Я знаю все, что лгут вам про меня

Льстецы презренные, клянусь вам я!

Не верьте им, их речь полна обмана;

Не уклоняйте сердца своего

Вы от меня, служителя его;

Подругою останьтеся Ригора.

Пусть улетит позорно ястреб мой,

Пусть дичь его погонит пред собой,

Пусть сокол мой его ощиплет в ссоре,

Коль ваша речь уж неприятна мне,

Коль я люблю кого на стороне,

Коль радость мне вдали от вас не горе!

Когда с щитом я еду за спиной,

Пускай меня продует ветер злой;

Пускай галоп меня в труху истреплет;

Пусть конюх мой, напившийся вина,

Порвет узду, ослабит стремена,

Коль речь льстецов напраслины не клеплет[72]!

Когда приду к игорному столу,

Пускай в игру пуститься не смогу,

Пускай при мне играют лишь другие,

Пусть кости мне приносят тьму вреда,

Коль я влюблен в другую был когда,

Коль раньше вас уж ведал о любви я!

В руках чужих пусть вас оставлю я,

Не отомстив, как олух, за себя;

Пускай попутный ветер мне не веет,

Пусть во дворце слуга побьет меня

Пусть раньше всех уйду из битвы я,

Коль низкий лжец напраслины не сеет![73]


Ригор умолк, его пальцы в последний раз коснулись струн, нежный звук лютни растворился в воздухе… Дамы, как завороженные смотрели на Чёрного Рыцаря…

Баронесса первой нарушила повисшую тишину. Ибо даже подвыпившие бароны и вассалы успокоились, так умиротворяюще подействовала на них прозвучавшая баллада.

– Эта баллада посвящена даме? Не так ли?..

Ригор поклонился в знак согласия.

– О да, ваше сиятельство. Прекрасной даме… Даме моего сердца, ибо именно из-за неё я отправился странствовать, дабы стяжать славу рыцаря-голиарда и прославить её красоту и добродетель.

Действительно, эту балладу Ригор посвятил Матильде де Монбельяр. Хотя виконтессу и потеснила в сердце рыцаря-голиарда страстная Луиза де Ла Крезо, он не забывал свою покровительницу, благодаря которой стал Чёрным Рыцарем, и время от времени с оказией отправлял ей свои сочинения. Сию трогательную балладу он написал, будучи в замке Ла Крезо.

Франсуазе понравился ответ рыцаря.

– Назовите ваше имя, сударь! – настойчиво потребовала она.

– Ригор, ваше сиятельство… Ригор де Жюиф… – представился рыцарь-голиард, немного приукрасив свою фамилию, добавив маленькую частичку «де», открывающую двери в приличное общество. И добавил: – Я из Бургундского графства…

Баронесса милостиво кивнула. Проверить происхождение и правдивость слов рыцаря она не могла. Да разве можно в них сомневаться! Ведь он так хорош собой!

* * *

На следующий день, после полудня молодожёны отбыли в Орийнак.

По воле судьбы, а точнее – баронессы де Тьер, Ригор задержался в замке. Он развлекал её балладами, кансонами и альбами, сочинёнными в своё время для графинь де Мюлуз, де Бельфор, виконтессы де Монбельяр и баронессы де Ла Крезо.

Франсуаза, как женщина умудрённая опытом, понимала, что у Ригора имеется «список побед», в котором значится отнюдь не одна знатная дама. Баронессу буквально распаляло любопытство, настолько ей хотелось знать о былых победах Чёрного Рыцаря. Тот некоторое время предпочитал скромно о них умалчивать, но, наконец, понимая, что Франсуаза теряет голову от любви, Ригор приоткрыл её завесу своих любовных похождений. Баронесса пришла в неописуемый восторг и тотчас возжелала рыцаря-голиарда. Тому же ничего не оставалось делать, как сдаться. Ибо в данном случае (как и некогда с графом де Мюлуз) пожилой барон де Тьер не смог стать препятствием их обоюдному влечению.

… Ригор провёл в замке де Тьер вплоть до глубокой осени, наслаждаясь безмятежной жизнью и ласками Франсуазы. Барон де Тьер слабел с каждым днём. Франсуаза с нетерпением ждала его смерти, но ни в коем случае не намеревалась ускорить её. Потому как была полноправной хозяйкой. Барон же всё меньше вникал в дела своего родового гнезда.

На Ригора же у баронессы имелись вполне определённые планы. После смерти супруга она намеревалась оставить его в замке в качестве придворного голиарда и… любовника. А затем, выйти за него замуж. Одно обстоятельство омрачало счастье баронессы – её падчерица, которая и по сей день жила в замке Исуар.

К тому же до Франсуазы стали доходить тревожные слухи, якобы в замке Исуар, что в десяти лье от Тьер жила некая дама, скрывавшая своё лицо под серебряной маской. Дама эта была безусловно молода… Но отчего она скрывала лицо?

