– Скажем так: я был счастлив, что обитаю в своем собственном, отдельном номере.

– Алекс! – вдруг окликнул сзади чей-то голос.

Мы обернулись. Молодой человек, одетый в синюю униформу работника авиалинии, со светлыми, обесцвеченными под платину и стоящими торчком волосами, махал длинным полосатым шарфом. Парень прошел через зону выдачи багажа, чтобы вложить шарф в руку Алекса.

– Вы забыли это в самолете.

– Спасибо, приятель. – Алекс взял шарф. – А я и не заметил.

Мы с блондинчиком смерили друг друга взглядами, и он удалился. Неужели я и в самом деле нисколько не сомневалась в том, что этот парень флиртовал с моим бойфрендом? Черт, да. Интересно, а блондинчик и в самом деле увидел достаточно, чтобы отвалить?

Черт, да!

Он бросил печальный, с оттенком сожаления взгляд на Алекса, который повернулся к нему спиной, как только забрал свой шарф. Потом белокурый парень помчался прочь, несясь по эскалатору через две ступеньки. И лишь на самом верху остановился, чтобы еще раз взглянуть на нас. Я помахала ему рукой.

– С его стороны это было очень мило, – мягко заметила я.

Алекс засмеялся:

– Да. Потому что в «Аберкромби энд Фитч» такие шарфы уже не продаются.

Я никогда не слышала, чтобы он отзывался о ком-то в подобном тоне. Так самодовольно, неуважительно. Весьма нелестно.

– Многие наверняка расстроились бы, потеряй они шарф за пятьдесят долларов.

Алекс оглянулся через плечо, но блондинчик уже исчез.

– Удивляюсь, как он не оставил шарф себе. Эта вещица ему явно понравилась, – продолжал язвить Алекс.

– Скорее всего, им не разрешают забирать вещи, забытые пассажирами в самолетах.

– Ага. И еще я абсолютно уверен в том, что они не должны предлагать вместо сливок к кофе поласкать мой член рукой.

Моя губа нервно скривилась, и я машинально отошла от Алекса на несколько шагов. Он тут же заметил мою реакцию и, казалось, уже раскаивался в своих словах. Алекс успел схватить меня за руку прежде, чем я отступила еще дальше.

– Крошка, прости меня. Я наговорил всякого дерьма!

– Да, именно так! – обиделась я. Его слова были отвратительными, причем по нескольким причинам.

– Извини. – Фирменная, лукавая и порочная улыбка Алекса под названием «Я знаю, насколько обворожителен» вернулась на его лицо. Я не видела эту самодовольную улыбку целую вечность – и не могу сказать, чтобы скучала по ней. – Я отказался от его предложения.

Раздраженная, я вырвала у Алекса свою руку.

– Я и не думала, что ты мог его принять.

Но он снова схватил мою ладонь. Привлек к себе. Его голос зазвучал плавно, спокойно, а улыбка смягчилась, превратившись в нечто более знакомое и приятное.

– Мне очень жаль. Я просто пошутил. Согласен, неудачно. Я – засранец.

Всегда непросто видеть любимого человека в неприглядном виде, даже если объект твоих чувств готов признать свои промахи. Я сдержанно кивнула в ответ на его извинения. Алекс поцеловал меня. И я ответила на этот поцелуй.

– Черт возьми, Оливия, как же я скучал по тебе! – Слова, которые Алекс прошептал мне на ухо, моментально откликнулись жаром в моем теле, устремившимся прямо к клитору. – Я так ждал нашей встречи, даже ни разу за все время не ублажал себя сам!

Я обвила руками шею Алекса и вдохнула прямо ему в ухо:

– А я каждый день доводила себя до оргазма, думая о тебе.

Каждый мускул его тела, прижатого ко мне, напрягся.

– Правда?..

– Да.

– Черт меня дери! – вырвалось у Алекса. – Ей-богу, это просто офигительно возбуждает!

На самом деле в его отсутствие у меня были дела и поважнее, но я была рада, что позволила себе эту маленькую невинную ложь.

– Отвези меня домой, и я покажу тебе, как это делала.

Но до дома мы не дотерпели. Алекс довел меня до состояния блаженства на переднем сиденье моей машины, прямо на крытой автостоянке аэропорта. Автомобиль заполнился запахом секса и звуком наших слившихся воедино стонов. Атмосфера в салоне была такой жаркой, что окна моментально запотели.

Готовясь встречать Алекса, я припарковала машину в середине длинной вереницы автомобилей, и теперь каждый выезжающий из гаража мог нас видеть. Мы сидели, притворяясь, будто просто болтаем, но рука Алекса лежала между моих бедер, там, куда не могли дотянуться случайные взгляды. Его пальцы скользили в моих трусиках, моя юбка задралась к бедрам. Я не могла дотянуться до члена, не выдав истинный смысл своих перемещений, так что Алекс просто сжал его в кулаке и принялся медленно водить по своему стволу под прикрытием шарфа. Теперь ничего в наших движениях не выдавало охватившей нас страсти.

Я распахнула перед Алексом ноги и простонала его имя, когда сильные мужские пальцы принялись скользить во мне, заставляя сочиться чувственной влагой. Потом эти неугомонные пальцы стремительно, резко закружились над клитором, заставляя терять голову от наслаждения. Алекс поцеловал меня лишь один раз, когда я достигла вершины блаженства, после чего разрядился сам, со стоном и еле слышным звуком, потонувшим в мягкости шарфа.

– Я рада, что ты вернулся, – вырвалось у меня.

