Она инстинктивно придвинулась поближе к Дарси. Он спокойно рассуждал со знакомым геологом о том, что за земля в Мере. Элен усмехнулась. Она вдруг поняла, что Дарси – самый простодушный и положительный человек из всех, с кем ей приходилось в жизни сталкиваться. Все его помыслы были чисты и честны, в нем Элен чувствовала удивительную надежность и незыблемость. Столь же незыблема смена времен года в его ухоженном поместье. Элен по-новому, как-то особенно нежно посмотрела на знакомое, ничем не примечательное лицо, в котором сквозила доброта.

Сидевшая в другом углу гостиной Хлоя залпом осушила бокал шампанского, и ей тут же налили еще. От спиртного ей стало получше, она уже не порывалась вскочить и убежать и не боялась, что вот-вот расплачется. Готовясь к банкету, Хлоя тщательно нарядилась и накрасилась пытаясь скрыть следы бессонных ночей и мучительных дней. Накануне она весь вечер – а он длился нескончаемо долго – твердила себе, что надеяться не на что, ей хочется лишь увидеть Стефана и, может быть, перекинуться с ним парой фраз. Но, очутившись здесь, она поняла, что, безусловно, надеялась, надеялась так отчаянно, что, когда подошла к дому Тома, у нее перехватило дыхание. Войдя в помещение, Хлоя обшарила глазами толпу и сразу же заметила Стефана. Он выслушивал чьи-то рассуждения, склонив голову набок: он всегда так делал, когда внимательно слушал собеседника. Сердце Хлои чуть не выпрыгнуло из груди. Она уже несколько дней не видела Стефана и считала часы до этой встречи, сама толком не понимая что она от нее ждет.

Стефан почувствовал на себе ее пристальный взгляд. Подняв глаза и увидев Хлою, он смущенно шевельнул рукой… даже нельзя сказать, что помахал в знак приветствия. И тут же отвернулся, снова склонив голову набок с таким видом, будто разговор его безумно интересовал и он боялся пропустить даже слово.

У Хлои закружилась голова, все стало каким-то мутным. А когда, наконец, туман рассеялся она осознала всю нелепость своих надежд. Стефан никогда к ней не вернется. Она увидела, как сквозь толпу пробирается Пэнси, она казалась совсем ребенком, несмотря на яркий макияж. Пэнси взяла Стефана под руку, и они замерли, стоя плечом к плечу. По лицу Стефана было видно, что он сам не верит своему счастью а Пэнси с вызовом смотрела на окружающих, давая понять, что Стефан – ее собственность. Нельзя было более определенно заявить о своей связи. Это поняли абсолютно все. Хлое стало еще горше. Ведь сочувствовать будут не ей, а Беатрис!

Хлоя вдруг увидела, до чего же жалкую роль она играла в этой истории. Она была всего лишь последней в длинном списке девиц, которым не удалось добиться того, чего Пэнси добилась без малейших усилий. Больше того, Хлоя поняла, что Пэнси добилась всего этого благодаря своей красоте, богатству и юности. На умного, образованного Стефана все это произвело неизгладимое впечатление.

От такого разочарования Хлою даже зазнобило. Значит Стефан вовсе не так умен, как ей казалось! Да он просто дурак! Злость, горечь и обида постепенно отхлынули, осталась одна пустота.

– Прелесть правда? – послышался рядом чей-то голос.

Хлоя обернулась и увидела Оливера Его лицо осунулось, мальчишеская красота исчезла, уступив место более жестким линиям. Хлоя подумала, что он стал еще привлекательней.

– Да, очень трогательно – откликнулась она и решительно отвела взгляд, не желая видеть Стефана и Пэнси. – Ну, что? Может, пойдем перекусим?

Хлое всегда казалось, что в Оливере есть какой-то изъян, но сегодня она обрадовалась его обществу. Посмотрев вокруг, она даже почувствовала, что больше ей ни с кем не охота иметь дело.

Когда они пришли в столовую, Оливер щедро положил на ее тарелку очень вкусное блюдо из лосося.

– Господи, как я рад что все позади! Это надо отпраздновать!

– Ты про пьесу?

– Ну, конечно, про пьесу! Про что еще? – их глаза встретились и Хлоя с Оливером обменялись саркастическими улыбками, стараясь не выдавать своих истинных чувств.

– А ты что, не хочешь есть? – спросила Хлоя.

– Нет. Я это восполняю выпивкой. Давай сегодня как следует выпьем.

Хлоя протянула ему свой бокал.

Оливер наполнил его раз, другой..

Вокруг все медленно поплыло Еда Хлои осталась почти нетронутой, но зато она налегала на шампанское. Душившая ее боль постепенно сжалась в маленький черный комочек, он казался уже чем-то чужеродным, и на него можно было не обращать внимания. Все было очень легко, пока на глаза Хлое не попадались танцующие Стефан и Пэнси, которые нежно обнимали друг друга и улыбались, почти соприкасаясь лицами. Но и тогда Хлое нужно было лишь отвернуться и посмотреть на что-нибудь другое. Она поймала себя на том, что все чаще смотрит на Оливера. Ей понравилась его гордая посадка головы и длинные ресницы. Шелковистые золотые волосы красиво блестели, ниспадая сзади на воротник рубашки, на запястье белел маленький шрамик. За спиной Оливера расплывались чьи-то бледные лица, мелькали яркие краски, а лицо Оливера было зримо. Хлоя смотрела на него так, словно увидела впервые.