Не так давно заезжий торговец рассказывал баронессе о хозяйке Исуара, выказывая крайнее удивление и … даже страх:

– Представляете, ваше сиятельство, передо мной предстала стройная высокая дама в полупрозрачных одеждах. Её каштановые волосы струились плечам и ниспадали, подобно шёлковым нитям. Её голос был подобен журчанию ручейка… Но лицо… Лицо скрывала серебряная маска. Отчего? Что прячется за ней? Неужели врождённое уродство? Или эта дама от кого-то скрывается?.. Но почему тогда она охотно принимает у себя путников? И даже проводит с ними ночь…

Баронесса удивлённо вскинула брови.

– Проводит ночь? Какое распутство! – возмутилась она и прикусила нижнюю губу. «Девчонка становится опасной… Скоро о ней будет судачить вся округа… И не дай Бог дело дойдёт до Клермон-Феррана[74]… Хорошо, что муж почти не выходит из своих покоев…»

– О да, ваше сиятельство! Я, разумеется, не молод и сия таинственная особа, назвавшаяся госпожой Эстелой, не удостоила меня своей благосклонностью… Ну, вы понимаете, о чём я говорю… – несколько смутился торговец. Баронесса в нетерпении кивнула. – Так вот, – продолжил он свой рассказ, – но мой помощник молод и хорош собой… Дама в серебряной маске провела с ним ночь…

Баронесса почувствовала слабость во всех членах. «Надо срочно предпринять меры и избавиться от Эстелы… Но как?.. Подкупить кого-нибудь из слуг?.. Не знаю… Вряд ли кто из них решиться на убийство… Возможно, мне пригодиться Ригор…»

Торговец провел ночь в гостеприимном замке Тьер и покинул его на следующий день. Франсуаза поспешила призвать Ригора в свои покои.

– Мой супруг, барон де Тьер, чувствует себя хуже день ото дня, – печальным голосом сообщила она, смахивая набежавшую слезу.

– Ах, сударыня… – поспешил успокоить её Ригор. Но та жестом остановила его красноречие.

– Я уверена барон долго не проживёт, дни его сочтены. – Холодно произнесла она, отчеканивая приговор де Тьеру. – Год, как и положено я буду блюсти траур. Но затем… – она испытывающе посмотрела на Ригора, – я намерена снова выйти замуж…

Голиарда охватило смятение: неужели ему снова придётся скитаться от замка к замку и ночевать в лесу? Тяжёлый вздох вырвался из его груди. Но Франсуаза истолковала его по-своему.

– Ах, не печальтесь, сударь! Я знаю, какие чувства вы испытываете ко мне! – с жаром воскликнула баронесса.

Ригор опустился перед ней на колени.

– Из ваших уст я готов выслушать всё, что угодно… Когда я должен покинуть Тьер?.. – голосом приговорённого к казни поинтересовался он.

Баронесса растрогалась.

– Боже мой! Ригор! Неужели вы до сих пор ничего не поняли?! Я не намерена удалять вас! А напротив… – баронесса осеклась и, собравшись духом, выпалила: – Я люблю вас, Ригор де Жюиф и хочу, чтобы вы стали новым бароном де Тьер.

Голиард замер, не в силах подняться с колен. Так он стоял достаточно долго, пытаясь осмыслить слова Франсуазы. Та же наслаждалась произведённым на него впечатлением, ибо были уверена: Чёрный Рыцарь давно забыл Матильду де Монбельяр и его сердце принадлежит только ей.

Наконец Ригор очнулся, поднялся с колен и приблизился к баронессе. «Пусть она старше меня… Мне всё равно… Я стану бароном…» – мелькнуло у него в голове.

Он молча привлёк баронессу к себе и запечатлел на её устах страстный поцелуй.

Наконец любовники разомкнули объятия.

– Но есть одно обстоятельство, которое может помешать нашему счастью… – томно произнесла баронесса.

– Какое же? Я готов устранить его тотчас же! – с жаром заверил Ригор.

Баронесса улыбнулась.

– Я не сомневалась в вашей преданности… – Она одарила любовника ослепительной улыбкой, прошлась по своим покоям и лишь после этого поведала ему суть дела: – В замке Исуар живёт моя падчерица Эстела. Её прозвали Дамой в серебряной маске… Это чудовище… Она безобразна от рождения, ни один мужчина не жениться на ней по своей воле. Мало того, она развратна! Заманивает в свой замок мужчин-путников и, словно дьяволица совокупляется с ними!

Ригор невольно содрогнулся. Его воображение нарисовало горбатую кривоногую карлицу, лицо которой скрывала серебряная маска. Она тянула к нему свои когтистые руки и умоляла подарить ночь любви…

– Так вот, падчерице недавно исполнилось двадцать лет… И с каждым годом она становится всё опаснее. Я боюсь, что она подкупит моих слуг и отравит меня… А затем завладеет всем имуществом после смерти барона.

– А что же барон? – задал резонный вопрос Ригор. – Что он говорит по этому поводу?

Франсуаза на мгновенье смутилась, но быстро нашлась, что ответить:

– Эстела настольно уродлива, что барон не желает знаться с ней. Да и потом она, увы, унаследовала дурной характер своей матушки. Та постоянно изменяла барону, стоило ему только покинуть замок. Но по закону Эстела – его дочь. И, если она вознамериться искать защиты у графа Клермонского, то я не смогу противостоять ей.