Рози Томас - Год любви

Через час Элен и ее подруги уже пролетали над итальянскими Альпами. Элен посмотрела на заснеженные вершины и торопливо повернулась к Хлое, которая сидела рядом. Пэнси сидела от них через проход и, судя по всему, крепко спала. Она уверяла, что только так можно летать на самолете.

– Ну, как тебе каникулы? – спросила Хлоя.

– М-м… Все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, – протяжно вздохнув, откликнулась Элен. – И Венеция, и Дарси…

Элен колебалась, но решила, что Хлое можно рассказать о том, что постоянно присутствовало в ее подсознании.

– Знаешь, со мной произошла такая забавная история… В ту ночь, когда от Дарси пришла телеграмма, мне приснился безумно сексуальный сон. Про Тома. Мне даже стыдно об этом вспоминать.

– Да чего тут стыдиться? – усмехнулась Хлоя. – По-моему, это классический случай: так всегда бывает, когда человек оказывается перед необходимостью окончательного выбора. Ты лучше исследуй возможности, открывшиеся тебе во сне.

– И все?

– Ну, конечно! Ты же не думаешь, что в глубине души беззаветно влюблена в Тома Харта?

– Нет! – поспешно заверила ее Элен.

– Тогда все нормально, да?

«Нормально или нет?» – спрашивала себя Элен. И очень забеспокоилась, поняв, что не знает ответа.

– А тебе понравились каникулы? – в свою очередь спросила она Хлою. Ей вдруг пришло в голову, что Хлоя опять стала прежней: гибкой и похожей на тигрицу. Она уже не ходила с потерянным видом, в глазах уже почти не было тоски.

– Да, понравились. Я начинаю думать, что опять смогу жить сама по себе, – Хлоя поглядела на свои руки и добавила. – Со мной тоже произошла забавная история. Мейсфилд интересовался, нельзя ли со мной встретиться в Лондоне.

Случилось это вот как: Хлоя сидела одна во внутреннем дворике палаццо, наблюдая за вечерними тенями, сгущавшимися на мозаичном полу. Мейсфилд вышел из дома и увидел пустые стулья.

– А где все остальные?

– Переодеваются, – ответила она, но он не ушел, а сел рядом и принялся бессовестно разглядывать ее лицо.

Хлоя заметила, что у него голубые глаза, не изменчивые, как у Пэнси, а серьезные и пронзительные.

– Вы очаровательны, Хлоя, – отрывисто произнес он и добавил – Вы, наверное, считаете меня стариком?

– Нет, – ответила она, понимая, к чему он клонит.

Они оба помнили о том, что во внутренний дворик выходит целый ряд темных окон. Мейсфилд с преувеличенной аккуратностью закурил сигарету.

– Я частенько бываю в Лондоне, – сказал он. – И порой приезжаю туда один. Может, мы там встретимся?

Они поглядели друг на друга, прошло несколько секунд, в течение которых эта возможность была вполне реальной, но потом Хлоя отвела взгляд.

Она ответила, стараясь говорить как можно мягче:

– Нет. Я думаю, это было бы неразумно с нашей стороны.

– Жалко, – сухо произнес Мейсфилд. – Мы бы с вами получили большое удовольствие.

Самолет летел над Швейцарией. Хлоя заметила, что Элен смотрит на нее безо всякого удивления.

– И что ты ему сказала?

– Ну, конечно, отвергла! – криво усмехнулась Хлоя. – Хватит с меня женатых мужиков.

Этот незначительный эпизод, однако, в корне изменил настроение Хлои. Отказ придал ей уверенности, она снова ощутила себя хозяйкой своей судьбы, и это ее радовало. Она вновь обрела свободу и могла распоряжаться ею по своему усмотрению. Оксфорд манил ее, она уже предвкушала удовольствие от занятий в университете.

Из всех трех девушек только Пэнси, лежа с закрытыми глазами, не испытывала никакого ликования от того, что возвращается в Оксфорд. Она, конечно, улетала от Мейсфилда и Ким, которые стесняли ее свободу, но Стефан и его всепожирающая страсть тоже ее во многом ограничивали.

В душе Пэнси поселилась тревога, но она упорно держала глаза закрытыми, и лицо ее было спокойно и расслаблено.

Аэропорт «Хитроу» казался ужасно безобразным.

Увидев перед собой километры оранжево-зеленого пластика и погрузившись в какафонию звуков, Элен приуныла. Хлоя и Пэнси тоже были удручены этим, и девушки молча стояли у багажного транспортера в томительном ожидании своих чемоданов.

Проходя через таможню, Элен сразу заметила Дарси. Он беспокойно разглядывал толпу прилетевших пассажиров. В воспоминаниях Элен Дарси казался выше ростом; еще она отметила про себя, что он так сильно щурится, можно подумать, что он близорук. Через секунду Дарси заметил Элен, и его лицо расплылось в восторженной улыбке.

Пока он пробивался к ней сквозь толпу, Элен успела только подумать:

– Нет! Я не ожидала, что он здесь окажется… Я не хочу такой встречи. Я к ней не готова.

Но он уже оказался рядом, схватил ее за руки и с надеждой заглянул в глаза.

– Откуда ты узнал, что я прилечу этим самолетом? – это было единственное, о чем догадалась спросить Элен.

