– Пожалуйста, сделайте что-нибудь.

– Мы все сделаем, дорогая, не беспокойся. Как часто наступают схватки?

– Кажется, что все время… все время… Доктор повернулся, оглядел комнату и бросился к телефону.

– „Скорая" примчится с минуты на минуту, – сказал он, вернувшись.

– „Скорая"? – Аннетта попыталась сесть.

– Да, она самая. И лежи спокойно, сейчас поедешь в больницу.

– Я… я думала…

– Что бы ты там ни думала, теперь будешь размышлять в больнице. Сейчас твое место там. Ты и не заметишь, как все пройдет. Нечего волноваться. – Врач повернулся к остальным: – Я бы на вашем месте оделся. Одному из вас надо поехать с ней.

Джо сказал Дэниелу:

– Оставайся здесь и присматривай за Доном. С ней поеду я.

Удивительно, но Дэниел, не раздумывая, согласился:

– Ладно, парень, хорошо.

И оба поспешили каждый в свою комнату, чтобы одеться, так как оба дела не терпели отлагательства.

До приезда „скорой" у Аннетты случились три еще более болезненные схватки. Но когда мужчины переложили ее на носилки, она повернулась к ним, говоря:

– Я… я могу идти сама. И… я хочу повидать мужа.

Врач и Дэниел помогли ей подняться на ноги и повели в сторону спальни. К счастью, суета и суматоха не разбудили Дона. Аннетта наклонилась над ним и поцеловала в щеку. Но когда Дон пошевелился во сне и пробормотал что-то, доктор быстро отвел Аннетту от кровати. В коридоре он сказал:

– Ты уже достаточно ходила. Ложись на носилки и забудь обо всем, кроме того, что тебе предстоит родить прекрасного малыша. Я буду рядом и зайду к тебе попозже. Я уже связался с доктором Уолтерсом, он будет ждать тебя.

Снова начались схватки, и Аннетта застонала. Санитары остановились, и она, тяжело дыша, перевела взгляд на Джо:

– Ты поедешь со мной, Джо?

– Поеду. Не бойся, я поеду с тобой.


Прошло два часа. Джо выпил уже четыре чашки чая и как минимум раз шесть объяснил трем будущим отцам в комнате ожидания, что он сам не отец, а всего лишь брат мужа. Один молодой парень спросил его:

– А где же сам виновник торжества? Убежал?

– Нет, он просто спит, – добродушно ответил Джо.

На это после минутного замешательства парень сказал:

– Что вы говорите! Пьяный?

– Нет, не пьяный, – грустно произнес Джо. – Хотелось бы, чтобы он всего лишь напился. Нет, он попал в аварию.

– Да что вы? – В голосе собеседника чувствовалось смущение. – Вот несчастье-то. Но я просто хотел узнать… – И когда Джо кивнул: „Конечно", парень показал пальцем в конец коридора, где прохаживался один из будущих отцов, и прошептал: – Вот этот захотел поприсутствовать на представлении. Представляете себе? Ему бы мой жизненный опыт, так он рад был бы держаться подальше. Ох, и бывают же люди!

Джо рассмеялся, но мысли его в это время были заняты совсем другим. Он то умолял Бога, то требовал у него, чтобы с Аннеттой все прошло благополучно. Если пришлось бы выбирать между ней и ребенком, то пусть бы осталась она… Ребенок любой ценой – какой бред! Тут церковь не права, он прямо скажет об этом отцу Рэмшоу, как только его увидит. Да хоть бы и отцу Коди! Он бросит это им в лицо! Если ради спасения ребенка пожертвуют жизнью Аннетты, то единственный луч надежды для него погаснет.

Внутри Джо шла постоянная борьба, чувства скрывались под внешней оболочкой невозмутимости. По мере того как рос живот Аннетты, росла и его зависть к Дону. Хотя Джо и знал, что у Дона уже больше никогда не будет детей, он все равно ревновал к нему. Он все время напоминал себе, что этого могло бы и не быть. Если бы он, Джо, был сильным и решительным и в открытую заявил о своей любви к Аннетте, отец не начал бы строить собственные планы по спасению Дона, Дон не оказался бы прикован к постели, а его приемная мать не находилась бы сейчас в психиатрической лечебнице.

– Мистер Кулсон? – Медсестра похлопала его по руке. – Все в порядке, мистер Кулсон, не волнуйтесь, все хорошо.

– Что с ней?

– Все хорошо, говорю вам. Она сейчас спит. Нам пришлось сделать кесарево сечение. У вас маленькая девочка… Я имею в виду, – она улыбнулась, – маленькая племянница.

– Девочка?

– Ну, – сестра снова улыбнулась, – раз племянница – значит, девочка. Тут вариантов нет.

Джо испустил глубокий вздох, в котором чувствовались облегчение и благодарность. Этого было достаточно, чтобы целый ряд голов повернулся к нему. Когда Джо вслед за сестрой вышел из комнаты, один из ожидающих сказал другому:

– Забавный парень. Называет себя деверем, а волнуется больше, чем я.

Деверь в это время смотрел сквозь стекло туда, куда показывала ему медсестра. На детской кроватке лежало что-то, Джо не мог точно разобрать – что. Он видел лишь маленькое сморщенное личико, напоминавшее старушечье.

– Она красавица, – заметила сестра. – Маленькая, весит немногим больше шести фунтов, но такая красавица!

Джо улыбнулся в ответ и спросил:

– Можно ее повидать? Я имею в виду миссис Кулсон.

