— Конечно, Сасси была особенной. — Мать искоса взглянула на отца, и тот, немного подумав, согласился.

Сасси положили на кусок фанеры и перенесли через ручей. Лили тащила лопаты. За ручьем, где кончалось пшеничное поле, дорога вела к холмам и дальше, к пику Виктории. Кладбище Маккензи располагалось в небольшом пустынном месте у основания одного из холмов.

Заскрипели ворота черной железной изгороди, Сасси перенесли в угол. Большие старые надгробия словно охраняли усопших.

Отец прижал Лили к своей широкой груди и долго говорил, где черпать силу для полезных дел, а не тех, что попроще. Девочка слушала как в тумане, лишь одна мысль вертелась у нее в голове: «Творить полезные дела, а не те, что попроще».

Лили наклонилась и поцеловала Сасси в нос. Всхлипывая, подбежала к матери, ища спокойствия в ее объятиях.

Мать прочла небольшую молитву, помогла отцу вырыть могилу. Тихие слезы лились по щекам девочки, когда она смотрела, как Сасси исчезает под растущей кучей темного грунта.

В этот вечер она совсем упала духом, думая о бабушке и Сасси, о своей странной и одинокой жизни без них.

— Посмотри-ка, что мы получили. — Миссис Маккензи остановилась в дверях.

В руках она держала маленькую коричневую посылку от Артемаса.

Лили обрадованно вскочила с кровати.

«Как же он угадал, что именно сейчас мне нужен? Это должно быть такое же волшебство, как и голубые ивы».

— «Дорогая Лили, — читала мать. — Сейчас я временно работаю на складе неподалеку от академии. Я увидел это в магазине и вспомнил нашу историю с медведем. С любовью, Артемас».

Из обертки появился маленький плюшевый мишка. Лили с благодарностью прижала его к груди.

— Какой хороший, — ласково проговорила мать, — и как раз тогда, когда ты чувствуешь себя так одиноко.

В эту же ночь, с мишкой на коленях, Лили написала Артемасу ответ: «Приезжай, я очень скучаю по тебе».

Потом передумала и начала новое письмо:


«Делай полезное, а не то, что попроще. Теперь я взрослая и учусь бороться. Ты тоже учись этому, и тогда никто не сможет нам помешать, правда? Спасибо тебе за мишку.

Лили.

P. S. Он сказал мне, что очень тебя любит».

Глава 5

Джеймс, ни о чем не подозревая, вышел из раздевалки гимнастического зала школы Эвертайд, и вдруг сокрушительный удар в спину поверг его наземь. В тот же момент его ударили в висок, он упал в лужу, смутно осознавая, что вода, просачиваясь сквозь его брюки-хаки, здорово щиплет ободранные колени.

— Да, у тебя еще кишка тонка играть в нашей школьной команде, — услышал он чей-то насмешливый голос.

Рядом кто-то добавил:

— Из-за тебя, засранец, меня вышибли из команды.

Перед глазами Джеймса все плыло, в ушах звенело, но он узнал их голоса: его однокурсники. Они, конечно, старше, но играют в баскетбол ничуть не лучше, и реакция у них не слишком. Он, пожалуй, постабильнее и на площадке смотрится лучше.

Он попытался встать, но чей-то огромный ботинок придавил его, причиняя сильную боль в груди. Сквозь полуприкрытые глаза он увидел перед собой их ноги, темная слепая ярость привела его в чувство.

«Не спеши, — стучало в висках. — Подумай».

Обидчики так и сыпали оскорблениями:

— Нечего тебе здесь учиться, Коулбрук. Да и всем остальным из твоей семьи тоже. Почему бы вам не ходить в обыкновенную школу вместе с неграми и итальянцами?

— Твоего отца вышвырнули из загородного клуба за неуплату по счетам. Мой отец говорит, что он проходимец. Ты точно такой же.

— Коулбрук, говорят, ты приударил за старшекурсницей?

— Весь в своего старика.

— А мать у тебя проститутка, это уже всем известно.

Джеймс вскочил на ноги словно от электрического разряда и ударил одного из парней головой в живот. Ему немного полегчало, когда тот вскрикнул от боли.

Второго Джеймс ударил коленом в пах. Парень скрючился и получил кулаком снизу вверх. Раздался какой-то хруст, кровь хлестала из носа, ноги обидчика подкосились…

Первый, оправившись от удара, бросился на Джеймса, но Коулбрук увернулся и, схватив негодяя за волосы, ударил кулаком в висок. Тот рухнул на тротуар ничком, взвыв от боли.

Джеймс глядел на них сверху вниз, расставив ноги, сжав кулаки и выжидая. Теперь понятно, почему бабушка послала Артемаса в военную школу, а дядя Чарли удерживает его там. Артемасу как старшему надлежит стать защитником семьи, причем он уже сильно преуспел в этом, а как человек гораздо лучше и дяди Чарли и отца. Джеймс не только любил старшего брата, но и уважал его, как средневековый рыцарь в исторических книгах, которые он просто глотал.

Артемас был семейным королем. А Джеймс готовился стать его военным министром.

* * *

— Говорят, что ты зачинщик. — Директор вызвал Джеймса в богато убранный антиквариатом кабинет. Они лгут, — спокойно ответил Коулбрук.

Директор школы, маленький, тщедушный человечек, похлопал ладонью по папке с его делом.

— Ты хороший ученик, превосходный спортсмен… но у тебя фамильная предрасположенность к безответственному поведению. Во всех драках и ссорах обязательно замешан кто-нибудь из твоих родных.

— Мы просто-напросто защищаемся.

Директор бросил папку на стол, недовольно сощурился.

— Один из этих парней лежит со сломанным носом, другой — с сотрясением мозга, а сам ты отделался всего лишь несколькими синяками.

— Потому что я сильнее.

— Или имеешь наследственную порочность. — Директор ударил кулаком по столу. — Я хочу знать причину драки. И жду признания, что зачинщик — ты.

— Я этого не сделаю.

— Я могу выгнать тебя. Тебя и всех твоих защищающихся братьев и сестер.

— Не можете. У бабушки большие связи. Нас зачислили сюда по протекции сенатора де Витта. Вы не посмеете пойти наперекор сенатору.

Лицо директора потемнело от бессильной ярости. Джеймс едва сдержал улыбку.

* * *

Джеймс стоял, где ему было приказано, посреди вестибюля. Остальные Коулбруки появились в холле в полдень, все четверо запыхались от безумной спешки. Они обступили брата: Касс — дежурная по столовой с жирными пятнами на униформе; Майкл — бледный и худой, но с гордо поднятой головой; Элизабет — порывистая и запуганная; и семилетняя Джулия, с восторгом в глазах, покусывая от волнения кончик косички.

— Возвращайтесь в класс, — строго скомандовал Джеймс.

— Это неправильно, — выпалил Майкл. — Ты ведь не виноват.

— И долго ты собираешься здесь стоять? — Губы Элизабет слегка дрожали.

Касс фыркнула:

— Глупышка, всего лишь до тех пор, пока не признается в том, чего не совершал.

— Тогда долго, — заключила Джулия, утвердительно кивнув головой.

Майкл расправил плечи и, гордо подняв голову, встал рядом с Джеймсом:

— Мы остаемся с тобой.

— А я сказал — уходите.

— Артемас наверняка бы нас поддержал, — вмешалась Элизабет. — Он всегда учил нас держаться вместе.

Тут уж крыть было нечем. Джеймс промолчал. Малыши встали рядом.

* * *

Директриса младших классов тряслась от гнева, размахивая кулаками. Ясно, что заставить молодых людей подчиниться можно было только силой.

— Я не в состоянии больше терпеть ваши выходки и немедленно вызываю ваших родителей.

Джеймс сверкнул ненавидящим взглядом, внутри у него все похолодело.

— Наши родители гостят у друзей на Гаваях. Они приедут не раньше чем через месяц.

— Так я и знала. — Директриса отвратительно ухмыльнулась. — Ладно, пусть тогда все посмотрят, как это унизительно! Оставайтесь здесь!

Она ушла, оставив их в мрачном, отдающем эхом холле, отделанном деревянными панелями, с темным мраморным полом. Майкл закашлял.

— Ненавижу! — Кассандра со злостью грызла ногти.

— Делайте вид, что вам все равно. — Джеймс окинул взглядом свою присмиревшую армию. Учащиеся и учителя, проходя мимо, изумленно оглядывались. Свою военную куртку Джеймс отдал Джулии, она обняла его за талию. Элизабет слабо оперлась на него с другой стороны. Майкл, скрестив за спиной руки, с умным видом покашливал. Касс прохаживалась туда-сюда и время от времени крутила пальцем у виска, глядя на старшеклассников, снующих мимо.

Джеймс гордился своей маленькой армией помощи и периодически расправлял затекшие плечи.

Спустя несколько часов Майклу стало плохо, бледное личико одиннадцатилетнего мальчика сморщилось, как у старика. Джеймс не на шутку взволновался.

— Пойду скажу, что драка произошла по моей вине, — бросил он.

Майкл тотчас упрямо замотал головой:

— Только попробуй, и я сверну тебе шею. Я все расскажу Артемасу, посмотрим, как он тебя похвалит!

— Заткнись, хиляк, смотреть тошно.

— Стойте, — объявила Касс, вытащила полплитки шоколада из куртки и протянула Майклу. — Вот. Съешь, поможет.

— Касс, убери шоколад, — в испуге шепнула Джулия.

В дверях вестибюля показалась невысокая девушка — зачесанные назад темные волосы, серьезный взгляд больших красивых глаз.

— Я пришла тебя проведать. — Остановившись перед Майклом, она посмотрела на Джеймса так, словно готова была умереть за него, лишь бы избавить от неприятностей.

Он мрачно сверкнул глазами. Дело в том, что Элис Виндхам училась вместе с Майклом и Элизабет и, вероятно, была их самой близкой подругой, но влюбилась в Джеймса и при встрече всегда тушевалась.

— Все в порядке, — с достоинством бросил Майкл. — Мы, Коулбруки, всегда попадаем в переделки.

Элис с печальным обожанием подняла глаза на Джеймса. От этого взгляда ему стало не по себе: не такой уж он замечательный… да и вообще не жаждал он никакого обожания, а хотел бороться и побеждать.

— Я знаю, ты не виноват, — без тени сомнения произнесла она.

— Возвращайся, а то учителя заметят твое отсутствие.

— Меня это не волнует, я пришла поговорить с тобой.