда. И ни с кем.

– Хорошо, – примирительно отозвалась я. – Мне жаль, что я все это рассказала. Мне это тоже неинтересно.

Алекс посмотрел на меня, и его пронзительный взгляд немного смягчился. Он взял меня за руку и притянул к себе, чтобы поцеловать – резко, собственнически. Мы столкнулись зубами, и Алекс немного ослабил хватку, чтобы взглянуть мне в глаза.

– Я люблю тебя, только тебя, – сказал он. – И никаких договоренностей. Только ты.

Его реакция на упоминание о встрече с Патриком была немного пугающей и немного лестной. Только сейчас я приходила в себя от волнения. И прижалась к губам Алекса, мягче и нежнее, чем поцеловал меня он.

– Мне не нужен никто другой, Алекс. Только ты.

Но Алекс не улыбнулся в ответ.

– Если Патрик будет доставать тебя снова, я надеру ему задницу!

Я сомневалась в том, что он на самом деле настроен так агрессивно, но все же ласково коснулась его лица:

– Ты ревнуешь? Раньше ты никогда не ревновал меня.

Алекс поцеловал мою руку.

– Раньше он тебя не домогался.

Алекс встал, чтобы убрать со стола, и я последовала его примеру. Тяжелый момент миновал. Через пару минут он уже вовсю смешил меня, и я с чистой душой выкинула все неприятные мысли из головы.

У меня было кольцо на пальце – и ни даты свадьбы, ни замыслов насчет платья. Ни одной идеи по поводу того, где мы можем провести церемонию или прием. Но гораздо важнее свадьбы нам представлялся сам брак – и сейчас мы жили так, как если бы уже его заключили.

Мы не обитали вместе, на одном пространстве, но, запирая парадную дверь дома, всегда оставляли открытыми двери в наши квартиры. Так мы и курсировали вверх-вниз между этажами, словно все это здание превратилось в жилой дом – именно так, как я и мечтала однажды сделать.

Почти каждый день я уходила на работу, чтобы по возвращении застать ожидавший меня ужин – или планы интересно провести вечер вне дома. Алекс всегда что-нибудь придумывал, и, признаю, было очень приятно принимать подобные знаки внимания. Все эти цветы, ужины при свечах, маленькие легкомысленные подарки, которые он дарил, чтобы я улыбалась. У меня никогда не было парня, который ухаживал бы с таким рвением.

– Тебе не стоило… – принялась благодарить я, когда он подарил мне красивую шелковую ночную рубашку, которую я как-то заметила в одном из каталогов.

– Просто скажи спасибо, – отозвался Алекс.

Я пробежала по шелку кончиками пальцев, размышляя о том, действительно ли мне так нужно сегодня поработать над моим веб-сайтом, разместить несколько фотографий в своем блоге и отредактировать снимки, которые я сделала во время мастер-класса. Я отпахала две смены в «Фото Фолкс», подменяя другого фотографа, который должен был отвести сына к стоматологу, чтобы удалить зуб мудрости. Я была уставшей, голодной и настроенной на секс, мне совершенно не хотелось и дальше работать. Я желала лишь заняться любовью, слегка перекусить, уютно свернуться калачиком перед телевизором с большим экраном, который Алекс перенес в мою квартиру, потому что диван здесь был поудобнее.

– Надень ее, – предложил он.

У меня не было силы воли, чтобы сопротивляться ему. Я скинула одежду, в которой была на работе, и позволила шелку скользнуть через мою голову вниз. Легкая ткань обвила мои бедра, когда я покружилась на месте. Шелк мягко касался кожи.

Играла музыка, что-то сексуальное. Немного Шаде, No Ordinary Love, немного «Портисхед», Glory Box. Это был плей-лист Алекса, не мой; песни лились из его навороченного айпод тача, состыкованного с колонками Bose, которые тоже с недавних пор перебрались ко мне в квартиру. Подходящая музыка для обольщения, хотя можно ли считать это обольщением, если оба прекрасно знают, что единственное место, где они могут вскоре оказаться, – это постель?

