Аннетта развернулась, толкнула дверь и зашагала по коридору. Сара, ожидавшая возле входной двери, воскликнула при виде ее:

– Мисс, мисс! Не принимайте это близко к сердцу. Все образуется, только не сдавайтесь. Мы все за вас.

Аннетта не смогла ничего сказать в ответ. Ничего не видя перед собой, она побежала вдоль дороги к машине. Сев в нее, она не позволила себе завести мотор до тех пор, пока не перестала плакать. Вытерев глаза и лицо, она включила зажигание, развернула машину и поехала прочь от дома, где прошло ее детство. Аннетта знала: останутся ли родители здесь, уедут ли – они уже никогда не признают свою дочь.

5

Близился конец марта. Этот месяц выдался просто образцовым: ярко светило солнце, стояла прекрасная безветренная погода. Была суббота, день посещений в психиатрической лечебнице Каунти. Дэниел, Фло и Харви стояли в коридоре среди больных и посетителей, которые прохаживались мимо них взад-вперед. Во дворе люди гуляли среди цветочных клумб. Дэниел, выглянув за дверь, полушепотом произнес:

– Если бы внутри было хоть наполовину так же хорошо, как снаружи, это еще куда бы ни шло…

– Как ты думаешь, – спросила Фло, – почему нам приходится ждать?

– Фло, ты же знаешь не хуже меня! Стоит кому-нибудь только упомянуть мое имя, как у нее сразу начинается истерика.

– Когда мы были здесь в последний раз, мне показалось, что она выглядит уже гораздо лучше.

Дэниел глянул на Харви.

– Да, – ответил он, – если без обид, вас-то она нормально переносит. А вот я для нее, словно заноза, и всегда таким останусь. Поэтому ей вряд ли станет лучше до тех пор, пока она так или иначе не избавится от меня.

– Не говори так, Дэниел, – резко сказала Фло. – Во всяком случае, у меня сложилось впечатление, что здесь хорошо относятся к пациентам.

– Фло, ты была здесь только два раза, поэтому у нас с тобой разные представления. Из того, что я видел, я сделал вывод, что больные здесь впитывают ненормальности друг друга. Вообще ненавижу это заведение.

Тут Дэниел заметил приближающуюся медсестру и быстро обернулся к ней. Сестра, широко улыбнувшись, обратилась к нему:

– Сестра-хозяйка хочет сказать вам пару слов, мистер Кулсон.

Она улыбнулась также Харви и Фло и пошла обратно. Дэниел последовал за ней по каменному коридору в сторону кабинета. Там за столом сидела сравнительно молодая женщина, а рядом с ней – мужчина средних лет.

Мужчина встал, протянул Дэниелу руку и спросил:

– Как поживаете, мистер Кулсон?

– Спасибо, доктор, неплохо, – ответил Дэниел и кивнул сестре-хозяйке.

Он сел и стал ждать, когда кто-нибудь из них начнет разговор. Первым заговорил врач:

– Конечно, вам хочется знать, как продвигаются дела у вашей жены? Да, а когда вы были здесь последний раз? Недели три назад? – Доктор обернулся к сестре-хозяйке: – Где-то так?

Заглянув в регистрационный журнал, она ответила:

– Да. Прошло уже три недели с тех пор, как мистер Кулсон последний раз приходил сюда.

Посчитав, что его упрекают за невнимание, Дэниел произнес:

– Я был простужен. Что-то вроде гриппа.

– Понятно. – Доктор погрозил Дэниелу пальцем. – Мы вовсе не упрекаем вас за отсутствие, можете не сомневаться. Просто сестра-хозяйка подумала, что вас необходимо ввести в курс дела относительно выздоровления вашей жены. А также относительно того, что может ему препятствовать…

Доктор сделал паузу, и Дэниел спросил:

– Что же это за препятствия?

– Боюсь, мистер Кулсон, – вступила в разговор сестра-хозяйка, – что вы и есть главное препятствие. Помните, что случилось с ней во время вашего последнего посещения?.. Так вот, любое упоминание о вас или о вашем сыне приводит ее… скажем так, в прежнее состояние. Единственные, чьи визиты она, кажется, приветствует, – это ее сестра со своим другом.

Врач кивнул в знак согласия и подхватил:

– Странно, не правда ли? Мы думали, что в ее состоянии она будет настроена против всех мужчин. Но оказалось, что нет. Он приходил сюда дважды, и оба раза она встречала его вполне нормально, без отрицательных реакций. И у нее даже прекратились истерики. Судя по всему, лечение влияет на нее на удивление благотворно. Итак, мы подумали, мистер Кулсон: лучше, если она какое-то время не будет вас видеть. А сестра бы по возможности чаще навещала ее. Вплоть до вашего последнего визита мы надеялись, что она вскоре сможет быть дома, хотя бы на выходные. Но, боюсь, пока это невозможно. Мне очень жаль.

– Не стоит извиняться, я все понимаю. Но скажите, если даже любое упоминание обо мне или о нашей семье так расстраивает ее, то как долго это может продолжаться?

– Очень трудно сказать в таких случаях, – ответил врач. – Мы надеемся, что ей поможет лечение электричеством. Что оно снизит, если не совсем сгладит, ее враждебность.

Дэниел ничего не ответил, но про себя подумал, что только смерть избавит ее от ненависти к нему. Он встал.

– Значит, мне лучше не приходить совсем?

– По крайней мере, какое-то время. – Врач приблизился к нему. – Но, как я уже сказал, если бы ее сестра могла приходить чаще, это помогло бы.

