Я сидел под обеденным столом. Меня скрывала тяжелая скатерть, я сидел на коленях на полу вместе со своими супергероями.

Я колебался. Когда моя мама позвала меня снова, в ее голосе звучала еще большая тревога. Я выбрался из-под стола и подошел к ней. Мне не нравилось, что мама напугана. Я знал, что что-то должно случиться, и мне тоже было страшно.

Моя мама что-то шептала в телефон все утро и последние полчаса. Наверху она собрала одежду, упаковала другие вещи в чемоданы. Именно поэтому я спрятался под столом и ждал, что же будет дальше.

Я знал: что бы ни происходило, это происходило потому, что мой папа вчера пришел домой поздно ночью, и от него снова пахло духами другой женщины. Он ударил маму по лицу, когда она сказала, что ужин уже остыл.

У меня было чувство, что мама больше не может терпеть. Если бы я пытался догадаться, с кем она разговаривала по телефону, я бы сказал, что это дядя Коннор.

Как раз, когда я выбирался из-под стола, моя мама вошла в столовую и тяжело вздохнула.

— Арчер, дорогой, — сказала она, погладив меня по щеке и наклоняясь так, чтобы ее глаза были на уровне моих глаз. Ты меня напугал.

— Извини, мама.

Ее лицо смягчилось, она улыбнулась и убрала волосы с моего лба.

— Все в порядке. Мне нужно, чтобы ты для меня кое-что сделал. Это очень важно. Как ты думаешь, ты можешь слушать и делать, как я говорю, не задавая лишних вопросов?

Я кивнул.

— Хорошо. Это хорошо.

Она улыбнулась, но затем ее улыбка исчезла, и лицо снова приняло обеспокоенное выражение.

— Сейчас мы должны будем уехать, Арчер. Ты, я и твой дядя Коннор. Я знаю, что для тебя это странно, и я уверена, что у тебя очень много вопросов о твоем папе, но...

— Я хочу уехать, — сказал я, выпрямляясь. — Я не хочу больше с ним жить.

Моя мама несколько секунд смотрела в мои глаза, ее губы были плотно сжаты.

Она вздохнула и снова провела рукой по моим волосам. Слезы струились из ее глаз.

— Я не была хорошей мамой, — сказала она и покачала головой.

— Ты очень хорошая мама! — сказал я. — Ты лучшая мама в мире. Но я хочу жить с дядей Коннором. Я не хочу, чтобы папа тебя бил или заставлял тебя плакать.

Она всхлипнула и вытерла слезы со своих щек. Затем она кивнула.

— Мы будем счастливы, Арчер, ты слышишь меня? Ты и я — мы будем счастливы.

— Хорошо, — сказал я, не отрывая взгляда от ее красивого лица.

— Хорошо, — сказала она, наконец-то улыбаясь.

В этот момент открылась входная дверь, и дядя Коннор быстро вошел в дом. Он выглядел уставшим.

— Ты готова? — спросил он, глядя на маму.

Она кивнула:

— Вещи там, — она кивнула головой на четыре чемодана, которые стояли внизу возле лестницы.

— Ты в порядке? — спросил дядя Коннор. Он оглядывал маму так, как будто хотел убедиться, что она цела.

— Я буду в порядке. Увези нас отсюда, — прошептала она.

Лицо дяди Коннора на пару секунд приняло такое выражение, как будто кто-то сделал ему больно, но потом он улыбнулся и посмотрел на меня:

— Готов, чемпион?

Я кивнул и последовал за ним и мамой к входной двери. Они оба оглянулись, и дядя Коннор взял наши чемоданы и погрузил в машину. Хотя на улице не было никого, казалось, что они оба почувствовали облегчение, когда мы сели в машину и поехали. Как только мы выехали из Пелиона, я увидел, как на переднем сиденье дядя Коннор взял маму за руку. Она повернулась к нему и издала вздох облегчения, на ее губах появилась чуть заметная улыбка.

— Ты, я и наш малыш, — нежно сказал дядя Коннор, — только мы.

— Только мы, — прошептала мама и с такой же нежностью посмотрела на него.

Потом она перевела взгляд на меня и несколько секунд смотрела молча, потом сказала:

— Я взяла твой «Лего» и несколько книжек, малыш, — она улыбнулась и откинулась на сиденье, все еще глядя на меня. Я увидел, что только сейчас напряжение отпустило ее.

Я кивнул и не стал спрашивать, куда мы едем. Меня это не интересовало. Мне подходило любое место, лишь бы оно была подальше отсюда.

Дядя Коннор взглянул на маму:

— Пристегнись, Лис.

Мама улыбнулась.

— Первый раз за несколько лет я чувствую, что меня в чем-то ограничивают не против моей воли, — сказала она и мягко засмеялась.— Правильно, безопасность превыше всего.

Она повернулась к дяде Коннору и подмигнула ему. Я улыбнулся. Такую маму я любил: когда ее глаза сияли, голос был мягким и доброжелательным. Она могла заставить кого угодно посмеяться над самим собой, но по-хорошему, ощущая ее тепло и доброту. Мама потянулась к своему ремню безопасности... как вдруг мы почувствовали страшный толчок, и наша машина резко вильнула в сторону. Мама закричала, а дядя Коннор проорал: «Вот дерьмо!», пытаясь удержать руль.

Машина начала переворачиваться. Я слышал скрежет металла о металл, звон стекла и мои собственные крики. Мне показалось, что эта тряска продолжалась несколько часов, но, наконец, машина остановилась с громким, скрипящим звуком. Меня охватил ужас, и тогда я стал плакать и кричать:

— Помогите, помогите мне!

