Ник пристально следил взглядом за Франческой. Как прелестна была она сегодня в простом летнем вечернем платье из белого шелка в мелкий голубой цветочек. Еще острее, чем прежде, он ощутил, насколько она еще юна. Она показалась ему такой нежной и беззащитной, что у него больно защемило сердце. Он испугался за нее. Ник заморгал и стал озираться вокруг в поисках Виктора. Он сразу заметил его, возвышающегося среди обступившего его кружка, состоявшего из Катарин, Хилли Стида, Марка и Хилари Пирсов, Джинни Дарнелл и Оззи Эдвардса. Виктор взглянул на Ника и чуть заметно кивнул ему. «Он знает, что Франческа уже тут, — подумал Ник. — От него никогда и ничего не скроешь».

Секунду спустя Виктор был уже рядом, сияя улыбкой, расточая радушие и добросердечность. Произнеся несколько приветственных слов и отпустив пару веселых острот, он увлек за собой Диану, чтобы представить ее собравшимся. Терри извинился и легкой походкой направился в сторону Пирсов. Джейк тоже побрел прочь, пробормотав, что ему надо налить себе еще. На какое-то мгновение Ник остался наедине с Франческой, и она с тревогой спросила:

— Трудный выдался день?

Ник уловил ее внутреннее напряжение и крепко сжал ее руку.

— Вовсе нет, детка. Здесь все было на удивление мирно, и съемки прошли без сучка без задоринки.

Он принялся расписывать подробности, во всех деталях пересказывая ей последнюю сцену фильма, описывая игру актеров, которой он восхищался, и работу всей съемочной группы. Он не сумел скрыть своего волнения и энтузиазма, когда живописал игру Катарин. Потом он принялся рассуждать о фильме в целом и потратил добрые десять минут, развивая свои суждения обо всех его достоинствах. Ник был готов спросить Франческу, как продвигается ее работа над книгой, но внезапно понял, что она почти не слушает его, а ее внимание приковано к Виктору, беседующему с Катарин Темпест. Они стояли вдвоем несколько поодаль от толпы, окружавшей Диану, и Катарин пылко и многообещающе смотрела на Виктора, крепко держа при этом его за руку, будто желая продемонстрировать свои особые права на него. Виктор, со своей стороны, все свое внимание сосредоточил на Катарин. В его взгляде были нежность и поощрение. Он весело расхохотался, придвинулся к Катарин и принялся что-то нашептывать ей на ухо. Нику пришло в голову, что в этой сцене было нечто интимное и наводящее на предположения определенного рода. По крайней мере, на посторонний взгляд, она могла быть истолкована именно так.

Быстро сообразив, что к чему, Ник сказал Франческе:

— Он ею совершенно не интересуется…

Франческа обернулась и с удивлением посмотрела на него. Ее лицо при этом осталось абсолютно непроницаемым.

— Я это знаю, — ровным голосом ответила она, — хотя и допускаю…

— И она тоже не интересуется Виктором, — не сводя глаз с Франчески, добавил Ник. Заметив, что ее невозмутимое лицо постепенно начинало контрастировать с беспокойным выражением в глазах, он поспешил сказать: — Мне кажется, ее вообще не волнуют мужчины. Катарин Темпест слишком влюблена в самое себя, чтобы делить свою привязанность с кем-либо еще. Весь остальной мир для нее не существует. Все мы — не более чем грязь у нее под ногами.

Он с такой холодной яростью произнес эти слова, что пораженная Франческа изумленно взглянула на него.

— Какие чудовищные вещи вы говорите! Вы несправедливы к бедняжке Кэт, выставляете ее невероятной эгоисткой, а она вовсе не такая. И относительно ее отношения к мужчинам вы сильно заблуждаетесь. Ведь она практически обручена с моим братом.

Ник был ошеломлен. То, что сказала Франческа, он меньше всего был готов услышать.

— Я слышал об этом. Но женитьба! Это будет крайне неудачный брак! — воскликнул он.

— Мне так не кажется, — ледяным тоном ответила Франческа и с явным неудовольствием посмотрела на него.

Быстро прийдя в себя, Ник с сухим смешком заметил:

— Не понимаю, почему я так горячо отреагировал на ваше сообщение. Кажется, никакие ее поступки уже не могут удивить меня. Этакая маленькая трудолюбивая пчелка, вы не находите?

— Никки, порой вы бываете ужасно злым и невероятно жестоким. Вы просто поражаете меня. На самом деле Кэт — одно из самых милых существ, кого я знаю. Она великодушна, щедра и внимательна к людям. Кроме того, она моя самая близкая и дорогая подруга.

«Интересно, что сама Катарин думает на этот счет?» — подумал Ник.

— Итак, вы приобретаете сестру в лице своей будущей невестки. А вы уверены, что она сумеет вписаться в вашу среду? Английская аристократия чертовски высокомерна. Они все, по моим наблюдениям, ужасные снобы. Вы действительно уверены, что они примут ее? Я лично в этом сомневаюсь. Бог мой, она же актриса.

— Не говорите глупости, Ник! Вы все еще живете в мире Диккенса. Теперь такие вещи ровным счетом ничего не значат, — возмутилась Франческа. — Кроме того, актриса Кэт или нет, но она — настоящая леди, и прекратите унижать ее. Мне не нравится весь этот разговор, Никки, честное слово.

