Мэгги удивленно взглянула на него:

– Вы видели почти всех. Не было только Джайлса.

Чарлз мысленно перечислил: трое за столом, двое на детской койке, Мэгги, Нэн и еще некий Джайлс…

– Значит, всего восемь человек!

Должно быть, в его голосе прозвучал упрек, поскольку Мэгги взглянула на него, готовая защищаться.

– Вы видели – у нас три комнаты. Фрэнки, Джайлс и Гарри спят в гостиной, Молл и Джо – в кухне на кровати рядом с плитой, Нэн, Салли и я – в спальне. Мы прекрасно уживаемся вместе. Многие были бы рады иметь такую большую квартиру, как наша.

– Понятно, – сказал Чарлз.

– Гарри – хороший парень, – продолжила Мэгги. – Он научил меня, Салли и Джайлса правильно говорить. А также обучил Молл и Джайлса читать и писать.

– И ты умеешь читать? – спросил Чарлз, удивленно приподняв бровь.

Мэгги улыбнулась, словно в этом вопросе была скрыта шутка.

– Да, умею. И кроме того, у меня хороший почерк. У меня не было особой необходимости практиковаться в чтении, но тем не менее я читала своим ребятам статьи из газет, когда Гарри занимался переписыванием.

– Понятно, – повторил Чарлз. Это был единственный ответ, который приходил ему в голову, чтобы она не восприняла его слова как снисхождение. Он побывал во многих гостиных и разговаривал со многими женщинами, но этот весьма странный диалог не шел ни в какое сравнение со светскими беседами.

Чарлз откашлялся и встал, пригладив волосы и поправив одежду.

– Думаю, пора осмотреть остальные помещения дома.

– Конечно, – согласилась Мэгги, и в ее глазах на мгновение промелькнули насмешливые искорки, прежде чем лицо снова приняло вежливое выражение. – Почему бы нет?

Чарлз вышел из комнаты со странным чувством, навеянным мыслью о том, что она насмехается над ним за его отступление. Он начал подниматься по лестнице и остановился на площадке, поджидая Мэгги.

– Это ватерклозет, – холодно сообщил он, открывая дверь в небольшое помещение, и Мэгги заглянула внутрь, широко раскрыв глаза. Чарлз немного поколебался. – Полагаю, тебе известно, как он работает?

Ее благоговение сразу развеялось от такого уничижительного презрения.

– Конечно, знаю. – Она проскользнула мимо него, и его тело мгновенно отреагировало на ее близость, посылая команды в мозг, которые Чарлз решил проигнорировать. Мэгги обследовала помещение с такой же тщательностью, как и комнаты внизу.

– И ванна есть! С горячей водой, которая подается из подогреваемого котла? – Она произнесла это так, словно не верила, что такое может быть правдой.

– Разумеется, – ответил Чарлз.

Она кивнула с задумчивым видом и вышла на площадку.

– Мои подопечные и я хорошо живем, хотя слово «хорошо» не совсем подходит, – сказала она поспешно, словно наконец нашла того, кому можно было признаться в этом.

Как следует реагировать на это? Чарлз издал неопределенный звук, который должен был одновременно выражать и утешение, и поддержку.

Мэгги взглянула на него через плечо, снова двинувшись вверх по лестнице.

л– Я не считаю унизительным свое положение и положение своих ребят. Никто не может утверждать это. Однако порой не могу не думать о том, что… Молл и Джайлс нуждаются в настоящем обучении, чтобы они умели считать, читать и писать достаточно хорошо. Тогда более грамотные парни не смогут обманывать их. Да и Джо тоже надо учиться, хотя он еще ребенок. И Гарри рожден совсем не для такой жизни. Он мог бы стать настоящим джентльменом и клерком и даже выучиться на адвоката, вместо того чтобы быть подручным у юристов и переписывать бумаги для них.

Второй этаж был первоначально предназначен для трех спален, но так как дом никогда не принимал ни детей, ни гостей, одна из комнат стала кабинетом, а другая – гардеробной при основной спальне. Мэгги заглянула в кабинет, потом вошла в спальню и остановилась.

Чарлз последовал за ней. Миссис Першинг приготовила спальню достаточно быстро. Чистая комната была ярко освещена газовыми светильниками, и в камине горел огонь, нелепые украшения занимали свои места, а жалкий узелок Мэгги с ее вещами лежал в центре кровати с розовой драпировкой. Пребывание здесь последней любовницы отца Чарлза, к сожалению, оставило неизгладимый отпечаток на всем в этом безвкусном будуаре, начиная от сотен безобразных маленьких китайских статуэток до салфеточек и отороченных шариками скатертей на каждой поверхности. Чарлзу казалось, что из гардеробной вот-вот донесется суетливый голос Фрэнсис, и он с трудом подавил дрожь. Он не пользовался этим домом после смерти отца, не желая тревожить тень старого барона.

– Здесь очень… необычно, – сказала Маргарет с некоторым сомнением в голосе.

– Здесь весьма кричащая обстановка, – решительно заявил Чарлз. – Последняя обитательница этой комнаты обладала плохим вкусом. – «Глазами сирены, телом богини и нравами уличной кошки», – мысленно добавил он.

Мэгги пожала плечами, обходя комнату и изучая обстановку.

