И так и не разобрался бы со своим дерьмом.

– Мы могли бы все вместе сходить на «Рейнджерс», – сказал мой отец.

Я выгнул бровь.

– «Рейнджерс»?

К моей неожиданности он рассмеялся.

– А ты за кого болеешь?

– За «Брюинз», естественно. «Рейнджерс» – жалкие слабаки.

– Рад слышать, – сказал он, и его плечи немного расслабились. – Рад слышать.


Кори


Стоит ли говорить, что два часа, проведенные в парикмахерской и в последующих делах, превратились в настоящую муку.

Все это время я пыталась представить, как сложился их разговор – первый в жизни. И не могла решить, раздражает меня или нет то, что отец Хартли просто взял и как с неба свалился. Что лучше – приехать без предупреждения или не появиться вообще никогда?

День для апреля выдался теплый, так что по дороге домой я вся взмокла. Я уже месяц носила новые скобы и привыкала к ним достаточно хорошо. Пусть неохотно, но я была вынуждена признать, что эта новая технология и впрямь потрясающая. Без костылей я по-прежнему не могла, но зато теперь я ходила ногами по-настоящему, а не просто переставляла их, как ходули. Передвигаться по лестницам стало намного проще, и я больше не пользовалась инвалидной коляской, разве что дома.

Вернувшись наконец-то к себе, я нашла на диване записку.


Каллахан, мне надо столько всего тебе рассказать, но я одолжил у Стаси машину, чтобы съездить домой и поговорить с мамой. Иначе было нельзя. Я абсолютно точно вернусь обратно к восьми, так что надень то свое платье.

Люблю тебя. Х.


Неизвестность, понятно, убивала меня. Но пришлось набраться терпения. Я написала ему: Веди осторожно. НЕ РАЗГОНЯЙСЯ. Люблю тебя. К.

Ужинать я пошла с Даной и Дэниелом, которые горели нетерпением отправиться на бомонский бал вместе. Дэниелу понадобилось два месяца на то, чтобы набраться смелости и пригласить ее на свидание. Теперь они встречались уже пару недель, и я надеялась, что завтрашним утром увижу, как Дэниел тайком выбирается из нашей с ней комнаты. Я даже заготовила шутки для завтрака – просто на всякий случай.

Но сегодня вечером я была настолько рассеянной, что едва могла следить за их разговором.

– Кори, все хорошо? – спросила Дана после того, как я в третий раз не сумела ответить на простейший вопрос.

– Хм-м? Да. Я в порядке.

– А где Хартли? – спросила она. – Вы же не поругались?

Я покачала головой.

– Он поехал на пару часов к своей маме. Его… в общем, сегодня у него кое-какое семейное дело. Он обещал, что к началу бала вернется.

Дана бросила взгляд на часы.

– Давай собираться. Я могу накрасить тебе ногти под цвет твоего платья.

Я скорчила гримасу.

– Звучит утомительно.

– Кори, сегодня ты тусовщица, а не спортсменка, – сказала она.

– Как скажешь, – вздохнула я. Честно говоря, мне было безразлично, кем быть, лишь бы мой спортсмен вернулся ко мне в целости и сохранности.


***


– Так и не скажешь, что случилось у Хартли? – полюбопытствовала Дана. Я не могла ее видеть, потому что мои глаза были закрыты. Но я чувствовала ее дыхание на лице, пока она наносила мне тени на веки.

– Извини, – ответила я, – это не мой секрет. Но клянусь, никто не болен и не умирает. Просто семейная драма.

– Что ж, хорошо, – сказала Дана, и у меня не было уверенности, что она имеет в виду: Хартли или мой законченный макияж. – Открывай глаза и смотри.

Я открыла глаза. И когда она отошла, увидела в зеркале практически незнакомую девушку. Я никогда сильно не красилась, а после несчастного случая совсем перестала. Девушка – нет, женщина – в зеркале выглядела куда более эффектно и стильно, чем та, которую я привыкла там видеть. Дана обещала не увлекаться и свое слово сдержала. Но благодаря ее мастерству черты моего лица будто бы стали четче. Золотисто-коричневые тени на веках выгодно подчеркивали оттенок моих волос, которые после посещения парикмахерской были гладкими и завивались на кончиках в кольца.

Но больше всего мне понравилось платье. Его выбрала, разумеется, Дана, и она превзошла себя. Оно было красным и длинным. (Дана назвала его макси-платьем, чтобы это ни значило.) Крой был невероятно простым – топ на лямках постепенно расширялся до водоворота шелка у ног. Завеса ткани, скрыв скобы, вернула моему телу плавные формы, чего я не видела в зеркале больше года.

– Вау, – сказала Дана. – Хартли упадет в обморок. Если он все же появится.

Я не могла оторвать глаз от зеркала. Когда я в последний раз смотрела на свое отражение без критических мыслей? Очень давно. Вечность назад. Сердцем я понимала, что платье и макияж на самом деле не изменили меня. Но они дали мне повод остановится, посмотреть на себя и порадоваться тем деталям моего облика, которые были здоровыми и нормальными – отросшим волосам, румянцу на коже. Зеркало было по-настоящему дружелюбно ко мне, и все же я относилась к нему с презрением.

