Проехав пару миль по дороге, Иэн увидел крыши и шпили Эдинбурга, а высоко над ними — стены замка, залитые лунным светом. Город под звездным небом был так красив и величествен, что Иэн внезапно почувствовал гордость за то, что он шотландец и сейчас находится в столице своей родной страны.

Затем он подъехал через старую часть города к замку. Проехав через огромные чугунные ворота Кэнонгейта, Иэн оказался у боковой двери. Выйдя из машины, он почувствовал, что, вопреки своим ожиданиям, ничуть не устал, проведя несколько часов за рулем, ведя машину на бешеной скорости. Наоборот, его охватило возбуждение и радостное волнение.

Неожиданно Иэн ощутил, что перестал быть опытным, умудренным жизнью человеком. Он больше никакой не дипломат, не бригадир, ни глава дюжины международных миссий. Он был обыкновенный влюбленный мужчина, что ищет единственную в мире женщину, которую хочет сделать своей женой.

Миссис Кэмпбелл оказалась полной, улыбающейся и седой.

— Да, Мойда Макдональд здесь, — ответила она на вопрос Иэна. — Она рассказала мне, как вам пришлось поволноваться прошлой ночью, когда искали Хэмиша. Дети только что улеглись в кровать, надеюсь, уже заснули. А Мойда пошла в королевские покои.

— С ней все в порядке? — Этот вопрос сам сорвался с губ Иэна.

Миссис Кэмпбелл с серьезным видом кивнула:

— Когда она сюда приехала, то была очень бледная и печальная. Очень беспокоилась из-за того, что уже поздно, а ей с детьми некуда деться. Я ей сказала: «Завтра утром что-нибудь придумаем, а пока оставайся у меня. Может, здесь и не слишком уютно, но по крайней мере тепло и есть крыша над головой».

— Спасибо за вашу доброту, — улыбнулся Иэн.

— Я пойду и скажу ей, что вы здесь, — сказала миссис Кэмпбелл, и Иэн догадался, что смотрительница поняла причину его визита.

— Одну минутку! — воскликнул Иэн, когда она уже выходила из комнаты. — Можно я найду ее сам?

Миссис Кэмпбелл с удивлением посмотрела на него:

— Вы же не будете ее расстраивать? Мне кажется, она уже и так страдает.

— Обещаю, что не буду. Просто мне ужасно интересно посмотреть на ее выражение лица, когда она меня увидит. — Иэн надеялся по глазам Мойды прочесть, любит она его или нет. Ее взгляд скажет ему больше всяких слов.

Иэн чувствовал, что просто не имеет права быть неискренним или в очередной раз обмануться, поверив в любовь только потому, что прекрасные губы прошептали ему эти слова. Линетт говорила, что любит его, но разве то была настоящая любовь? Он верил ей, забыв о том, что слова далеко не всегда способны передать то, что у человека на сердце.

Любовь — что это значит? Такое маленькое слово — или такое огромное — в зависимости от того, какой смысл в него вкладывать.

«Я люблю тебя» — что еще более значительное могут сказать друг другу мужчина и женщина? И оно же могло значить не больше, чем бокал шампанского, который дарит мимолетную радость.

На этот раз он должен знать правду. И если Мойда не любит его так, как любит ее он, их счастье обречено с самого начала. Иэн в который раз в душе проклинал свое богатство и положение в обществе. Они смущали его еще в школьные годы и были не столь полезны, сколько обременительны. Деньги, титулы, владения — что они в действительности значат? Что еще имеет значение, если мужчина и женщина любят друг друга, а их чувства — это часть божественного замысла. Нет, он должен знать правду о себе и о Мойде. Иэн чувствовал, как в карманах пальто невольно сжимаются и разжимаются его кулаки. Миссис Кэмпбелл улыбалась ему.

— Вы найдете Мойду в апартаментах королевы Марии, — сказала она. — Смотрите, я покажу вам, как вам туда добраться.

Она указала на старый план в рамке, что висел тут же в зале на стене. Иэн проследил за ее пальцем, пока она указывала ему путь.

— Спасибо. Уверен, что сумею найти, — наконец сказал он.

— Да благословит Господь вас обоих, — тихо пробормотала миссис Кэмпбелл.

Иэн вышел из уютной, светлой гостиной в коридоры, ведущие к центру здания.

Иэн быстро нашел чугунную лестницу, что вела в исторические апартаменты, и, пройдя через картинную галерею с портретами ста одиннадцати шотландских королей и увешанные гобеленами королевские апартаменты с позолоченными лепными потолками, подошел к лестничной площадке, что вела на третий этаж, где хранились воспоминания об утонченной красоте знаменитой шотландской королевы.

Тогда здесь, под окнами, пылали факелы и дикие северные голоса приветствовали девятнадцатилетнюю вдову. Сами комнаты, украшенные геральдическими знаками, с вышитыми накидками на креслах, казалось, были переполнены бурными страстями прошлого. Но все же в Холируде обитали не только предательство, горечь и насилие. Ощущались здесь и мужество, и надежда, и любовь. Для Иэна же — он быстро шагал через пустые комнаты, в которые через незашторенные окна лился лунный свет, — атмосфера дворца была наполнена любовью — юной, пылкой любовью тех, кто еще ни разу не разочаровывался, страстной и волнующей любовью тех, кого еще ни разу не предавали.

