На этот раз Адриана заверила мать, что все в порядке, с опозданием поздравила ее с Днем Матери, извинившись, что по причине большой загруженности на работе забыла это сделать вовремя. О своих проблемах она говорить не стала. Для приличия спросила:

— Как папа?

И в ответ, конечно, услышала, что отец стареет, а зять только что купил новый «кадиллак». А какая машина у Стивена? «Порше»? Это еще что такое? А, иностранная… А ты, Адриана, все ездишь на той смешной маленькой машинке, которая у тебя была еще в колледже?.. Мать шокировало, что Стивен никак не купит жене приличную машину. У Конни было уже две машины: «мустанг» и «вольво». Весь разговор был направлен на то, чтобы вызвать раздражение, и он достиг своей цели. Адриана сказала, что у нее все хорошо, а Стивен пошел играть в теннис. Здорово, конечно, если бы с матерью можно было поговорить по душам, поплакать у нее на плече, найти в ней моральную поддержку. Но мать Адрианы интересовали только подсчеты упущений дочери; закончив свои расспросы, она передала Стивену привет и повесила трубку.

Телефон зазвонил снова, но на этот раз Адриана не подошла. Прослушав потом автоответчик, она выяснила, что это была Зелда, но и с ней у Адрианы не было желания говорить. Ей хотелось побыть одной, чтобы зализать раны. Единственным человеком, с которым она бы охотно поговорила, был Стивен. Но он не позвонил ни днем, ни вечером.

Адриана в купальном халате сидела, поджав ноги, уставившись в телевизор, горевала и плакала.

Снова раздался телефонный звонок, и она, не задумываясь, сняла трубку. Это была Зелда, звонившая с работы по делу, по голосу Адрианы она быстро поняла, что у той неприятности.

— Ты заболела?

— Нет, в общем-то нет… — пробормотала Адриана и тут же пожалела, что вообще сняла трубку.

Зелда выяснила вопрос, касающийся работы, но чувствовалось, что ей хочется опять спросить о здоровье. Она заметила, что Адриана в последнее время сама не своя.

— Адриана, может, тебе в чем-то помочь?

— Нет… Я…

Адриану тронуло ее участие.

— …Я здорова.

— По твоему голосу я бы этого не сказала, — мягко заметила Зелда. Адриана слушала ее и не могла сдержать слез.

— Угм, — просопела она в трубку, ругая себя, что так быстро «раскололась», но она просто не могла дольше притворяться. Все это было слишком тяжело и ужасно. Адриане хотелось, чтобы хоть кто-то оказался рядом, обнял ее и утешил. — Знаешь, у меня на самом деле неприятности.

Она сквозь слезы засмеялась, стараясь не всхлипнуть. Зелда ломала голову, что же у нее случилось. И тут Адриана решила обо всем ей рассказать, тем более что поделиться было не с кем, а с Зелдой они на протяжении совместной работы всегда находили общий язык.

— Мы со Стивеном… Он… мы… он от меня ушел…

Последние слова прозвучали как слабый писк, потому что Адриана снова расплакалась. Зелде стало ее жаль. Она знала, как это тяжело. Она уже такое испытала и поэтому встречалась теперь только с молодыми парнями. Зелда желала только развлечений, без сердечных и головных болей.

— Извини, Адриана, я тебе сочувствую. Может, требуется моя помощь?

Адриана покачала головой, а слезы все текли по ее щекам.

— Нет. Я приду в себя.

Но когда?.. И вернется ли он? Адриана молилась, чтобы Стивен образумился.

— Конечно, все будет нормально, — ободрила ее Зелда. — Знаешь, как бы сильно мы ни воображали, что без них жить не можем, всегда оказывается, что это не так. Месяцев через шесть ты, может, еще и рада будешь, что это случилось.

Но от слов Зелды Адриана еще больше разревелась:

— Я сомневаюсь.

— Поживем — увидим.

Зелда говорила убедительно, но ей не было известно важнейшее обстоятельство.

— Через шесть месяцев у тебя, возможно, будет серьезный роман с кем-то, кого ты еще не знаешь.

Вдруг в ответ на предположение Зелды Адриана стала смеяться. Оно показалось ей по меньшей мере комичным. «Через полгода я буду на восьмом месяце», — подумала она. А вслух сказала:

— Я в этом сомневаюсь.

Затем высморкалась и вздохнула.

— Почему ты сомневаешься? Адриана снова посерьезнела:

— Потому что я жду ребенка.

На другом конце провода наступило молчание. Потом Зелда тихо, длинно присвистнула и произнесла:

— Это действительно меняет дело. Он знает? Адриана помедлила с ответом, но недолго — всего долю секунды. Ей нужно было с кем-нибудь поговорить, а Зелда, мудрая и толковая, заслуживала доверия.

— Именно поэтому он и ушел. Он не хочет детей.

— Он вернется, — уверенно заявила Зелда. — Это просто такая реакция. Возможно, он испугался.

Она была права. Стивен был напуган, но Адриана не испытывала полной уверенности, что он когда-нибудь одумается. Она, конечно, этого желала всей душой, и все-таки предсказать его действия представлялось сложным. Ведь это он без тени сомнения оставил родителей и сестер. Адриана знала, что Стивен никогда не тосковал по ним. Ради поставленных целей он готов был рвать самые тесные узы, связывавшие его с другими людьми.