– Я люблю тебя, – ответил Алекс.


Звонок по мобильному застал меня во второй половине дня, когда я смотрела телешоу и читала свою почту. Я отработала утреннюю смену в «Фото Фолкс», Алекс уехал по каким-то своим делам. Я подумывала о том, чтобы неспешно принять горячий душ, смыть с себя запах дешевой косметики и избавиться от застрявших в волосах перьев из боа. Номер звонившего был мне незнаком, но я все-таки решила ответить.

– Добрый день, это Оливия?

– Да, это я.

– Здравствуйте, Оливия, это Элл Стюарт. Вы встречались с моим братом Чедом на вечеринке в прошлый уикэнд.

– О, точно, да. – Я выпрямилась на стуле, забыв о почте.

– Надеюсь, вы не против, что он дал мне ваш номер. Он сказал, что у вас был очень интересный разговор.

– Хм… да, был.

Повисла неловкая пауза.

– Так вот… Мне бы хотелось пригласить вас приехать ко мне в гости, на седер Песах[23], если вы, конечно, не возражаете. – Элл говорила быстро, но четко выговаривала каждое слово. – Я не обижусь, если вы откажетесь, и я понимаю, что это очень странно – получить приглашение от незнакомого человека… и у вас, возможно, есть планы со своей семьей…

– Нет, никаких планов нет. Песах… Это ведь совсем скоро, верно?

– Да. На следующей неделе. Я пригласила немало людей, так что вам не придется чувствовать себя неловко в компании членов семьи, которую вы не знаете. – Элл помедлила, потом добавила легким, ироничным тоном: – Не то чтобы я пытаюсь убедить вас в том, что ваше присутствие останется незамеченным…

Я засмеялась. Элл напоминала Чеда, ее голос звучал выше и гораздо мягче, но с теми же интонациями.

– Большое спасибо за приглашение. Только мне нужно свериться со своим графиком.

– О, вам не нужно отвечать прямо сию секунду! Но мы с удовольствием приняли бы вас в своем доме. Дэн и я, мы двое. Дэн – это мой муж. Он обожает принимать гостей, и Чед сказал, что вас могло бы заинтересовать наше приглашение.

– Он не ошибся.

– Прекрасно, – засмеялась Элл. – Мой брат – просто душка! Он – великолепный посредник, этот Чедди!

Пока мы разговаривали, я бегло просматривала свой ежедневник, все еще сомневаясь по поводу того, что смогу принять это приглашение.

– А я – что-то вроде выпавшего из гнезда птенца, которого он подобрал на земле?

– Нечто в этом духе, я думаю. Оливия, если вы хотите взять с собой кого-то еще, мы будем очень рады. Особенно если это избавит вас от неловкости в чужом доме.

– О, благодарю вас. – Я открыла ежедневник на дате, которую упоминала Элл. – Да, я с удовольствием приеду. С другом. Во сколько?

Я записала продиктованную ею информацию в ежедневник, и мы распрощались.

Откинувшись на стуле, я вернулась к размышлениям о горячем душе. Мысли о том, что казалось сейчас жизненно важным, вытеснили из головы все остальное.


Я сомневалась, стоит ли просить Алекса поехать со мной в гости к Стюартам. Я не была на седере много лет, но последний подобный вечер обернулся кошмаром. Трапеза затянулась на несколько часов, присутствующие слишком долго молились. Люди, которых я даже не знала, заставляли меня чувствовать себя глупо из-за непонимания всего, что происходит вокруг. Я не хотела подвергать Алекса такому испытанию и доставлять неудобства из-за моей собственной, личной поездки. И все же, когда он предупредил меня, что уедет из города по делам как раз тем самым вечером, я не смогла скрыть разочарования.

Сара тоже была занята, она собиралась провести седер со своей семьей.

– Ты знаешь, что всегда можешь к нам присоединиться, – пригласила подруга.

– Я знаю.

– Поверь, это будет совсем неплохо, – со смехом заверила она. – Я – самая безумная из нашей семьи, а меня ты любишь.

– Уверена, это было бы здорово. Только я не могу взять четыре выходных прямо сейчас.

– Ладно, ладно. Но ты можешь приехать в любое время, Лив. Тебе это известно. Эй, может быть, в следующем году ты устроишь свой собственный седер!

– Т-т-т-т-точно!

И я отправилась в гости одна.

Я не знала, что именно следует надевать на седер, поэтому остановила свой выбор на длинной, цвета корицы юбке, кожаных сапогах до колена и мягкой блузке из кремового шелка. Утром я вымыла и уложила свои непокорные курчавые волосы, стянув локоны назад, в толстый пучок у основания шеи. Я чувствовала, что слишком нарядилась, но оказаться скромно одетой было бы гораздо хуже.

Я бросила взгляд вверх по тротуару, в сторону маленького каменного дома, две стороны которого казались почти одинаковыми. Свет лился из окон и освещал крыльцо. Я крепче сжала в руке бутылку вина, которую поместила в шелковый мешочек с этикеткой для подарка.

Мне пришлось звонить маме, чтобы посоветоваться с ней насчет вина. По голосу я поняла, что мать разрывалась между ликованием по поводу того, что я по собственному желанию решила принять участие в еврейском празднике, и печалью из-за того, что отмечаю Песах не с ней. И все-таки я воздала маме должное за то, что она не стала высказывать свои претензии открыто. Зато дала мне названия нескольких марок кошерного вина для Песаха и на прощание не удержалась от вопроса: