Megan Hart - Голые

– Ладно, пусти, мы опоздаем! Этот разговор по телефону отнял у меня добрых двадцать минут.

– Да-да, очень важное обсуждение, – бесцеремонно заметил он.

– Сара проводит опрос по поводу того, может ли мужчина орально удовлетворить женщину, если она его не привлекает.

Алекс удивленно похлопал глазами, потом рассмеялся:

– Что-о-о-о? Зачем ей это?

Я пожала плечами:

– Эту Сару никогда не поймешь.

– Да, – сказал он после секунды раздумий, явно отвечая на вопрос. – Безусловно.

Я внимательно посмотрела на него:

– Ты в этом уверен?

– Не из личного опыта, – объяснил Алекс. – Но – да. Могу сказать это точно. Мужчина может делать множество вещей в сексе с множеством людей, к которым он не питает серьезных чувств.

Я состроила гримаску и немного отстранилась от него. На сей раз он позволил мне выскользнуть из объятий. Когда я отвернулась, чтобы убрать мои ноутбук, камеру и телефон, Алекс не произнес ни слова. Мне совсем не хотелось думать о том, что мужчина может возбудиться даже при отсутствии чувств чуть ли не с первой встречной.

– Оливия…

Занятая своими делами, я не обернулась к нему:

– Хм?

Алекс взял меня за плечо и стал плавно поворачивать, пока мои ягодицы не врезались в край стола. Его рука скользнула между моими бедрами. Развела их. Алекс не отводил взгляда от моих глаз и когда делал это, и когда встал между моими ногами. И даже когда на дюйм приподнял низ ночнушки, обнажив мои бедра.

У меня перехватило дыхание.

Алекс улыбнулся. И посмотрел вниз, на свои руки:

– Я испытал эрекцию, когда в первый раз увидел эти сапоги.

– В канун Нового года. – Я с трудом обрела дар речи, мой голос звучал слабо и хрипло, сейчас в нем явственно ощущалось сильное желание.

– Нет, – покачал головой он. – Когда я впервые тебя увидел, ты была в этих сапогах. На вечеринке по случаю Рождества и Хануки. В доме Патрика.

На той вечеринке на мне действительно были сапоги, но только не следующим утром, когда мы познакомились на кухне. Я позволила Алексу сильнее откинуть меня назад, положить на стол. Разрешила задрать ночную рубашку до моих бедер.

– Но почему ты не…

– Хм? – прожужжал его вопрос прямо над моей кожей.

Если он заметил меня еще тогда, если мои сапоги так возбудили его, если он явно хотел меня, почему же вышел на веранду, чтобы насладиться минетом от Эвана?.. Я не хотела спрашивать об этом. Я не хотела знать.

Алекс сдвинул мои трусики в сторону и нежно меня погладил. Я подвинулась, чтобы позволить ему потянуть ткань вниз и снять ее с моих бедер. Стол был достаточно большим, чтобы уместить меня всю, и я вытянула руки над головой. Выгнула спину. Я отдалась ему вся, прямо там, без лишних вопросов или волнений об объеме моих бедер и густоте моих «зарослей». Черт возьми, мне было совсем не до этого…

Алекс склонился надо мной. Он развел мои ноги, скользнул рукой мне под ягодицы и приподнял меня, чтобы припасть своим ртом. А я уже сочилась чувственной влагой. С губ Алекса слетел звук, который обычно издаю я, вгрызаясь в кусок двойного шоколадного чизкейка… м-м-м-м.

Я снова чуть не задохнулась, когда Алекс принялся нежно посасывать клитор. Потом его язык легко запорхал… о, так мягко… потом закружился. Мое тело покачивалось навстречу рту Алекса, подгоняя его.

Я достигла оргазма быстрее, чем когда-либо. С Алексом. И с кем-либо другим тоже. И даже с самой собой. Я бурно кончила. Мои руки с силой ударились о стол и со скрипом проехались по гладкой полированной поверхности. Я резко дернулась и затрепетала всем телом. Разрядка наступила всего за полминуты, долгих ласк и не потребовалось.

Все еще переживая отголоски оргазма, сотрясавшие мое тело, я открыла глаза и улыбнулась Алексу:

– М-м-м-м…

Алекс выдернул свои руки и поднялся. Я села, схватив его за рубашку, и прижалась к его губам в страстном поцелуе.

Он рассмеялся рядом с моими губами:

– Это было неожиданно.

Я ущипнула его нижнюю губу.

– О, уверена, это было не слишком удивительно! По крайней мере, не для самого сногсшибательного мальчика в каждом дурацком классе средней школы.

Рука Алекса приобняла меня за шею.

– Осторожно. Ты можешь дать мне понять, что я в этом деле довольно хорош.

Оттолкнув его, я лихо слетела со стола и рывком опустила свою длинную ночнушку вниз, к бедрам. Потом на ходу подхватила трусики и направилась к двери, бросив через плечо:

– О, это было восхитительно! Чуть больше практики, и ты будешь просто чертовски хорош…

Я уже неслась к выходу из комнаты, когда Алекс зарычал и неожиданно бросился следом.

Я успела добежать до двери моей квартиры, когда он наконец-то поймал меня. На этот раз мы наслаждались друг другом гораздо дольше.

– Ты был прав. Это того стоит. – Я обвела взглядом полупустой актовый зал. Когда раньше я бывала на Празднике шоколада, здесь кружилась целая толпа, посетители передвигались буквально щека к щеке – но на этот раз наши лица оказались в полном порядке. Сегодня люди прохаживались свободно, дегустируя всякие вкусности на пятидесяти или около того стендах, выстроенных рядами.

Сладости тоже были выше всяких похвал. Не только печенье или пирожные, но и леденцы домашнего приготовления из местных магазинов деликатесов, и бурлящие фонтанчики шоколада, в которые нужно было окунать фрукты. Шампанское было дешевым, но холодным, закуски – просто фантастическими, но совершенно ненужными, судя по царившему вокруг изобилию.

– Для тебя – только все самое лучшее, – галантно сказал Алекс.

Я закатила глаза, хотя его слова были слаще любого шоколада, который я попробовала. Он одарил меня крайне довольной улыбкой и привлек ближе к себе, сейчас мы прогуливались, взявшись за руки. От нас исходило сияние недавней страсти. После того как Алекс доставил мне несказанное наслаждение, я опустилась перед ним на колени перед дверью своей квартиры, лаская его ртом. Я упорно трудилась, ублажая Алекса, пока он тоже не захлебнулся от оргазма. Даже шоколад не мог прогнать прочь воспоминания о его вкусе, буквально нахлынувшем тогда на меня. Только не теперь, когда я не хотела забывать об этом.

Я чутко ощущала Алекса на себе и в себе: его запах, аромат, буквально все… Ему не нужно было прикасаться ко мне, чтобы я его чувствовала.

Разумеется, мы притягивали взоры окружающих. Даже после того, как Америка выбрала темнокожего президента, люди все еще обращали внимание на цвет кожи. Алекс, похоже, не замечал любопытных глаз. Я же прожила с этим всю свою жизнь и никак не могла научиться игнорировать бестактные взгляды.

Мы прошли мимо пирожных, украшенных для конкурса. Посетители охали и ахали над творениями из сахара, миндального крема и мягкой карамели. Моим фаворитом в соревновании стал торт, по форме напоминавший озеро, лед на котором был сделан из подтаявшей карамели, а снег – из кристалликов сахара и пастилы. Крошечные фигуры из помадки катались на коньках по глади «озера». Дизайн этого торта по сравнению с другими конкурсными экземплярами казался простым, но сладкое озеро было мастерски изготовлено. Я двинулась дальше, все еще рассматривая этот торт, не обращая внимания ни на что другое. И тут же налетела на Алекса. Даже наступила ему на ногу, когда он внезапно остановился.

– Ой, – тихо произнес Алекс, уставившись на зрелище прямо перед нами.

Я громко прыснула и поспешила закрыть рот ладонью.

– Ух ты!

– А вот это уже серьезная тема, – прокомментировал Алекс, кивая на три следующих торта. – Но будь я проклят, если не думаю, что будет неправильно откусить кусочек от лица Иисуса.

Все три торта представляли собой выполненные в натуральную величину головы Христа, каждую из которых дополняли терновый венец и выражение мучительных страданий. Рядом лежали небольшие кусочки, отрезанные от тортов, – я догадалась, что они предлагались для выбирающих победителя судей, и в голове настойчиво закрутилась фраза: «Сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое».

– По какому случаю можно возжелать приобрести такой торт? – Я изучала одну из голов вне себя от недоумения.

Алекс засмеялся:

– Возможно, по случаю первого причастия?

Я вздрогнула:

– Нет уж, спасибо.

– А у тебя это было? – спросил он, когда мы отошли от тортов и направились к центру актового зала, где были выставлены призы для лотереи и лоты «тихого» аукциона[18].

– Торт в виде головы Иисуса?

– Первое Святое причастие.

– Нет. Ни причастия, ни бат-мицвы[19]. А у тебя?

Алекс кивнул:

– Да.

– Хороший католический мальчик, – поддразнила я. – А когда ты последний раз был на исповеди?

– Давным-давно. Эй, посмотри-ка на это. – Он показал на корзину, заполненную рамками для снимков и прочими фототоварами. – Не хочешь предложить за это цену?

Я взглянула на корзину, обернутую мятой прозрачной бумагой. К лоту была прикреплена карточка.

– О, круто! Я знаю Скотта Черча[20]. Я была на нескольких его мастер-классах.

Алекс тоже бегло просмотрел содержимое корзины:

– Цифровая камера. Прекрасно. Вот это может нам пригодиться. Подарочный сертификат на гламурную фотосессию. Ха! А вот это нам точно не пригодится. – Он нежно обвил рукой мою талию и привлек к себе, чтобы поцеловать. – Я предпочитаю поручить свою фотосессию тебе.

– Думаю, мы можем это устроить.

– Лив? – вдруг донеслось до моего слуха.

Я подняла глаза, услышав свое имя, и в этот момент кто-то крошечный с визгом схватил меня за колени. Смеясь, я отпрянула от малышки, пока она не сбила меня с ног.

– Пиппа, привет! Осторожно, не свали меня! Девон, привет!

Отец Пиппы с любопытством взглянул на Алекса, потом протянул ему руку:

– Привет. Девон Джексон.

– А я – Пиппа. – Сегодня на девчушке красовалось гофрированное платье, ее густые завитки были зачесаны назад и завязаны подходящим по цвету бантом. – У меня красивое платьице.