– И грибков тоже? Никогда не поверю! рассмеялась Вера Петровна. – Наши грибочки уничтожают немедленно, стоит подать!

– Ну что теперь говорить, когда уже притащила! – махнула рукой Светлана Ивановна. – Но больше этого не делай! Не молоденькая уже – тяжести носить.

Хватит мать воспитывать! – запротестовала Вера Петров-па. – Пойдем лучше обсудим, что собираешься подавать на стол! Надо наших малышек побаловать.

Принялись разбирать на кухне принесенные ею домашние заготовки: банки с вареньем, яблочным соком, солеными огурцами и помидорами, кабачковой икрой и, разумеется, отборными маринованными грибочками.

– Много народу в этот раз не собираем. Устроим большой праздник в будущем году, когда близнецам нашим исполнится шесть, – сообщила матери Светлана Ивановна. – Будут только свои.

– А детишек почему не приглашаете? – поинтересовалась Вера Петровна.

– Да вроде некого. Есть, конечно, в садике дети, с которыми они играют, но… малы еще дружить твои внучки. – Умолкла, с тревогой взглянула на мать. – Ну а что Петя? Придет, как обещал? – Голос ее дрогнул, выдавая волнение. – Очень я надеюсь, что мы наконец помиримся… По-моему, и Мишенька к этому уже готов.

– Конечно, придет, очень любит он сестренок, – заверила дочь Вера Петровна. – Открою секрет: дедушка дал Пете денег, ездил он в центр, заказать им какой-то особенный торт.

– Ох… вот окунется снова в теплую обстановку, семейную, – может, сговорчивее станет, захочет домой вернуться… Давно бы пора! Как подумаю, сколько сил и времени дорога у него отнимает, – сердце кровью обливается!

– Положим, парень он крепкий, не это главное, – с укором посмотрела на дочь Вера Петровна. – Важно, чтобы между вами согласие восстановилось, и Петенька вновь обрел душевное равновесие, уверенность в будущем…


Степан Алексеевич с раннего утра поехал в автосервис, надеясь получить машину из ремонта, – нет, еще не готова; подумав, позвонил из телефона-автомата зятю. Михаил Юрьевич только что пришел и просматривал деловые бумаги у себя в кабинете.

– Миша, у тебя найдется для меня полчасика? Я тут недалеко, в автосервисе, могу подойти минут через двадцать.

Михаил Юрьевич с большим уважением относился к тестю; правда, тесного контакта у них не было – и профессиональные интересы разные, и характеры, и встречались редко, главным образом по семейным делам.

– Рад буду видеть вас у себя! Я еще часок задержусь в офисе, а потом должен уехать но делам. Уж не помню, когда вы здесь у меня были. Дорогу найдете?

– Безусловно! Помню, где ты находишься.

И действительно, Михаил Юрьевич как раз закончил работу с документами, когда с вахты ему доложили о приходе Розанова. Хозяин встал из-за стола, усадил гостя в мягкое кресло у журнального столика, расположился напротив.

– Кофе, бутерброды? А может, что-нибудь покрепче?

– Спасибо, Миша! Не голоден и не поболтать к тебе заехал, – вежливо отказался профессор. – Нам нужно серьезно поговорить.

Догадываясь, о чем пойдет речь, зять замолчал, приготовившись слушать, а Степан Алексеевич начал без околичностей:

Долго я не вмешивался, надеялся, вы со Светочкой сами быстро уладите нелепый конфликт с сыном. – Укоризненно покачал головой. – Это же ни в какие ворота не лезет!

Михаил Юрьевич молча слушал.

– Нам с Верочкой не в тягость, а в радость, что Петенька с нами живет, но это же нонсенс! Неужели у моей дочери и у тебя не хватает ума и сердца поладить с единственным сыном?

– Допустим; хотя я так не считаю. – Зять нахмурился, но держал себя в руках. – А что вы с Верой Петровной предлагаете?

– Да вот потому я и здесь. – Профессор старался говорить как можно мягче, чтобы не обидеть. – Мне кажется, у вас есть хорошая основа для компромисса. – Выпрямился в кресле и изложил свои соображения: У Пети к Даше – настоящее, глубокое чувство. С этим придется считаться, иначе примирение невозможно. Но и твои убеждения, забота о благе сына и семьи не менее важны.

– И как это совместить? – вырвалось у Михаила Юрьевича.

– Очень просто, – если ты исправишь свою ошибку, недопустимую для юриста. Ты забыл о презумпции невиновности.

– А если конкретно? – обиженно перебил зять.

– Нельзя никого осуждать, пока не доказана виновность. А ты заранее настроился против Даши, из-за этого и весь сыр-бор!

– Но дело зашло слишком далеко и надо было включить тормоза! – попытался оправдаться Михаил Юрьевич. – Вот и пришлось действовать жестко.

– Как раз этого и не нужно делать! А больше доверять сыну – он ведь не давал повода в себе усомниться, – да и… уважать юридические законы, ты ведь профессионал, – добавил он то ли в шутку, то ли всерьез. – Тем более что Дашенька просто прелесть!

Михаил Юрьевич не нашел, что на это возразить, и тесть его так же уверенно заключил:

– Ты вовсе себе не изменишь, если внимательнее, теплее отнесешься и к сыну, и к его избраннице, получше познакомишься с ней и ее родными. А сам тем временем, – он сделал выразительную паузу, – очень деликатно, профессионально проверишь, коли находить нужным, все, что вызывает сомнения.