– Но это ведь ваш дом?

Чарлз не мог удержаться от улыбки в ответ на этот укол.

– Да, это так. – Воспоминания, связанные с этой комнатой, в сочетании с близостью Мэгги внезапно вызвали у него желание отказаться от своей затеи. «А почему бы нет? – вдруг подумал он. – Ведь я ничем не обязан ей».

– Здесь колокольчик, – сказал Чарлз, кивнув на шнур рядом с кроватью. – Миссис Першинг, вероятно, готовит сейчас ужин для тебя. Ты можешь позвонить, если она потребуется тебе зачем-нибудь.

«А если экономка будет находиться в гостиной, услышит ли она звонок?» – подумала Мэгги, а вслух сказала:

– Значит, вы уже уходите. – Она остановилась и повернулась лицом к Чарлзу. Его снова поразило, какой хрупкой и маленькой она была: ее голова не доставала даже до его плеча. Но почему тогда она не производила впечатления слабой женщины?

– Да, ухожу. И тебе следует называть меня «сэр», – добавил он.

– Хорошо, сэр, – сказала Мэгги, и от него не ускользнул сарказм в ее голосе.

– Спокойной ночи, мисс Кинг, – холодно произнес Чарлз.

– Спокойной ночи, – ответила она. – Сэр, вы не хотели бы еще раз поцеловать меня перед уходом?

Серьезно ли это? В ее голосе явно звучали шутливые нотки, однако в потемневших глазах чувствовалось напряжение. Проклятие! Он хотел поцеловать ее, но если сделает это, то не сможет остановиться. Нет, не сейчас и не важно, что придется пару дней сожалеть об упущенной возможности.

Он строго посмотрел на Мэгги, несмотря на реакцию тела в паху.

– В следующий раз, прежде чем заговорить о поцелуях, сначала хорошенько подумай о том, что может последовать за этим. Потому что обещаю, я не откажу в твоей просьбе.

С этими словами Эджингтон повернулся и вышел из комнаты.

Мэгги приложила руку ко рту, глядя вслед барону. Ее губы все еще оставались припухшими после его поцелуев. Она не могла разобраться в своих чувствах после того, как обнаружила, что барон не ждал от нее ничего более, кроме исполнения вполне определенной роли, которую он ей предназначил. Она испытывала облегчение и… страх. А также неуверенность и, как ни странно, разочарование.

Мэгги знала, по крайней мере теоретически, какие чувственные отношения могут сложиться между таким мужчиной, как барон, и такой женщиной, как она, и какие дополнительные условия он может выдвинуть. Но, воспротивившись, она потерпит крах. Что стоит ему расторгнуть их сделку? Как удержать его от решения выставить ее опять на улицу, если он откажется от реализации своего плана?

Он сказал, что они недостаточно знают друг о друге. Однако когда они начали разговаривать, вопросы задавал только он, а она отвечала. Ей ничего не известно о нем, кроме того что его поцелуи заставляют ее испытывать одновременно головокружение, опустошение и переполнение каким-то новым, неизведанным чувством.

Послышался легкий стук в дверь, и в проеме показалась голова чопорной миссис Першинг.

– Я принесла ужин. И к вам просится некий молодой человек. – В ее словах чувствовалось явное неодобрение. – Он говорит, что знает вас.

Миссис Першинг вошла в комнату, и вслед за ней появился Джайлс, похожий на оборванного маленького принца, с огромной охапкой цветов.

– Боже мой, Мэгги! – воскликнул он с сияющим от восторга лицом. – У тебя отличная хата! Ты подцепила шикарного франта.

Миссис Першинг сохраняла равнодушное выражение лица, но Мэгги знала, что та жадно прислушивается ко всему сказанному. Она окинула комнату взглядом и остановилась на маленьком круглом столике, который был чуть менее загроможден, чем остальные.

– Сюда, – сказала она, поспешно очищая его от безделушек, которые свалила кучей на стул. – Вы можете поставить поднос сюда, миссис Першинг. Благодарю вас.

Миссис Першинг была разочарована тем, что ее отсылают прочь, тем не менее ничем не выдала своего чувства. Экономка вышла, закрыв за собой дверь.

– Как ты меня нашел? – спросила Мэгги, обращаясь к Джайлсу.

– Мне подсказали, – ответил тот и протянул ей цветы: – Это для тебя, мамуля, с поздравлениями.

Мэгги посмотрела на букет с щемящим чувством в груди. Она не знала никого, кто мог бы прислать ей такой подарок, кроме…

– Это от Дэнни!

– Я тоже так считаю, – согласился паренек. Поскольку Мэгги не сделала ни одного движения, чтобы принять цветы, он положил их рядом с подносом.

– Ты не должен называть меня мамулей в присутствии миссис Першинг, – сказала Мэгги, хотя при этом лихорадочно размышляла, что может означать подарок Дэнни. – Это будет смущать ее.

Джайлс улыбнулся:

– Хорошо, мамуля.

– Кто дал тебе эти цветы? – спросила Мэгги, меняя тему.

Джайлс всегда старался отвечать точно на поставленный вопрос.

– Один из разносчиков, работающих на Паркса, оптового торговца цветами, – сказал он, не отрывая жадного взгляда от подноса с едой. – Мэгги, можно мне попробовать немного?