Они немного потанцевали, но все время неуклюже толкали друг друга, а Хлое вдобавок то и дело приходилось отводить глаза, стараясь не смотреть на Стефана. Поэтому, вместо танцев, Оливер и Хлоя уселись на бархатный диванчик в углу гостиной. Оливер теперь пил виски, и когда он поцеловал Хлою, она почувствовала этот вкус у него на губах. Хлоя слегка отстранилась, и Оливер открыл глаза, они были ярко-голубыми и удивительно далекими. У нее вдруг возникло неприятное чувство, будто он ее вообще не видит.

– Почему бы и нет? – резко сказал он.

Хлоя понимала, что ей нужно встать, вызвать по телефону такси и поехать одной в свою пустую комнату. Она еще могла принять правильное решение, но, попытавшись это сделать, поняла, что уже поздно. Простые события неожиданно стали безнадежно запутанными… Хлоя снова откинулась на бархатные подушки и закрыла глаза.

– Действительно, почему бы и нет? – монотонно повторила она. – Почему?

Рука Оливера со шрамом на запястье протянулась к ее груди.

Позже она заметила, что Дарси и Элен стоят над ними и смотрят на них в упор.

– Ты не хочешь поехать со мной на такси домой? – спросила Элен.

– Я еще не готова, – заявила Хлоя.

Оливер не разжимал объятий Хлоя знала, что она растрепанная, краска на лице смазалась, ей было не по себе, но она по-прежнему боялась оказаться одна в пустой комнате.

– Дарси! – воскликнул Оливер. – Ты в этом галстуке похож на экзаменатора.

Они с Хлоей нашли это необычайно забавным и, привалившись друг к другу, затряслись от хохота.

Когда Хлоя подняла глаза, банкет закончился. Том стоял, прислонившись к камину, над которым висела маленькая голубая картинка – на ней были изображены цветы и море.

Он смотрел очень холодно и отрешенно и казался прямой противоположностью им с Оливером.

– Если хотите, у меня есть свободные комнаты, – вежливо предложил он.

Хлоя постаралась взять себя в руки и с достоинством ответила:

– В этом нет нужды. Как ты считаешь, Оливер?

– Ага, ни малейшей! – согласился он. – Не будем больше злоупотреблять гостеприимством Харта. Он, должно быть, мечтает, этот наш великий трезвенник, завалиться в свою холостяцкую постельку…

Том проводил их взглядом, чуть приподняв одну бровь. Когда они дошли до выхода, он вдруг резко окликнул Оливера:

– Оливер! Не садись за руль.

Оливер стремительно обернулся и, покраснев от ярости, прорычал:

– Все! Мы с тобой в расчете, самодовольный болван! Я сыграл в твоей пьесе! А теперь перестань за мной надзирать и быть моей нянькой! Оставь меня в покое.

Хлоя, конечно, была пьяна и мало что соображала от отчаяния, но у нее еще сохранились остатки здравого смысла.

– Мы пойдем пешком, – заявила она твердо, но не очень понятно, к кому обращаясь, – ведь сегодня такая чудесная ночь!

И она решительно взяла Оливера под руку.

– Ну, тогда доброй ночи! – бесстрастно отозвался Том.

Дверь захлопнулась, и они очутились на улице.

– Это прекрасная идея пройтись пешком, – сказал Оливер. – Здорово, что ты до этого додумалась, ведь я вообще-то забыл, где моя машина. Мы пойдем пешком, а когда доберемся до общежития, выпьем на ночь чайку. Ты составишь мне компанию?

– Да, – ответила Хлоя. – Я составлю тебе компанию.

Она смутно сознавала, что Оливер пьянее ее и ей следует доставить его в общежитие, а потом самой вернуться в Фоллиз-Хаус. Но боязнь одиночества и какое-то ожесточенное упрямство взяли верх. Ей не хотелось оставаться сегодня ночью одной, а значит, можно вытворять, что угодно!

Они брели по пустынным улицам Оливер обнимал ее за плечи.

– Какая ты восхитительно теплая! – прошептал он. – А я в последние дни все время мерзну.

Деревья и уличные фонари плыли перед глазами Хлои. Она повисла на руке Оливера, прекрасно осознавая, что он тоже нетвердо держится на ногах. Они дошли до колледжа Крайст-Черч, миновали Башню Тома, будка вахтера была на ночь закрыта. Кентерберийский Двор был погружен во мрак. Они вскарабкались в темноте по ступенькам и, войдя в комнату, зажмурились, когда Оливер включил свет.

Оливер оглядел помещение и скривился.

– О боже! – прошептал он.

На столе стояло два грязных винных бокала, он налил в них виски. Хлоя услышала, как бьется ее сердце, и сказала себе, что еще не поздно попрощаться и мирно уйти домой. Но она по-прежнему хранила молчание. Оливер слегка вспотел, его золотистые волосы потемнели и прилипли ко лбу.

Он протянул к ней руку, медленно размыкая пальцы.

– Мы с тобой нужны сегодня друг другу – сказал он и привлек ее к себе.

Хлоя прижалась к нему крепко вцепилась в мускулистые плечи, отгородилась его телом от завтрашнего дня и вообще от будущего Оливер погладил ее по голове.

– Пойдем! – требовательно сказал он. – Пойдем в постель.