— И этот… этот… — со злостью выпалила она. — Этот твой так называемый медовый месяц — ты ведь запланировал это заранее, верно?

— Да, я, действительно, об этом подумал.

«Ты, что, Скай, решила, что я так легко от тебя откажусь? Поразмысли-ка. Ты же меня достаточно хорошо знаешь».

— Я дам тебе полные владельческие права на винодельческое хозяйство, даже на сами виноградники.

— Силовые игры не в моем стиле. Если передо мною что-то, чего я хочу, я стараюсь этого добиться.

— И тебе неважно, сколько это будет стоить?

— Если это вещь стоящая, я заплачу за нее нужную цену. Любую цену.

Она прищелкнула пальцами.

— Вот так?

Он повторил ее жест.

— Именно так. Ведь это же медовый месяц. — Он поднял с пола мотоциклетный шлем и двинулся к двери. — Итак, предложение сделано. Хочешь, соглашайся, хочешь, нет.

Скай уставилась в шов, проходящий по середине спины его мотоциклетной куртки.

В голове у нее воцарилась паника. Мозг бурлил, как стоящий на огне котелок с овсянкой.

«Придумай что-нибудь. Ведь он сейчас уйдет, а вместе с ним — последняя надежда на спасение журнала». Взор ее обратился на сентябрьский номер «Голой сути», лежавший на краю стола, а затем скользнул на портрет отца во весь рост, висящий у двери. Той самой двери, к которой направлялся сейчас Логан.

— Так где же ты предлагаешь провести наш так называемый «медовый месяц»?

Он замер. Впился пальцами в резинку мотоциклетного шлема и только потом обернулся. Если ему и понравился ее вопрос, то он не подал виду.

— В каком-нибудь местечке потеплее? — спросил он.

— Неважно. — Она изображала полнейшее безразличие, а ум ее бешено работал в попытке подобрать подходящее место. Близкое и битком набитое людьми. Множество людей.

— У одного моего друга есть домик в дачном кооперативе на Мауи.

— На Гавайях? — В голове у нее все закружилось и завертелось. Много солнца, везде песок и туристы. Безопасный для нее выбор.

— Ну как, годится?

Не просто годилось, но и влекло, но нельзя, чтобы он понял, что она испытывает влечение, пусть даже к просто выбранному им месту. Хватит. Слишком все было болезненно. Она больше не может нарываться на новую боль.

— Гавайи далековато.

Он кинул шлем на широкий валик кресла.

— Всегда в запасе есть озеро Тахоэ.

— Неподалеку от океанского побережья Невады?

— Оно самое. А рядом Рино. Хочешь попытать счастья, Скай?

— Я не бывала в Неваде со времени…

— Со времени нашего почти что медового месяца, — продолжил он. — Но если Невада тебе не подходит, мы можем поехать на любое из «Ки»: хоть «Вест». Ты же всегда была неравнодушна к Флориде.

— Все равно очень далеко.

Он подошел поближе и очутился так близко, что она заметила в его серых глазах золотые искорки. Прямо, как рудная обманка. Ну, ее-то не обманешь. Она знала, чего он хочет, но ему не обломится. Она не собиралась падать в его объятия или в его постель.

— Тогда выбери сама.

Держа ногу на полу, она опять взгромоздилась на угол стола.

«Быстро. Придумай что-нибудь где-нибудь, пока он не настоял на Флориде».

— Ну, коль скоро я ставлю винодельческое хозяйство, как обеспечение, то почему бы нам не поехать туда?

— В Огасту?

Голова у него дернулась вбок, точно он ушам своим не поверил, что она предложила виноградные места в пятидесяти километрах к западу от Сен-Луи. Он, очевидно, против. Но почему? Неужели воспоминания о проведенном ими там времени у него настолько болезненны, или есть еще какие-то причины, по которым он не хочет туда ехать?

Она внимательно изучала суровое выражение на его лице, следила за тем, как он напускал на себя маску безразличия. «Слишком поздно, Логан». Она чересчур хорошо знала его, чтобы ее можно было так легко обвести вокруг пальца. Но почему же он не хочет ехать в Огасту?

— Я буду лучше чувствовать себя в отношении займа, если буду знать, что ты внимательно изучишь владения в Огасте, — выговорила она.

— Иными словами, ты будешь чувствовать себя лучше, если окажешься поближе к журналу.

Он подошел поближе. И наступил носком ботинка на кончик ее жестких матерчатых туфель.

— Не вздумай играть со мной в игру, Скай.

— А я и не собираюсь.

— Когда я говорю «никаких звонков», значит, так оно и должно быть. Никакой постраничной разметки в сумочке. Никаких записных книжек. Это часть сделки.

— Я и не собиралась звонить или работать над новым материалом.

— Не собиралась? А собиралась только мостить путь отступления, верно?

— Что-то в этом роде.

Теперь он стоял прямо перед ней, равномерно распределив свой вес на обе ноги — длинные, мускулистые.

— Ну, а если я действительно соглашусь провести медовый месяц в виде недели в Огасте, — спросил он, — когда ты будешь готова ехать?