— Она просто разыгрывает из себя леди, играет роль аристократки, уверяю вас. Никогда не забывайте, что она — актриса. Вы — совсем другое дело, Франческа, вы аристократка по крови, от рождения. Между вами двумя — большая разница, и не пытайтесь заставить себя думать иначе.

Проигнорировав последнее замечание Ника, Франческа твердо заявила:

— Вернемся к тому, что я хотела сказать с самого начала, увидев Виктора и Катарин, увлеченных беседой. Я тогда с новой силой почувствовала, насколько далека от его профессиональных интересов. Порой я ощущаю себя пятым колесом, совершенно оторванной от его мира, одиноко стоящей где-то на обочине. Но, говорю это совершенно честно, мне никогда в голову не приходила мысль о том, что их может связывать что-то еще, кроме деловых отношений. Я уверена, что для Катарин не существует никого, кроме Кима. И я абсолютно доверяю Виктору.

— Он знает, как ему повезло с вами, Франческа?

Она улыбнулась. Ее глаза сразу успокоились и просветлели.

— А вы считаете, что ему действительно повезло, Никки?

— Конечно. Он просто счастливчик, что встретил вас.

— Но я сама чувствую себя счастливее всех на свете от того, что он есть у меня.

Сказав это, она повернула свою голову на тонкой шее, и Ник проследил направление ее взгляда, вновь устремленного на Виктора. Тот стоял теперь в окружении своих боевых друзей, обнимая за плечи Терри Огдена и возвышаясь над ними, словно башня. Он непринужденно смеялся, оглядываясь по сторонам веселыми глазами, затмевая всех своей мужественностью и ослепительной улыбкой.

— Имейте в виду, детка, — сказал Ник, — вы очутились на опасной дороге в одной машине с сумасшедшим водителем.

Глаза Франчески расширились от удивления.

— Ради всего святого, что вы хотели этим сказать? — нахмурилась она.

Ник, обозлившись на себя, уже жалел о сказанном. Против его собственной воли эта шутливая реплика прозвучала как предостережение. Мысленно проклиная свою глупость, он промолчал, а Франческа, глядя ему прямо в глаза, осуждающе покачала головой.

— Порой вы говорите странные вещи, Ник, в самом деле, странные…

Она не закончила фразу и, побледнев от испуга, продолжала пристально, в упор смотреть на него.

— Да, детка, таким уж я уродился, — торопливо согласился с нею Ник. — Забудьте все, что я вам наговорил тут. Пошли, выпьем еще и поищем Диану.

Ведя Франческу к бару. Ник задавался вопросом, почему он сегодня так желчно смотрит на все окружающее. Но не нашел ответа на этот вопрос. Заменив пустые бокалы полными и держа их в руках, Ник и Франческа обошли съемочную площадку по периметру и наконец наткнулись на Диану, беседующую со смуглой черноволосой молодой женщиной, тонкой и гибкой, с глазами цвета спелого терна. Диана представила ее, как Хилари Райан-Пирс, жену Марка Пирса и художницу по костюмам в этом фильме. Вполне естественно, что женщины немедленно заговорили о модах, и разговор на эту тему продолжался следующие несколько минут. Ник стоял с отсутствующим видом рядом, глубоко задумавшись, и мелкими глотками отхлебывал водку из своего стакана.

Неожиданно Хилари попросила прощения, сказав, что она должна разыскать Марка. Ник пожал ей руку, поразившую его своей ледяной холодностью, особенно удивительной, учитывая жару, стоявшую в студии. Он хотел было что-то сказать по этому поводу, но вовремя сумел остановить себя.

Диана посмотрела вслед удалявшейся Хилари.

— Какая милая женщина, не правда ли, Ческа? Такая очаровательная и так хорошо информирована во всем, что касается моды. Она дала мне несколько очень дельных советов относительно закупок одежды в Лондоне для моего бутика.

— Да, она очень милая, и я рада, что она оказалась тебе полезной, Дибс. Я предупреждала тебя.

— Она, кажется, индианка, не правда ли? — спросил Франческу Ник.

— Наполовину. Ее мать — дочь некого индийского магараджи, властителя небольшого княжества близ Равлапинди, а ее отец сэр Джеймс Райан. Был большой скандал, когда он оставил свой полк, чтобы жениться на маленькой индийской княжне, или магарахине, или как там еще их называют. Но это было лет тридцать пять тому назад, и с тех пор шум вокруг этого события давно утих. Времена изменились, и теперь все обожают леди Райан, которая стала весьма заметной персоной. Она все еще очень красива, а Хилари — ее точная копия.

— Вы — настоящая ходячая энциклопедия, детка, — усмехнулся Ник.

— Нет, я только нормальная любопытная женщина, — ответила Франческа, вновь обретая равновесие. — Всегда задаю вопросы, и в ответ на меня обрушивается водопад разных сведений, по большей части совершенно бесполезных.

— Я бы этого не сказал. Может быть, вы знаете ответ на другой, значительно более актуальный вопрос. Куда наша звезда везет нас ужинать сегодня вечером?