Семен Малков - Голубая кровь

Студенты одобрительно загудели, а Кирилл даже выкрикнул:

– Правильно, давайте разберемся! Позор для института, если в это вмешаются менты. Я согласен!

Петр промолчал; взял свою сумку, вместе с Кириллом спокойно подошел к старосте Казакову. Тот очень тщательно проверил у обоих содержимое карманов и принялся за сумки. Ничего не найдя у Слепнева, заглянул в сумку к Петру и охнул – пакетик с наркотиком… С недоумевающим видом вытащил на всеобщее обозрение.

– Ну, Юсупов, ты и оборотень! Никак от тебя этого не ожидал! – только и мог он вымолвить, обескураженно посмотрев на Петра поверх очков.

Все разом возмущенно заговорили, и некоторое время стоял невообразимый шум, пока расстроенный Николай Иванович снова не поднял руку.

– Что ты нам на это скажешь, Юсупов? Зачем принес сюда эту гадость? Ты, Слепнев, – кивнул он Кириллу, – можешь вернуться на место.

– Юсупов не виноват! Я его друг и знаю: это недоразумение! – с фальшивым пафосом имитировал заступничество Слепнев. – Его кто-то подставил!

– Сядь на место! – прикрикнул на него Бурмак. – Юсупов не маленький, сам за себя ответит. Ну, что молчишь, будто язык проглотил? – гневно обернулся он к Петру. – Объясни нам, откуда у тебя наркотики!

Петр стоял как громом пораженный… «Так это не сон, все произошло наяву?.. Необходимо взять себя в руки».

– А что я могу сказать? Сам ничего не понимаю, – тихо произнес он среди напряженной тишины. – С утра этой дряни у меня в сумке не было. Я к ней и не прикасался. Кто мне ее туда подложил – не знаю.

Объяснение банальное – любому известно, кто смотрит криминальную хронику. Последовал взрыв негодования.

– Ну конечно! Как всегда: «я не я, и бомба не моя»! – выкрикнул чей-то голос.

– Ладно, подумай пока. Из-за тебя мы не станем срывать занятие, – решил Николай Иванович. – Придется тебе, Юсупов, пойти вместе со мной и старостой в деканат. Там и поговорим.

Петр молча подчинился и в сопровождении замдекана и старосты Казакова под перекрестными взглядами товарищей покинул лабораторию.

Юсупову в деканате учинили форменный допрос – он длился больше часа. Бурмак призвал на помощь проректора по режиму Савелия Ильича Бессонова. Профессиональная интуиция, факты – все быстро расположило его к этому парню.

– Значит, так, – констатировал Савелий Ильич. – Если верить, что Юсупов не наркоман и к пакету с наркотиком не прикасался, а я надеюсь, экспертиза это подтвердит – можно предположить, что его подставили.

– Но кто и зачем? – перебил Бурмак. И как попал пакет с наркотиком в сумку Юсупова, когда он фактически не выпускал ее из рук?

– А это мы постараемся выяснить у Юсупова и Казакова, не нужно только торопиться. – Бессонов спокойно взглянул на него, как бы призывая к терпению. – Где хранятся сумки на лекциях и где была твоя, Петр?

– В том-то и дело, что на лекции она все время была при мне, – недоумевая, пожал плечами Петр. – В перерыве я не выходил, мы с Кириллом отгадывали кроссворд. А в лаборатории были только свои. Это какой-то фокус!

На лекциях мы держали сумки при себе, а в лаборатории свалили в кучу и пошли покурить, – дополнил Казаков. – Никто там не оставался. – Умолк, мотнул головой, припомнил, добавил: – Кирилл Слепнев вроде бы подотстал, присоединился к нам позднее.

– Вот это уже зацепка! – констатировал Бессонов. – Ведь мы установили: он хоть и не наркоман, но, говорят, иногда балуется. Не мог он тебя подставить, Петр? Получается – больше некому.

– Такого быть не может! – возмутился Юсупов. – Кирилл – мой друг. Зачем ему мне вредить? И потом, он не идиот, чтобы самому на себя писать доносы. А анонимный враг обвинял нас обоих!

Однако это не убедило Бессонова.

– Положим, донести на обоих он мог для отвода глаз. Чтоб не подумали на него. Но если не Слепнев, то кто-то все же это сделал!

– Теоретически мог Руслан Алиев, – предположил староста Казаков. – Я его сразу заподозрил, когда узнал в деканате про анонимку и сказал Юсупову, но он мне не поверил.

– А почему ты его заподозрил? – заинтересовался Бурмак. – О нем ходят нехорошие толки?

– У него была ссора со Слепневым, а Юсупов за того заступился. Вот я и решил, что Алиев таким образом решил им отомстить.

– Но тогда он подложил бы наркотики Слепневу, – резонно заметил Бессонов. – Тут что-то не вяжется.

Воцарилась тягостная пауза; все размышляли. Наконец, Бессонов поднял голову – глаза азартно блестели.

– Ну что же, складывается логическая цепочка. Однако трудно доказуемая.

– И как же вы объясняете происшедшее? – с любопытством спросил Бурмак. – Поделитесь с нами, хоть теоретически.

– Могу объяснить эту загадку лишь следующим образом: из мести, кто-то, возможно, Алиев с помощью дружков, подбросил в сумку Слепнева наркотики и сообщил в деканат.