– Тебе нравится? – прошептала Дана.

Я знала, она имеет в виду макияж, но с тем же успехом она могла бы спросить о всей моей жизни.

– Да, – сказала я ей. – Нравится. Очень.

Сразу после восьми мой телефон звякнул смской от Хартли. Прости. Уже еду.

Не пиши за рулем! – ответила я. И не спеши. Я ухожу туда с Д&Д.


***


За два часа, что нас не было, столовая Бомона преобразилась. Самые большие столы унесли, чтобы освободить место для танцев и группы из пяти человек. На оставшихся столиках мерцали свечи. В центре зала кружились, танцуя, парочки, а остальные стояли по краям и общались.

Я то и дело оглядывалась на дверь и потому не увидела, как ко мне подкрался Бриджер. Прежде, чем я смогла возразить, он подхватил меня за талию и закружил, а потом поставил обратно.

– Кто ты и что ты сделала с Каллахан? – спросил он, возвращая мне костыли, которые соскользнули на пол.

– Хм… спасибо? – За полчаса я получила с десяток комплиментов подобного рода. Все это было лестно, но я начала задаваться вопросом, уж не значит ли это, что мне следует прилагать чуть больше усилий на регулярной основе.

– Серьезно, ты выглядишь потрясающе, – сказал он. – Где, черт побери, Хартли? Если он продинамит тебя, я оторву ему яйца.

– Не нужно, – ответила я. – Он уже едет. С минуты на минуту он будет здесь. – Бриджер нахмурился, но я не стала вдаваться в детали. – Ты не хочешь представить меня своей паре? – За его спиной маячила незнакомая блондинка с выдающимся бюстом. Я никогда не видела Бриджера с одной и той же девушкой два раза подряд. Он их менял, как перчатки.

– Конечно! Это… – Он закашлялся.

– Тина, – сказала она.

– Привет, Тина! – Пытаясь прикрыть прокол Бриджера, я торопливо протянула ей руку. – Приятно познакомиться.

– И мне, – натянуто сказала она.

– Ну, не буду отвлекать вас от танцев, – сказала я.

Тина потянула Бриджера за руку, и он приподнял в мою сторону бровь. Думаю, он решил, что это будет невежливо – пойти танцевать, когда я не могу за ними последовать.

– Идите, – шепнула я.

Бриджер поцеловал меня в щеку, после чего увел свою девушку на танцпол. Несколько минут я наблюдала за ними. Бриджер был хорошим танцором, что наводило на мысль, что и Хартли двигается не хуже. Комплексов у них было не много, это уж точно.

Когда Хартли наконец-то ворвался в столовую и, высматривая меня, завертел головой, я улыбнулась. Было видно, что он забежал к себе, чтобы переодеться, но провел там не особенно много времени. Он надел рубашку и брюки, однако по ним не помешало бы пройтись утюгом или хотя бы ненадолго повесить в ванную с паром, пока включен душ. А его наспех завязанный галстук съехал набок.

И все же он был самым красивым парнем не только в зале, но и в радиусе нескольких миль.

Пока я, выпрямившись, наблюдала за ним, моя улыбка становилась все шире. Я ждала, когда он найдет меня в переполненном помещении. К сожалению, Стася нашла его первой. Я увидела, как она продефилировала к нему, а он что-то достал из кармана – вероятно, ее ключи от машины, – потом поблагодарил ее и быстро поцеловал ее в щеку.

Все это время его глаза не прекращали сканировать зал. Высматривая меня.

Сюда, мысленно направила его я. Его глаза метнулись ко мне и прошли было мимо, но затем вернулись назад, и его взгляд упал на меня. Его лицо озарила самая прекрасная на свете улыбка, и он, огибая танцующие тела и стулья, поспешил в моем направлении.

Я ожидала, что он схватит меня в объятья, но вместо этого он резко остановился.

– Черт, Каллахан, – проговорил он, не сводя с меня глаз. – В смысле… вау. – Он подошел на шаг ближе. – Извини, что я опоздал, я…

– Ш-ш. – Я приложила к его губам пальцы. – Ты не так уж и опоздал. – Я поправила его воротничок.

– Да, но… – Он оглядел себя и усмехнулся. – Когда я уговаривал тебя прийти сюда, то собирался сделать все правильно. Я должен был забрать костюм из химчистки. Но она уже не работает. – Шагнув ко мне, он провел ладонями по моему обтянутому шелком торсу. – Черт, ты такая красивая, – сказал он. А потом поцеловал меня в губы – перед Господом и всеми людьми.

И я ему разрешила.

Заиграла медленная мелодия, и Хартли, улыбнувшись, отодвинулся от меня.

– Начинается! Убирай костыли. – Хартли положил ладони на мои бедра, и я, нагнувшись, зафиксировала колени на своих новых скобах. Затем прислонила костыли к стулу у себя за спиной и, глядя вниз, осторожно переставила на ботинки Хартли сначала одну, а потом и вторую ногу. – Вот так, – прошептал он мне на ухо. Маленькими шажками он проник в танцующую толпу – двигаясь задом наперед и с моими ногами у себя на ногах. В точности, как мы с ним тренировались.