Даже ей самой было понятно, что голос ее звучит ужасно неприветливо, просто позор!..

– С тех пор, как я получил твою телеграмму, я встречал каждый самолет. Я… я почему-то думал, что ты сразу же вернешься, – на его лице так явственно отразились легкое разочарование и готовность простить, что Элен покаянно уткнулась лицом в его плечо. Он был страшно напряжен.

– Извини меня, – пробормотала она. – Я так удивлена, что ты здесь. Тебе не нужно было… нет, я не то хотела сказать. Спасибо, что ты приехал. Я не думала, что ты ждал меня так скоро.

Наконец она подняла на Дарси глаза, и его лицо мгновенно просветлело.

– Не переживай, – ласково проговорил он. – Ладно, поехали домой.

Хлоя и Пэнси уехали отдельно, так что Дарси и Элен добирались из Лондона в Оксфорд вдвоем.

По дороге Элен попыталась рассказать Дарси о своей влюбленности в Венецию, о том, как странно заворожил ее этот город… ей хотелось оправдаться, объяснить, почему она сразу же не помчалась домой. Дарси слушал и кивал, не отрывая глаз от дороги.

– Ну, конечно же, мы поедем туда вместе, – пообещал он. – Если хочешь, можем съездить на медовый месяц.

Тут он исподтишка посмотрел на Элен, готовясь обменяться с ней заговорщической улыбкой, но Элен сидела, слегка отвернувшись, и любовалась мелькавшими за окном просторами, на которых зеленела молодая трава.

Когда они доехали до Оксфорда, Дарси не направился в центр города, а свернул на объездную дорогу. Элен удивленно обратилась к нему:

– Куда мы едем?

– Как куда? Домой, в Мер.

Элен съежилась. Она ждала встречи с Фоллиз-Хаусом, от которого веяло стариной и какой-то эксцентричностью, предвкушала, как она окажется в своей скромной обители… А вместо этого они ехали в Мер. Дарси вез свою невесту в будущий дом.

«Все наперекосяк», – подумала Элен и жалобно поморщилась.

В последние, восхитительно прекрасные часы своего пребывания в Венеции она совсем по-другому представляла себе возвращение домой. Серый туманный день и даже раздражающая паутина дорог с засильем заправочных и сервисных станций на подъезде к Оксфорду были тут ни при чем. Это у нее на душе скребли кошки, и она сама была во всем виновата.

А Дарси был такой, как всегда.

Он добродушно и удивленно посмотрел на нее, и Элен была готова отхлестать себя по щекам за своенравие.

– Знаешь что? – сказал Дарси. – Давай остановимся и чего-нибудь выпьем.

Неподалеку находился крошечный деревенский кабачок. Дарси прекрасно разбирался в различных сортах пива, а Элен обычно с интересом наблюдала за немногочисленными посетителями – автомеханиками и сельскохозяйственными рабочими.

– Возьмем «Уитшиф»?

– Давай.

«Это уже лучше, – подумала Элен. – Надо еще хоть немножко побыть на нейтральной территории».

В баре оказалось неожиданно много народу: шло состязание между любителями игры в дротики. Однако Элен с Дарси удалось найти в углу свободный столик, и они сели лицом к лицу. Элен попробовала крепкое пиво и улыбнулась Дарси.

– Чисто английский вкус. Наконец-то я дома!

– И надеюсь, навсегда. Элен, там ничего плохого не случилось?

Она покачала головой. Нет, ничего такого не случилось. Просто она была раздосадована на мир, на Дарси, а главное, на саму себя. Элен оглядела маленькое помещение, посмотрела на темные полки, уставленные оловянной посудой, на начищенные медные ручки насосов для пива.

Это-то ей было понятно…

– Мне кажется, мы не будем с тобой вечно проводить время в пабах. Смотреть на окружающих, почти ни о чем не разговаривая, но при этом быть вместе.

Она впервые упомянула про их общее будущее. Они серьезно и торжественно посмотрели друг другу в глаза, сознавая всю важность взаимных обещаний.

Дарси полез в карман.

– Я хочу дать тебе вот это…

На столе среди бумажных кружочков со следами пролитого пива лежала бархатная голубая коробочка. Элен нерешительно смотрела на нее, понимая, что в ней…

– Ну, открой же! – приказал Дарси.

Внутри лежало кольцо. Огромный кроваво-красный рубин, обрамленный бриллиантами, – так делали в старину.

– Боже мой! – выдохнула Элен, уставясь на невероятный драгоценный камень.

Он настолько не подходил к ее облику, что она не могла даже представить, как это она будет его носить. Она даже дотронуться до него не смела!

Дарси вынул кольцо из бархатного гнездышка и приподнял левую руку Элен. Холодное, массивное кольцо легко наделось на средний палец, Элен нехотя вытянула руку, чтобы можно было как следует рассмотреть подарок.

– Это кольцо виконтессы, – объяснил Дарси. – Я точно не знаю, сколько поколений его носило, но оно очень старое.

И прибавил:

– Какие у тебя крошечные ручки! Такие тоненькие, маленькие пальчики… Нужно будет уменьшить для тебя это кольцо.

Элен подумала о надменных, роскошных женщинах, которые, должно быть, носили этот рубин с чувством, что он принадлежит им по праву, и у нее упало сердце.