Я не знала, что Алекс ездил куда-то по работе утром, но на нем по-прежнему были строгая рубашка и брюки. Он не надел галстук, и теперь первые пуговицы рубашки расстегнулись, немного обнажив торс. Волосы Алекс зачесал назад, убрав их с лица. Я продолжала покачивать бедрами, и он наблюдал за мной с понимающей улыбкой.

Я сняла трусики, и глаза Алекса заблестели. Он уселся на кожаном стуле с высокой спинкой, оттолкнув в сторону скамеечку для ног, чтобы освободить для меня, танцующей перед ним, больше пространства. Я двигалась в такт музыке, позволяя ей наполнять меня.

И ни на миг не отводила глаз от Алекса.

Музыка заиграла быстрее, и я устроила для него настоящее шоу, начав потряхивать грудями и ягодицами. Потом я потерлась пятой точкой о колени Алекса – точнее, о вздыбленный член, который я могла ясно чувствовать через его брюки. Тот факт, что мужское естество моего парня становилось тверже от моего выступления, наполовину глупого и наполовину сексуального, возбуждал меня гораздо больше, чем сам танец. Я медленно приподняла шелк, проведя им по бедрам вверх и как бы ненароком обнажив свою «киску», потом отпустила ткань и обернулась, чтобы посмотреть на Алекса через плечо. Я отбросила назад волосы, выпятила ягодицы и сделала пару призывных движений порнозвезды, просто для смеха. Мы оба залились хохотом, но у Алекса вдруг перехватило дыхание.

Я наклонилась, положив руку ему на плечо. Мы оказались лицом к лицу, наши губы приоткрылись, но поцелуя не последовало. Я щелкнула своим языком по его языку. Мягко. Быстро. Мои соски затвердели, напряглись, теперь они явственно проступали под шелком. Тонкие лямки сорочки упали мне на руки, когда я наклонилась вперед, и теперь мои груди вот-вот грозились вывалиться наружу.

Я придвинулась и уселась на колени Алекса, положив голову ему на плечо, и немного повернула лицо, чтобы видеть его подбородок и кончик носа. Алекс так и не прикоснулся ко мне ни разу – я догадалась, что он решил подыграть моей фантазии, этому перевоплощению в стриптизершу. Я покачала ягодицами над его членом, медленно, заставляя шире развести бедра. Шелк подвернулся, собравшись в складки между моих ног, и с каждым движением бедер ткань касалась клитора.

Во время этого пикантного шоу мы с Алексом не молчали, о нет! Он говорил мне, как сексуально я выгляжу, как он хочет прикоснуться ко мне. Трахать меня. А я уверяла, что мечтаю снова ощутить вкус его члена. Сексуальные слова, не всегда последовательные и четкие… Иногда их говорят лишь для того, чтобы произвести эффект, эпатировать. Возбудить. Не имеет значения, для чего они произносятся, главное, что я знала: мы говорили абсолютную правду, выражая свои чувства, и не важно, как смешно это могло звучать.

Я немного приподняла ягодицы.

– Расстегни ремень. Вытащи член.

Алекс подчинился. Я скользнула сверху, снова оказавшись лицом к лицу с ним. Потом на мгновение приподнялась, и шелк разметался вокруг моих бедер и накрыл колени Алекса. Я немного наклонилась вперед, опершись ладонями о его бедра, и крепко сжала свои колени. Благодаря этой чувственной, восхитительной хватке я могла удерживать равновесие.

В таком положении его член тер мою точку G, и я тихо постанывала от наслаждения.

– Коснись моего клитора.

Рука Алекса покорно запорхала, делая то, что я приказала. Двигаясь в такт кружению его пальца, я медленно приподнималась и опускалась вниз. Мои глаза закрылись, мое тело уже сотрясала сладостная дрожь. Ночнушка сдвинулась, обнажив левую грудь. Волосы упали на лицо.