— Через две недели.

Он медленно покачал головой.

— Малоприемлемо. Забираю тебя с собой послезавтра, или сделка отменяется.

Она спрыгнула со стола, всеми силами стараясь не задеть его ноги.

— К этому времени я еще не буду готова. Мне надо перед сдачей в типографию свести воедино ноябрьские журнальные простыни.

Глаза у него сверкнули.

— Простыни?

Что ж, сама нарвалась.

— Хватит!

— Тогда хватит напоминать мне, как хорошо нам было в постели под одной простыней.

Шея у нее побагровела. Только один мужчина на свете мог заставить ее краснеть, и он до сих пор, оказывается, способен вгонять ее в краску. Чему же удивляться? Он-то знает ее лучше кого бы то ни было, даже родной сестры.

— Давай лучше вернемся к делу, Логан.

— Если ты настаиваешь. Что же касается журнала, делегируй полномочия сестре.

Старый-престарый аргумент, подумала она. Сколько раз они через это проходили? Слишком много. Чересчур много.

— Не могу.

— То есть, не хочешь.

Ей хотелось закричать в ответ, но она заставила себя ограничиться краткой репликой:

— То есть, именно не могу.

— Ты же не навсегда отдаешь журнал Алисон. Всего лишь на семь дней, Скай.

— Не лезь в это. Это наши с сестрой дела.

— Нет, если ты хочешь спасти журнал. Алисон вполне может справиться с делами в «Голой сути». Она достаточно способная, если ты дашь ей шанс проявить себя.

— Шансов у нее хватало, но она все пустила по ветру. Сейчас неподходящее время для передачи ей руководства. Ноябрьский номер — ресторанный, со специальным разворотом. Мы пытаемся ввести что-то новенькое и отразить лучшие рестораны Сен-Туи. Мы опросили наших подписчиков и делаем раскладку…

Он вздернул брови.

Дернувшаяся вперед рука замерла в воздухе. Она опять дала ему повод к двусмысленному толкованию слов. Судя по сияющей улыбке на его лице, ждать он долго не заставит. Она глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки.

— Раскладку? А я и позабыл, настолько сексуальна журнальная терминология.

— Мы проводим разброс… Я имею в виду, целого раздела…

— Погоди-ка. Разброс? Интересная концепция…

Она взяла себя в руки и, не мигая, посмотрела ему прямо в глаза.

— Мы сделали фотообзор, сняв десять подписчиков и их любимые рестораны.

— Так пусть поест в них Алисон.

— Для нее изысканный обед — это двойной шоколадный коктейль и «большой Мак» с лишней пластиночкой сыра.

— Мне это нравится. А как насчет завтрака?

— Логан, я не шучу.

— Знаю, Скай. И еще я знаю, что для тебя этот журнал. Взбодрись. Расслабься. «Голая суть», можно считать, уже спасена. Займа ты добилась. Остается только перевести деньги на твой счет, если, естественно, мы договоримся об условиях.

И она решилась.

— Мы можем договориться об «условиях» так называемого «медового месяца», если согласишься на Огасту.

— Но ведь мы уже едем на виноградники Миссури!

«Почему он так возражает против Огасты? Тебе ведь всегда там нравилось, Логан!»

Теперь, однако, она решила настоять на своем.

— Нет. Будет только так. Здесь я ставлю точку.

Он склонил голову набок.

— Да неужели?

Теперь она нанесла ему удар ниже пояса. И стоит, помахивая руками.

— Только ничего не говори, Логан. Я с тобою готова пройти весь путь. Весь путь, но только, если мы едем в Огасту.

— Туше! Значит, я забираю тебя послезавтра.

Он явно не собирался идти на уступки по поводу даты отъезда. Если ей хотелось получить заем, то послезавтра ей уже следовало быть готовой к отъезду в Огасту, заранее упаковав вещи.

Ее, конечно, бросала в дрожь одна только мысль о том, что целую неделю журналом будет управлять Алисон. Но разве у нее был выбор? Логан загнал ее в угол. Либо она даст согласие, либо «Голая суть» прикажет долго жить. Но такого она допустить не может. Ни в коем случае!

— Послезавтра я буду готова.

— Заберу тебя в восемь. Оденься попроще. — Он схватил мотоциклетный шлем и пошел к двери. Когда он уже очутился в приемной, то вдруг оглянулся через плечо и подмигнул ей.

— По здравом размышлении я решил: упакуй-ка эту штуку в кружевах. Ну, знаешь, черную. Кто знает, а вдруг мы себе натрудим аппетит, и время от времени придется совершать вылазки за пропитанием.

И он вышел из офиса прежде, чем она успела что-либо возразить.


Глава вторая


На следующее утро Скайлер, держа в одной руке чашку горячего, с огня, чая, а в другой — газету «Сен-Луи пост диспэтч», шла по ворсистой дорожке в направлении редакционных помещений журнала «Голая суть», умудряясь ни пролить ни капли. Подойдя к кабинету Алисон, она услышала голоса. Пластмассовая чашка дернулась влево, и ее пришлось подхватить правой рукой.