– Но как же они оказались у Юсупова? – не выдержав, перебил Бурмак. – И почему Слепнев, обнаружив их, об этом не сообщил?

У меня только одно объяснение, – спокойно продолжал Бессонов. – Слепнев обнаружил пакет, открыв зачем-то сумку в лаборатории, и, вместо того чтобы сообщить об этом или просто выкинуть, переложил в сумку Юсупова. Потому и задержался. Судите, какой он ему друг.

Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

– Неужели Кирилл мог пойти на такое? – пробормотал убитым голосом Петр. – Никогда не поверю, что он мне сделал такую подлянку!

– Это, конечно, нужно доказать, – рассердился на него Савелий Ильич. – Но альтернативная версия лишь одна, Юсупов: наркотики принес ты! Не хочешь помочь нам изобличить Слепнева – придется отвечать тебе!

– Только не надо меня стращать, – тихо, но твердо произнес Петр. – Я против того, чтобы вместо меня, – он сделал паузу, – поскольку я не виноват, сделали козла отпущения из моего друга. И помогать в этом не буду!

– Ишь какой герой нашелся, – усмехнулся Бессонов. – Хотел бы на тебя посмотреть, когда будут исключать из института или отдадут под суд, если обвинение подтвердится. Ведь наркотики нашли у тебя, а отпечатки можно было и удалить. – И уже вполне серьезно заключил: – Одно тебя может выручить, Юсупов. Подлецы – хлипкий народец. Стоит покрепче поднажать – расколется твой дружок, сам все выложит. На этом пока остановимся. О том, что здесь говорилось, попрошу до времени держать язык за зубами. Соберемся, когда придут результаты анализа.

Нелегко пришлось Петру, пока шло расследование. Твердо надеясь, что истина восторжествует, он скрыл от родителей, в какую попал переделку. К чему их волновать, пришлось переживать все в одиночку. Результаты экспертизы в его пользу, но ему еще несколько раз пришлось выдержать допросы.

Все знали, что Кирилла тоже таскают на допросы, но он категорически отказывался говорить об этом, ссылаясь на запрещение деканата. По его унылому виду можно было подумать – чего-то боится. Однако Петр не верил в его предательство и убеждал в этом товарищей.

В скором времени дело о наркотиках замяли. На вопросы студентов Николай Иванович Бурмак неохотно, невнятно объяснил: мол, негодяев, устроивших провокацию против Петра и Кирилла, выявить так и не удалось. Однако вскоре прошел слух, что разбирательство прекращено из-за вмешательства могущественного спонсора института – папаши Слепнева, когда он узнал, что его сын в числе подозреваемых.

Итак, эта загадочная история осталась нераскрытой. Но Алиев с дружками из института исчезли. Старосте Казакову в деканате сказали, что Руслана вызывал к себе на беседу сам ректор, после чего он написал заявление о переводе в другой институт О нем скоро забыли.

Сверкающее звуконепроницаемыми стеклами и мрамором высотное здание офиса Горного банка внушало почтение. В своем светлом, обставленном с солидной роскошью кабинете президент банка Виталий Михеевич Слепнев вел деловые переговоры сразу по двум телефонам. Среднего роста, тучный, представительный, на вид лет пятидесяти, с круглым лицом, его можно было бы назвать симпатичным, если б не пристальный, жесткий взгляд водянистых глаз.

– Поздравляю, тезка! Хорошо провернул дельце! – одобрил он партнера, прижав трубку телефона к уху одной рукой и держа аппарат мобильной связи в другой. – Неплохой, говоришь, «откат»? Нет, сумму не называй – доложишь лично.

Положил трубку на стол, взял мобильник, резко произнес:

– Ты зачем мне сюда позвонил? Засветиться? – сделал паузу, выслушал оправдания, смягчился. – Ладно, Авдеич, понял. Спешил обрадовать, что выбил задолженность у банкротов? Действовал молодцом, за то и держу. Но связь и впредь через посредников!

Опустил аппарат на подставку и вновь взял телефонную трубку.

– Так вот: немедленно переправь всю сумму по цепочке в оффшор. И чтобы, кроме нас двоих, никто не знал, что это за деньги! Хорошо меня понял? Будь здоров! – И довольно потер руки.

Проценты от сделки, полученные в результате тайной договоренности с крупным клиентом банка, составляли цифру с многими нулями и, главное, шли на их личные счета. Слепнев, и так очень богатый, не упускал случая увеличить свое состояние.

А был он когда-то бедным студентом и начинал свой бизнес мальчиком на побегушках у молодого, оборотистого дельца, выходца из руководящих комсомольских работников. Используя свои связи, тот организовал высокодоходную посредническую фирму по экспорту дефицитных на Западе минеральных удобрений.

«Вот сейчас, за несколько минут, сидя на телефоне, заработал два миллиона рублей!» хвастался тогда молодой шеф своему толковому посыльному, посвящая в тонкости проведенной операции.

Очень скоро нищий студент Виталик, который давно уже понял, насколько выгоднее заниматься коммерцией, чем разгружать вагоны, так хорошо постиг все тайны ремесла, что сделался правой рукой босса. Перевелся на заочный факультет и целиком посвятил себя обогащению.