Я услышал какой-то звук впереди меня, и затем дядя Коннор стал повторять мое имя, говоря, что все будет в порядке. Я слышал, как он отстегивает свой ремень безопасности и ногой выбивает дверь. Я не мог открыть глаза. Мне показалось, что веки склеены между собой. Я услышал, как открывается задняя дверь, и затем теплая рука дяди Коннора легла на мою руку.

— Все будет хорошо, Арчер. Я сейчас расстегну твой ремень. Ползи ко мне. Ты сможешь.

Наконец я заставил себя открыть глаза и посмотреть в лицо моего дяди. Его рука была протянута навстречу мне. Я схватил его за руку, и он вытянул меня на теплое весеннее солнце.

Дядя Коннор снова заговорил. Его голос звучал странно.

— Арчер, мне нужно, чтобы ты пошел со мной. Но я хочу, чтобы ты повернулся спиной, когда я тебе скажу. Хорошо?

— Хорошо.

Ужас и неизвестность заставили меня плакать еще сильнее.

Дядя Коннор взял меня за руку и повел по пустынному шоссе. Я немного отставал. Он постоянно оглядывался на машину, с которой мы столкнулись. Но когда я оглянулся, я не заметил, чтобы кто-то выбирался из этой машины. Они что, все умерли? Что произошло?

— Отвернись, Арчер. И подожди здесь, сынок, — сказал дядя Коннор. Его голос звучал так, как будто он не мог нормально дышать.

Я сделал, как он сказал, — откинул голову назад, смотря на чистое голубое небу. Как могло что-то страшное произойти, когда небо такое чистое, безоблачное, голубое?

Вдруг за моей спиной раздался страшный душераздирающий вопль, и я обернулся, несмотря на запрет. Я просто не мог устоять.

Мой дядя Коннор стоял на коленях на обочине, его голова была откинута назад, он рыдал, обращая лицо к небу. На его руках лежало тело моей мамы. Мои ноги подкосились, и я упал на траву. Несколько минут спустя я встал, с трудом дыша и еле держась на ногах.

Затем я увидел его, идущего к нам. Моего отца. В руках у него был оружие. Его лицо выражало абсолютную ненависть. Он был пьян. Я пытался почувствовать страх, но понимал, что самое страшное, что он мог сделать, он уже сделал. В полном оцепенении я пошел к дяде Коннору.

Тот бережно положил тело моей мамы на обочину и встал, не отводя взгляда от моего отца. Он пошел навстречу мне и заставил меня встать за собой.

— Стой там, Маркус! — прокричал дядя Коннор.

Мой отец остановился в паре метров и смотрел на нас; его глаза были налиты кровью. Он выглядел как монстр. Он и был монстром. Неистово махал оружием, и дядя Коннор крепко прижал меня, чтобы я не вышел из-за его спины.

— Положи чертово оружие, Маркус, — выдавил дядя Коннор. — Разве ты не сделал достаточно на сегодня? Алиса…

Он издал звук, похожий на вопль раненого животного. Я почувствовал, как у него подкосились колени, но он взял себя в руки.

— Ты думал, что просто сможешь уехать из города с моей семьей? — сказал монстр.

— Они никогда не были твоей семьей. Ты долбаный сукин сын. Алиса…

У него снова вырвался тот звук, и он не смог закончить мысль.

— Арчер — мой сын. Он мой мальчик, ты это знаешь так же, как и я.

У меня перехватило дыхание, как будто меня ударили в живот. Руки дяди Коннора еще сильнее сжали меня.

Я был его сыном. Я пытался осознать услышанное. Я не имел отношения к этому монстру. Не был его частью. Я был сыном Коннора. Коннор был моим отцом. И мой отец — один из хороших парней.

Я выглянул, чтобы посмотреть на монстра, который смотрел на нас.

— Алиса всегда была шлюхой. Я не сомневаюсь. И мальчик даже не похож на тебя, не отрицай.

Все слова лились сплошным потоком. Это всегда было так, когда он был пьян. Коннор сжал руки в кулаки, и когда я выглянул из-за него, то увидел что, хотя он говорит, его челюсть не двигается.

— Если бы наша мама сейчас тебя увидела, она бы выплакала все глаза, глядя на этот больной кусок дерьма, которым ты стал.

— Да пошел ты, — сказал монстр. Его глаза застилал гнев. Он все сильнее раскачивался. — А ты знаешь, кто сказал мне, что ты собираешься уехать из города с моей женой? Твоя жена. Да, она пришла и сказала, что ты собираешься уехать. И мне стоит пойти и забрать то, что принадлежит мне. Вот я здесь, забираю свое. Хотя я вижу, что немного опоздал.

Он показал на маму, которая лежала на обочине. Ярость охватила все мое существо. Коннор был моим отцом. Он хотел увезти меня и мою маму подальше от этого монстра, и монстр все испортил. Как всегда, все испортил. Я быстро обогнул Коннора и побежал по направлению к монстру так быстро, как только мог. У Коннора вырвался громкий вопль, я услышал его крик: «Арчер!». Как будто его жизнь зависела от этого. Я услышал, как он бежит за мной. Монстр поднял оружие и выстрелил. Я закричал, но мой крик был похож на бульканье; я почувствовал, как что-то острое и горячее разрезало мою шею, как нож, и я упал на твердую дорогу. Я поднес руки к шее и, когда оторвал руки от себя, чтобы посмотреть на них, то увидел, что они все в крови.