– Сейчас не имеет смысла, еще какое-то время она будет спать. На вашем месте я поехала бы домой, рассказала бы отцу новости, а затем приняла бы ванну и хорошенько позавтракала. К этому времени она уже придет в себя.

– Спасибо вам, сестра. Так я и сделаю. Но, как вы думаете, смогу я переговорить с доктором до того, как…

Улыбнувшись, она прервала его:

– И на это у вас будет больше шансов, когда вы вернетесь. Дело в том, что доктор сейчас занят, достает еще одного… из глубин.

Джо тоже улыбнулся, еще раз поблагодарил сестру и зашагал прочь.

„Из глубин", – сказала она. Была ли она католичкой?


Из глубин я кричал тебе:

Услышь мой голос, Господи!

Пусть ухо Твое внемлет моей мольбе!


Впоследствии много раз Джо произносил эти слова и все время недоумевал, почему он повторяет именно их, ведь его всегда мучили сомнения, слышит ли кто-нибудь его голос. Но одно он знал точно: если бы сегодня утром с Аннеттой что-нибудь случилось, он понял бы, что в течение стольких лет он, подобно миллионам других людей, разговаривал лишь сам с собой. И никогда больше он бы не произнес: „Я верую, укрепи мою веру, Господи!" Никогда.

Но Аннетта выжила.

Джо вышел в холодное утро, несколько раз вдохнул морозный воздух. Посмотрел наверх. Небо было высокое, голубое, но такое холодное, словно на дворе разгар зимы.

Поскольку сюда он приехал в машине „скорой", домой ему пришлось добираться на автобусе. Он сел на тот, который довозил его почти до самого дома. Автобус был полон людей, и все обсуждали внезапное наступление холодов. Все, кроме одного пассажира – женщины, сидящей рядом с ним. Она повернулась к Джо и низким голосом заговорила:

– Вовсе и не внезапное. Уже третье утро такое. Я еще на прошлой неделе обещала, что выпадет снег. И он выпадет. Конец марта – не конец марта, а вот увидите. Ну да мне сейчас выходить. – Джо подвинул колени, пропуская ее, и женщина попрощалась: – Покедова.

Джо ответил так же: „Покедова", – и подумал, как много теряешь, разъезжая на машине. Не только проносишься через всю сельскую местность, ничего толком не видя, кроме дороги, но и пропускаешь множество людей. „Покедова", – сказала она. Такого он не слышал уже давным-давно. Ребята и девушки в его конторе обычно говорили: „Счастливо", „Скоро увидимся", в крайнем случае – „Пока!"… Джо сидел и смотрел в окно. А ведь эта женщина могла оказаться его матерью. Он оглянулся. Любая из этих женщин могла быть его матерью. Но нет – все они, похоже, принадлежали к рабочему классу, а его мать… Кем была она? Стоп! Сколько же можно! Пора прекратить обманывать самого себя, ведь этому не будет конца и края. Как только он найдет мать, он захочет отыскать и отца. Во всяком случае, был только один выход, чтобы прекратить изводить себя: приехать домой и спросить.

Подростком Джо думал, что, когда он вырастет, вопросов станет меньше. Но не тут-то было. Они все прибавлялись и прибавлялись. А что, если он и вправду найдет ее и сильно разочаруется? Так стоит ли рисковать? Он был отвергнут собственной матерью, отвергла его и приемная. В каком-то смысле его отвергла и Аннетта. Стоит ли рисковать, чтобы еще раз оказаться отвергнутым или разочарованным? Внутри себя Джо чувствовал страшную пустоту. Нужен был кто-то, чтобы заполнить ее. И независимо от того, как скоро освободится место после смерти Дона, Джо никак не мог представить на этом месте себя. Пусть даже Дон этого хочет. Это будет непорядочно. Так или иначе, для Аннетты он всегда оставался всего лишь братом…

Лучше бы он вообще не садился в этот автобус. Нет, на самом деле не лучше – ведь он любил находиться среди людей. Но тут крылось противоречие. Почему же тогда он попросил, чтобы его комнаты располагались в коттедже, отдельно от всей семьи? А вот почему: просто он хотел скрыться как можно дальше, забыть, что Аннетта отвергла его. И еще – чтобы не видеть, как отец разбивается в лепешку, чтобы загладить свою вину, которая, если разобраться, была не меньшей.

А как насчет Джессики? Джессика Боубент или Ирен Шилтон? Что можно сказать о них? Нет, только не Ирен. Итак, остается Джессика или, еще лучше, Мэри Картер. Да, лучше Мэри…

Мэгги ждала его на пороге. За ней стоял Дэниел, а за ним Пэгги и Лили.

– Ну?!

– Все замечательно. Родилась малютка. Дэниел закрыл глаза и громко вздохнул. Но тут же набросился на Джо с криком:

– Какого же черта ты не позвонил? Мы сидим как на иголках!

К его удивлению, Джо огрызнулся:

– У вас здесь тоже есть телефон. Мог бы и сам позвонить в больницу.

– Ладно, дружище, успокойся. – Дэниел похлопал сына по плечу. – Я понимаю, что ты, должно быть, переволновался там. Откровенно говоря, я боялся звонить. Ну пошли, поешь что-нибудь.

– Сейчас, минутку. Я хочу зайти к Дону.

– Конечно, конечно. Он места себя не находит. Никак не мог поверить, что Аннетта уехала, а он даже не проснулся.