– Она живет в Лондоне, и ей трудно приезжать каждую неделю.

– И все же. Любое ее посещение будет полезно.

– Я попрошу ее. Спасибо. – Дэниел кивнул им и вышел.

У окна в коридоре стояла Фло. Она наблюдала, как Харви разговаривает с одной из больных. Заслышав приближение Дэниела, Фло обернулась.

– Ведь правда же, это грустно? Та женщина – она говорила с Харви совсем нормально, как ты или я. Потом она попросила его погулять с ней по саду…

Но Дэниелу было не до сантиментов. И, может быть, излишне резко он произнес:

– Они не хотят, чтобы я навещал ее, но просят, чтобы ты приходила к ней почаще. Что ты на это скажешь?

Фло помолчала, пожав плечами.

– Ну, хорошо. Может, мы и не сможем приезжать сюда каждую неделю, но, в любом случае, будем стараться. Все что угодно, лишь бы помочь ей. А сейчас можно повидать ее?

– Да. Думаю, да.

Фло уже хотела пойти, но приостановилась и сказала:

– Не нужно так удивляться, что она не хочет тебя видеть, Дэниел.

– Я и не удивляюсь. Не знаю даже, зачем я прихожу сюда.

– Наверное, потому, что ты считаешь это своим долгом.

– Да, наверное. Но сейчас, кажется, я освободился от него, и это бремя взвалилось на твои плечи.

– Не думай так. Мы еще поговорим об этом позже.

Когда Фло скрылась, Дэниел выглянул в окно. Там Харви гулял с пациенткой. Дэниел вышел и присоединился к ним.

– А, вот и ты! – Харви не стал спрашивать, почему Дэниел не навестил Уинифред. Он просто сказал: – А это миссис Дибар.

Дама, которой было уже за шестьдесят, наклонилась к Харви и, широко улыбаясь, заговорила:

– Вы неправильно расслышали. Моя фамилия Дебар.

– О, извините! – Харви повернулся к Дэниелу. – Миссис Дебар – писательница. Она опубликовала книгу под названием… – Он остановился, посмотрел на женщину, и она ответила, ласково улыбаясь:

– „Манеры и этикет викторианской эпохи".

– Это должно быть очень интересным, – поддержал разговор Дэниел.

– Каждый делает, что умеет, – скромно отозвалась дама. – Мне сильно помог мистер Дизраэли.

Дэниел и Харви переглянулись. А дама обратилась к Харви:

– Благодарю за компанию. Не так уж часто приходится встречаться с варварами, но и в этом есть своя польза. А теперь извините меня. Я ожидаю мистера Макмиллана на совместное чаепитие. До свидания, господа.

Оба они невнятно пробормотали что-то в ответ и проводили миссис Дебар взглядом. Она вприпрыжку бежала между цветочными клумбами. Когда она скрылась из виду, они посмотрели друг на друга. Харви, усмехнувшись, сказал:

– Я… я должен был догадаться. Но она рассуждала так здраво. Прямо как мы с тобой.

– Да поможет ей Бог…

– Не думаю, что ее нужно жалеть. Если хорошенько поразмыслить, она в своем собственном мире счастливее, чем мы в нашем. Достаточно взглянуть на выражение ее лица. – В голосе Харви, однако, появились грустные нотки: – В свое время она, наверное, была очень красива. Но это последнее словечко, – Харви опять усмехнулся, – „варвар"… Видимо, большинство людей по сию пору думают так же. – Они двинулись к корпусу больницы, и Харви спросил: – Ну так что случилось?

– А то, что тебе может не понравиться. Видимо, вся ноша ляжет на Фло. Врачи говорят: мое присутствие только ухудшает дело, и единственный человек, которого Уинифред приятно видеть, – это Фло.

– Ничего не имею против. Я не возражаю. На самом деле я даже рад лишний раз выбраться из Лондона.

– Но мы не знаем, как долго это продлится.

– Придется подождать и посмотреть. Но если именно это тебя волнует, Дэниел, то можешь не беспокоиться. Ты же знаешь: Фло и Уинифред никогда особенно не ладили. Но с тех пор, как это случилось, Фло… Она начала ее жалеть.

– Многие начали ее жалеть.

– Да, наверное, это как в деле об изнасиловании: зачастую о жертве забывают, и главной целью становится поймать преступника. Вообще не волнуйся за нас. У тебя полно забот и дома. Ведь Аннетте вот-вот рожать.

– Нет, еще есть немного времени. Но как Уинифред воспримет известие о внуке или внучке? Я немного надеюсь, что это пробудит в ней новый интерес к жизни. Я не вижу причин для ее апатии, кроме себя самого.

Но Дэниел ошибался.

Уинифред в это время сидела с Фло в большой комнате для встреч. Тут же были и другие посетители со своими больными. Кто-то разговаривал, кто-то молча наблюдал, как его больной уставился куда-то в пространство. В одной из групп смеялись две маленькие девочки. Их обычный смех звучал здесь странно.

Фло смотрела на свою сестру и чувствовала, как в ней поднимается жалость. Она никогда не любила Уинни, у них не было ничего общего, но даже дьяволу она не пожелала бы оказаться в такой ситуации… Уинни всегда жила жизнью, наполненной сытостью и комфортом. Тем не менее существование ее было каким-то пустым. Ей нужна была любовь, она нуждалась в любви к себе и в том, чтобы самой любить кого-то. Но она обратила все свое чувство не на того человека. Фло взяла Уинифред за руку и сказала: