Лицо Эджингтона было напряжено, а голос лишен эмоций.

– Оказалось, что отец овладел гувернанткой против ее воли, а когда она через некоторое время призналась, что беременна, и попросила о помощи, он заявил, что не знает, действительно ли ребенок от него, после чего обозвал ее шлюхой и выгнал на улицу с пятью фунтами и без каких-либо рекомендаций. Молодая женщина – еще почти девочка – была вынуждена продать все свое имущество и заняться стиркой белья. Когда же она не смогла больше обеспечивать себя и свою дочь таким способом, ей пришлось просить милостыню у моего отца, который посылал ей иногда несколько фунтов, а иногда – только проклятия.

– О, Чарлз! – сказала Мэгги и тут же спохватилась, осознав свою фамильярность. – Простите, я не имела в виду…

– Думаю, с моей стороны разумней принимать за оскорбление мой титул, чем мое имя. – Эджингтон глухо рассмеялся. – Я нашел Лили Барретт в отчаянном положении. Она выросла, получив образование и все то, чем могла обеспечить ее мать, однако этого было недостаточно, чтобы бедная девушка могла стать леди.

– И что вы сделали? – спросила Мэгги.

– Некий полковник имел долг, который не смог вернуть моему отцу до его смерти, – сказал Чарлз. – Я договорился с ним так, чтобы он взял Лили в свой дом в качестве дальней родственницы, имеющей небольшое, но достаточное приданое, которое я ей обеспечил. Возможно, ей удастся познакомиться с каким-нибудь молодым человеком из хорошей семьи – третьим или четвертым сыном не слишком богатого лорда или просто порядочного джентльмена. Ему, несомненно, уготована служба в церкви или в армии, и он с удовольствием возьмет в жены хорошенькую, молодую, умную женщину с приличным состоянием, ведущую добропорядочный образ жизни.

– Однако каким-то образом в это дело вмешалась ваша сестра, – предположила Мэгги.

– Мою дорогую сестру Милли раздражало присутствие Лили в обществе, и она решила избавиться от нее, заявив на балу у Рашуэртов, что не понимает, почему здесь принимают безродную девушку, не имеющую порядочной семьи, – сказал Чарлз безжизненным тоном.

– А потом последовало это пари, – сказала Мэгги. – Вы представите меня в качестве леди, и если общество примет меня… что тогда?

– Милли устроит бал в честь Лили Барретт, – сказал Чарлз с холодной улыбкой. – Затем последуют извинение и восстановление девушки в прежнем положении.

– Похоже, это рискованное дело, чреватое неприятностями, – выразила сомнение Мэгги.

– Но очень важное, – твердо заявил Чарлз.

Мэгги сдвинула брови.

– Вы слишком благородны, чтобы отвечать за грехи отца.

– Если я такой благородный, то зачем прихожу сюда почти каждый вечер? – спросил он с мрачным видом.

Мэгги затаила дыхание в смятении и предвкушении.

– Что вы имеете в виду?

– Певичку из варьете и барона, – сказал Чарлз, склонив голову, так что в свете лампы блеснули его золотисто-каштановые волосы. – Это звучит не лучше, чем барон и гувернантка.

– Я хочу быть с вами, – сказала Мэгги. – Это совсем другое дело.

– Но когда все кончится, что станет с тобой? Я продолжу вести прежний образ жизни, а ты… будешь до самой смерти влачить жалкое существование в каком-нибудь дешевом пансионе или работном доме, потому что слишком горда, чтобы обратиться ко мне за помощью? – заключил Чарлз.

– Вам не стоит беспокоиться относительно работного дома. Если я не покорюсь воле Дэнни, то долго не проживу, – цинично заявила Мэгги.

– Что?! – Барон резко выпрямился. – Все настолько серьезно?

Мэгги закрыла лицо ладонями.

– Он самый могущественный негодяй в Лондоне! Отчего, по-вашему, он получил такую известность? Вы видели, что он сделал с Нэн, и к тому же он убивает людей. Думаете, я шутила? Похоже, вы не верите в его существование, но он вполне реален.

– А если ты сделаешь то, чего он хочет…

– Тогда проживу немного дольше: несколько недель или месяцев, – заключила Мэгги. – Но вам не надо беспокоиться об этом. Когда ваш план осуществится, я уеду в Канаду или Америку или еще куда-нибудь; я сохранила каждый фартинг, который вы давали мне, и использую накопленные деньги на проезд и начало новой жизни на новом месте. Я должна сделать это. Салли поедет со мной и, думаю, Фрэнки тоже… Хорошо, если бы вы оставили Джайлса в школе на несколько лет и пристроили куда-нибудь Нэн, Молл и Джо на какое-то время. Гарри уже вступил в новую жизнь, и он позаботится о них, как только получит первую должность…

– Мэгги, – прервал ее Чарлз, – ради тебя я оставлю Джайлса в школе и даже позабочусь о нем во время каникул, хотя многие могут подумать, что он мой внебрачный ребенок. – Он криво усмехнулся. – И я даже отправлю его в Оксфорд или Кембридж, если он захочет продолжить обучение, или добьюсь присвоения ему офицерского звания в армии или на флоте, если он того пожелает. Что касается Нэн и ее малышей, уверен, что смогу найти для нее подходящее занятие, пока дети не подрастут, чтобы их можно было также отправить в школу, после чего Нэн получит постоянную работу в качестве домашней прислуги.

– И вы сделаете все это ради меня? – прошептала Мэгги сдавленным от волнения голосом. – Не думаю, что Нэн или Джайлс смогут отблагодарить вас за это. Да и я не знаю, смогу ли когда-нибудь отплатить вам…

– Ты можешь отплатить мне тем, что останешься здесь, – сказал Чарлз немного грубовато.

У Мэгги перехватило дыхание.

– Что это значит?

Лицо его выражало решимость.

– Я не могу отпустить тебя в Америку. Ты должна остаться здесь. Живи в этом доме, пользуйся каретой, копи деньги на будущее. Я говорил, что не хочу иметь любовницу, и это правда. Я не хочу любовницу. Я хочу тебя.

– Но я не могу оставаться здесь, – выпалила Мэгги. – Дэнни не оставит меня в покое. Находясь здесь, рядом с вами, я буду постоянно подвергаться опасности, потому что он попытается использовать меня.

– Я обеспечу тебе защиту, – продолжал настаивать Чарлз.

Мэгги покачала головой, хотя готова была запрыгать от радости, оттого что ей предлагали убежище, хотя и весьма иллюзорное. Она будет видеть барона каждый вечер, каждую неделю; он будет беседовать с ней, слушать ее и иногда даже улыбаться. Она будет наслаждаться его поцелуями, ощущать его горячее тело и его неподдельную страсть. Это прекрасная мечта, но девушки, подобные ей, знают бесплодность мечтаний. У таких девушек, как она, мечты никогда не сбываются.

– Вы не сможете открыто защищать любовницу, – сказала Мэгги. – Любовница является… тайным удобством, а не реальной личностью, как сестра или друг. Я не буду в большей безопасности, чем сейчас. Я не смогу жить всю оставшуюся жизнь, выглядывая в окно и думая о том, что за мной следят, что Дэнни может потребовать сделать для него нечто ужасное. И я не могу жить здесь, зная, что он намерен использовать меня, чтобы причинить вам вред.

Чарлз помолчал некоторое время.

– Ты уверена в том, что тебе необходимо уехать? – спросил он наконец.

– Я должна, – сказала Мэгги, проглотив подступивший к горлу ком. – Но это не значит, что я не хочу отблагодарить вас сейчас. Правда, у меня есть только единственный способ сделать это.

Лицо барона исказилось.

– Ты не обязана. Ты можешь отказать мне, когда пожелаешь. Надеюсь, ты понимаешь это.

– Но я не хочу отказывать, – сказала Мэгги. Она протянула руку с молчаливым приглашением, и Чарлз с глухим стоном привлек ее в свои объятия.

Мэгги никогда не знала домашнего уюта и не понимала, что люди имели в виду, когда говорили об этом, однако представляла, что, должно быть, такое понятие сродни этому поцелую, который приятно обволакивал ее, и она позволила себе полностью погрузиться в него.

Чарлз снова поцеловал ее еще крепче, и сладостное ощущение пробудило у Мэгги желание, которое зародилось в центре ее женского естества и потом нашло отклик во всем теле. Барон повалил ее на диван, и она капитулировала, околдованная волшебством его губ и рук. Ее платье в один момент оказалось на полу вместе с револьвером, скрытым в ворохе юбок. Подол ее сорочки был задран кверху…

– Подождите, – задыхаясь, прошептала Мэгги, отталкивая Эджингтона. – Я должна подняться наверх. Всего на минуту. Я скоро вернусь, обещаю.

Его потемневшие от страсти глаза сузились.

– Зачем?

– Мне… мне нужно в туалетную комнату, – попыталась солгать она.

– Прямо сейчас? – спросил Чарлз.

– Да, – ответила Мэгги слабым голосом.

Барон не поддался на обман.

– Зачем ты хочешь пойти наверх, Мэгги?

– Я… я должна взять губку, – запинаясь сказала она, чувствуя, как вспыхнули ее щеки, потом заерзала под ним, пытаясь освободиться, однако едва смогла пошевелиться.

– Губку? – повторил Чарлз.

– Пропитанную уксусом, – пояснила Мэгги. – Это поможет предохраниться от… нежелательных сюрпризов.

– Значит, для профилактики?

Мэгги вопросительно посмотрела на него.

– Чтобы предотвратить зачатие… не допустить беременности? – добавил он с оттенком раздражения.

Мэгги кивнула.

– Это не всегда срабатывает, однако часто помогает, – сказала она.

– Так вот почему ты никогда не позволяла мне…

– Да, – поспешно прервала его Мэгги. – Я знаю, что вы не хотите иметь ребенка от меня. Позвольте мне взять эту вещь.

– Почему ты не сказала мне раньше? – спросил Чарлз.

Мэгги не могла понять, обижен он или доволен тем, что она поступала так.

– Я полагала, что вам не надо об этом знать. Я думала, что вы должны радоваться, если ничего такого не происходит.

Чарлз на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, выражение его лица было непроницаемым.

– Ты почти раздета. Я сам принесу твое средство. Где оно находится?

– В выдвижном ящике стола, – тихо сказала Мэгги, испытывая еще большее смущение.

Он освободили, и она села, откинувшись на спинку дивана. Барон направился к двери, но задержался и посмотрел на Мэгги через плечо.