– А если они оправдаются, что тогда? – как утопающий за соломинку, ухватился зять за последний довод. – Ведь может быть поздно!

– Я же тебе говорю – больше доверяй сыну! – рассердился Степан Алексеевич и поднялся с кресла. – Ты же Петю знаешь: он нетерпим ко всякой лжи и обману. Сообщишь ему только железные факты. – Пригладил рукой свои густые, волнистые волосы. – Вот что: уйми свое самолюбие и сделай первый шаг – завтра же, на дне рождения Оленьки и Нади.

«Наверно, он прав – придется уступить сыну, – все еще испытывая душевную тревогу, подумал Михаил Юрьевич. – Что ж, не грех послушаться ученого педагоха». Проводил гостя до дверей и на прощание крепко пожал ему руку.


Детский сад, куда ходили юные княжны Юсуповы, в стандартном двухэтажном здании, имел отнюдь не престижный вид. Просторно, чисто, но обстановка скромная. Когда Михаил Юрьевич припарковал свой «сааб» у подъезда и вместе с женой вошел в холл, близнецы, как всегда, уже нетерпеливо ждали.

Оленька и Надя неплохо адаптировались здесь за прошедший год, но все же скучали по дому и бурно радовались, когда родители их забирали, тем более по случаю праздника. Дома почти все в сборе. Вера Петровна и ее младшая сестра Варвара уже накрыли праздничный стол и заканчивали сервировку: выглядело все, как всегда, великолепно; правда, чествовали детей – выпивки меньше обычного, зато каких только вкусностей здесь не было!

Старый профессор и Вячеслав Андреевич Никитин, с сыновьями-подростками, в ожидании, пока пригласят за стол, с интересом смотрели по телевизору «крутой» боевик. Не было только Петра, и Степан Алексеевич начинал уже беспокоиться: внук собирался сначала заехать к Даше Не случилось ли там чего? Совсем некстати, если это испортит Пете настроение перед разговором с отцом.

Петр не появился и после того, как приехали домой Михаил Юрьевич и Светлана Ивановна с виновницами торжества. Пока девочек умывали и наряжали – еще терпимо; но вот пришла пора садиться за стол, все проголодались и сердились на Петра, что опаздывает. Родственники знали, конечно, о его ссоре с родителями, и возможность нового конфликта и волновала, и портила настроение. К счастью, это длилось недолго, – хлопнула входная дверь, появился запыхавшийся Петр: с ходу бросился обнимать и поздравлять сестренок, вручил им огромную, таинственную красочную коробку – сказочный торт.

– Прошу у всех прощения, что задержался, – проговорил он. – Пришлось устранять одну аварию… У знакомых.

Битый час он чинил кран на кухне у Волошиных в обществе Анны Федоровны, – правда, занялся этим только потому, что хотел дождаться Дашу – а она, не ведая, что он заедет, домой не спешила. Не дождавшись, зато, к удовольствию хозяйки, починив кран, огорченный неудачей, Петр поехал поздравлять сестер.

Праздничный стол удался на славу: выпили за Оленьку и Надю, за родителей – в общем, все как полагается на днях рождения, обильно и вкусно закусили; настроение быстро поднялось – не прошло и получаса, как веселье уже разгорелось. Глядя на очаровательных малышек, все тепло улыбались; только у Михаила Юрьевича сохранялось озабоченное выражение лица.

С того момента, как приехал Петр, старший Юсупов думал лишь о предстоящем разговоре, подбирая нужные слова, наиболее доходчивые и убедительные доводы. Однако все это оказалось ни к чему. В этот день поговорить с сыном Михаилу Юрьевичу не удалось. Как только вышли из-за стола, Петр стал собираться, объявив, что у нею еще есть неотложное дело. Все уговоры матери и бабушки были бесполезны.

– Мне нужно обязательно повидать Дашу! – признался он по секрету Вере Петровне. – Вчера мы с ней по телефону плохо поговорили – за что-то на меня обижена. Нужно разобраться.

Побудь с нами еще немного! – уговаривала его бабушка. – Не обижай отца с матерью и сестренок!

Хуже обидятся, когда увидят, что я в плохом настроении, – резонно возразил Петр. – А изображать веселье не умею. Долг свой выполнил, сестренок поздравил. Что обещал – сделал!

Последнюю попытку его удержать сделал Степан Алексеевич. Нагнав внука уже в прихожей, он напрямую сказал:

– Зря уходишь, Петя! Отец хочет с тобой поговорить, и то, что он скажет, тебя обрадует, знаю точно.

– Здорово, дедушка, если бы папа примирился с Дашей, – сразу понял его Петр. – Спасибо! Чувствую, без тебя тут не обошлось. – И признательно улыбнулся. – Но мы поговорим с ним в другой раз. Сначала мне надо встретиться с Дашей!


Покинув родительский дом, Петр хотел позвонить Даше из метро, но передумал. Если еще не пришла, все равно будет ждать до победного конца – нужно узнать, что с ней происходит. Напрасно он беспокоился – Даша давно вернулась и очень ему обрадовалась.

– Мама сказала, ты меня дожидался, нервничал, – сказала она, когда Петр выпустил ее из объятий. – Ты что же. из-за меня ушел с дня рождения сестер? Нехорошо! Теперь уж точно все твои меня возненавидят!