Если он никогда не знал этого раньше, сейчас понимал, что любовь — она вечная и неиссякающая, часть божественного провидения. Любовь в Холируде пережила смертные сердца, создавшие его, и продолжала жить.

Наконец Иэн нашел то, что искал. Мойда была в спальне королевы. Она застыла в оконной нише под старым потемневшим зеркалом, в котором когда-то отражалась красота Марии Стюарт. Но глаза ее были закрыты, а губы беззвучно шевелились в молитве.

Оттого, что любовь наделила Иэна небывалой интуицией и пониманием, он знал, чего просила Мойда. Она молила Бога, чтобы тот позволил ей встретить пустое, одинокое будущее с таким же мужеством, как и несчастная королева четыре века назад.

Комната была освещена, и на мгновение он молча остановился в дверях, глядя на девушку. Он увидел печальный изгиб ее нежных губ и крепко сжатые в молитве пальцы. Как будто почувствовав его присутствие, Мойда открыла глаза.

На секунду Иэну показалось, что выражение ее лица не изменилось; затем ее шею и подбородок залил румянец, потом щеки и лоб. Одной рукой Мойда схватилась за сердце, а другой потянулась к стулу, как будто она боялась потерять равновесие.

— Ты! — Она едва прошептала это слово, но теперь глаза ее расширились и засияли, а губы приоткрылись, и Иэн понял — как будто божественный голос сообщил ему это, — что она любит его.

— Почему ты здесь?

Вопрос не имел значения; самое главное — ее лицо озарилось счастьем. Его нетрудно было распознать, а румянец придал ей еще большую красоту.

— Почему ты сбежала?

Иэн хотел, не теряя времени на разговоры, заключить ее в объятия. И в то же время он наслаждался этим волшебным моментом — их глаза встретились, и он увидел, что она дрожит.

— Мне пришлось уехать, — тихо проговорила она. — Я чувствовала стыд и унижение. Я ведь была уверена, что мы имеем право вселиться в Скейг. Вы же верите мне, правда?

— Верю, — ответил он. — И у тебя действительно есть право жить там — абсолютное, несомненное право.

— Нет! Разве ты не читал письмо — то, которое я тебе оставила?

— Я прочитал его, — сказал Иэн. — И я рад, что ты его нашла. Но Скейг отныне твой, и не потому, что он принадлежит мне, а потому, что теперь я могу подарить его тебе, Хэмишу и Кэти… а также нашим будущим детям…

Его голос звучал негромко, но глубоко. Иэн медленно подошел к Мойде, взял ее руки и поднес их к своим губам.

— Мойда, я люблю тебя, — нежно произнес он. — Думаю, что ты уже это знаешь. Я люблю тебя и свободен сказать тебе об этом. Ничто не помешает нам быть вместе. Дорогая, давай поскорее поженимся, вернемся в Скейг, и пусть он станет нашим общим домом — настоящим домом, — где не имеет значения ничего, кроме любви.

Он ощутил, как задрожали ее пальцы в его руке. Мойда внимательно смотрела ему в глаза, слушая, что он говорит, словно пыталась убедиться, что это не сон, удивительный, невероятный сон, который прервется, стоит только открыть глаза.

— Я люблю тебя, — повторил Иэн. Он обнял Мойду и крепко прижал ее к себе. — Разве ты не собираешься ответить мне? — спросил он. — Разве ты не скажешь, что я не ошибся, что я нашел то, что искал, и что мы с тобой созданы друг для друга? Мойда! Я должен знать правду!

Затем ее напряжение исчезло, она вскрикнула и уткнулась головой в его плечо.

— Я боюсь, — прошептала она, — боюсь, что это сон. Ты и вправду говоришь, что любишь меня?

Он взял ее за подбородок и поднял ее лицо к своему.

— Мне повторить? — спросил он, но прежде чем она ответила, он накрыл ее губы своим ртом. Это был долгий поцелуй, которым, казалось, он вытянул всю ее душу и подчинил себе.

Они стояли прижавшись друг к другу. Казалось, они прошли через глубокие воды, чтобы друг друга найти. Затем Иэн еще крепче обнял возлюбленную, а ее руки обвили его за шею. Его поцелуи становились все более страстными и требовательными. Они оба ощущали, как пламя в их сердцах с каждым мгновением разгорается все сильнее. Оно бушевало, поглощая все их несчастья и унижения, и сияло — сияло счастливым, ослепительным светом.

Они были единым целым, мужчина и женщина, что соединились навеки в момент, выбранный для них рукой провидения. Через некоторое время Мойда пошевелилась в объятиях Иэна и заглянула ему в глаза. Ее собственные сияли, а лицо лучилось безграничным счастьем.

— Я люблю тебя, — прошептала она. — Я люблю тебя, дорогой, всем сердцем.

На этот раз Иэн знал, что это правда. Он нашел свой голубой вереск, который столь многие ищут, но мало кто находит.