— Надеюсь, что твое предсказание сбудется, — вздохнула Адриана, всхлипывая, как ребенок, и добавила: — Не говори никому на работе.

Объявлять это Адриана считала преждевременным. Она сначала хотела прояснить ситуацию со Стивеном. Если бы он вернулся и все улеглось, тогда было бы проще говорить коллегам о предстоящих родах. Адриана не хотела вызывать пересудов о своем возможном увольнении.

— Ни слова не скажу, — поспешно заверила ее Зелда. — Как ты собираешься поступить? Уволиться или взять больничный?

— Еще не знаю. Я пока не решила, Наверное, возьму больничный.

А если Стивен не вернется и придется жить одной? Как получится сочетать работу с уходом за малышом? Над этим Адриана пока не задумывалась.

— У тебя еще есть время. И ты права. Пока ничего не надо говорить. Это вызовет лишние эмоции.

У Адрианы была, конечно, хорошая работа, может, даже отличная. Зелда сама бы ни за что не заняла ее должность, которую считала слишком ответственной, но знала, что Адриана хорошо с ней справляется и всегда полагала, что она свою работу любит. Идея работы в «Новостях» принадлежала Стивену, но Адриане это занятие, в общем, тоже пришлось по душе, хотя порой она и тосковала о чем-то более эзотерическом, Ежедневный контакт с «Новостями» зачастую был жесток и угнетал. Приходилось близко сталкиваться с ужасами, которые один человек совершает против другого, а также со стихийными бедствиями. Крайне редко попадались радостные новости. Однако Адриана получала удовлетворение, потому что свое дело знала хорошо. Это не отрицал бы никто.

— Не бери в голову, Адриана. Выкинь вон все плохие мысли и не расстраивайся. С работой в конце концов разберешься, а Стивен, возможно, через пару дней вернется с охапкой роз и подарком и притворится, что никогда от тебя не уходил.

— Дай Бог, чтобы так было.

Разговор продолжался еще пару минут. Положив трубку, Зелда задумалась. Она не знала, как поступит Стивен, которого видела всего несколько раз, и хотя оценила его привлекательность, но ей он никогда не нравился. В нем была какая-то холодность, расчетливость. Он не останавливал взгляда на собеседнике, словно торопился куда-то. Адриана была совсем другая — своей человечностью и порядочностью она полюбилась Зелде с первой минуты их знакомства. Теперь Зелде было ее очень жаль. Она понимала, как тяжело беременной женщине, если ее бросает муж. «Адриана не заслужила такой несправедливости», — с возмущением думала она.

Адриана тоже так считала, но чувствовала себя совершенно бессильной что-либо изменить. Она не могла заставить Стивена вернуться. Так весь вечер она и просидела у телевизора, хотя смотреть ничего не могла — глаза постоянно заливали слезы. В конце концов она уснула на диване. В четыре утра Адриана проснулась от торжественной мелодии национального гимна. Она выключила телевизор и повернулась на другой бок. Ей не хотелось идти наверх в пустую кровать. Слишком тяжело это было. Утром ее разбудили солнечные лучи, светившие в окно. Снаружи раздавалось пение птиц, день обещал быть чудесным, но Адриане не давали покоя мысли о Стивене. Почему он так с ней поступает? И с собой тоже? Почему хочет лишить их обоих того, что имеет такое большое значение? Адриана не переставала удивляться себе: едва отказавшись от бездетности, она уже была готова всем пожертвовать ради будущего малютки. «Все это очень странно», — говорила себе Адриана, медленно поднимаясь с постели. Она села на диване, чувствуя ломоту во всем теле — болел буквально каждый его дюйм, словно после избиения лилипутами. Глаза опухли от слез. Взглянув в зеркало в ванной, она простонала своему отражению:

— Ничего удивительного, что он от тебя ушел!

И сквозь слезы рассмеялась. Другого и быть не могло — весь предыдущий день она проплакала.

Адриана умылась, почистила зубы, расчесала щеткой волосы и надела джинсы и старый свитер Стивена. Это создавало иллюзию его присутствия. Потом она без особого желания поджарила себе тост и подогрела заваренный накануне кофе. Вкус у него был отвратительный, но Адриана не придала этому значения. Она отпила глоток и уставилась в пространство, снова думая о Стивене, о причинах его ухода — казалось, другим мыслям у нее в голове не осталось места. Зазвонил телефон. Адриана вскочила и бросилась к нему, затаив дыхание… Он возвращается… конечно, это он. Кто еще может звонить в восемь утра в воскресенье?.. Мужской голос в трубке говорил с китайским акцентом. Оказалось, что просто ошиблись номером.

В течение следующего часа Адриана слонялась по комнате, переставляла вещи с места на место, принялась сортировать белье для стирки. Большинство вещей было Стивена, и, видя их, она опять расплакалась. Все теперь валилось из рук, все напоминало о случившемся, и даже находиться в квартире без него было больно. К девяти часам Адриана была уже на пределе и решила прогуляться, У нее не было какого-то конкретного маршрута, она просто хотела подышать воздухом и побыть вдали от его вещей и пустых комнат, которые только усиливали чувство одиночества. Она забрала ключи, захлопнула за собой дверь и направилась к площадке перед комплексом, где были почтовые ящики. Почту два дня никто не доставал — по крайней мере было чем заняться на прогулке. В ящике оказались счета и два письма Стивену. Адриане ничего не было — она положила все обратно и медленно направилась к своей машине, думая, не прокатиться ли.