— Если она не в себе, это добром не кончится, — нерешительно запротестовал он. — Леди так странно на меня смотрела, когда называла Кенорном, что боюсь: стоит ей узнать, что ты — моя жена, то она немедленно на тебя набросится.

— Успокойся, все обойдется, — заверила его Одрис. — Если что, Фрита защитит, да и служанка, я думаю, хотя бы из боязни твоей мести.

Хью проводил Одрис взглядом, ее легкая грациозная походка нимало не изменилась от того, что она несла на руках Эрика — а тот был далеко не перышком; родившись на радость родителям крепким и сильным, он с каждым днем уверенно набирал вес и размеры. Хью досадливо поморщился, подумав о том, что слишком уж легко позволил себя уговорить. Одрис ничего не боится, думал он, только потому, что ей еще не представилось, к счастью, случая испытать подлинный страх. Но на Фриту можно положиться, да и служанка не станет стоять, сложа руки, она помнит, чего стоило одному из ее приятелей одно-единственное грубое слово.

Успокоившись в отношении Одрис, Хью тем не менее не спешил окликать Мореля, который как раз в этот момент втащил в холл тюки и свертки с пеленками, сменной одеждой Одрис и прочими носильными вещами. Хью попросил, чтобы тот помог ему сбросить доспехи, как советовала супруга. Его душа по-прежнему терзалась смутной тревогой, и он, приказав слуге остаться с вещами в холле на тот случай, если хозяйке потребуется помощь или услуги, направился во двор, чтобы проследить за тем, как и где разместились ратссонские латники.

Хью прихватил с собой в замок крепкий эскорт — два десятка латников, поскольку всерьез озабочен был слухами, дошедшими до Ратссона за неделю до того, как они отправились в путь, якобы король Дэвид осадил Норхемский замок. Ходили упорные слухи о том, что отдельные отряды шотландцев бесчинствуют в окрестностях Чиллингема. Было это, правда, намного севернее и восточнее, а они с Одрис направлялись на юг и запад, но Хью не исключал возможности того, что ненароком напорется на разведывательный отряд неприятеля, посланный, скажем, по Джедуотер к Рид, да и разбойнички, затаившиеся было в своих берлогах в Ридсдейле, судя по тем же слухам, заметно оживились и осмелели с приходом шотландцев.

Спустившись во внутренний двор замка и не найдя там своих людей, Хью изрядно струхнул, но тут же успокоился, когда увидел преданного ему ветерана, выполнявшего обязанности капитана отряда в этой поездке. Тот выглянул из конюшни и, услышав окрик хозяина, немедленно поспешил к нему.

— Милорд, — сказал он, — тут, считайте, пусто.

— Пусто? — переспросил Хью, оглядываясь по сторонам. Из кузницы доносился лязг железа и грохот молотков, по двору озабоченно суетились слуги, изображая некую бурную деятельность. Хью подозревал, что в суете этой не было особой необходимости: перепуганная челядь просто, видимо, пускала пыль в глаза, стараясь показать себя с возможно лучшей стороны новому и грозному хозяину, но не хотел забивать себе голову еще и этими проблемами.

— Да, милорд, пусто, — повторил Луи Барбеденуа. — В стойлах стоит пара неплохих жеребцов — боевые, но изрядно отяжелевшие от безделья кони, их, судя по всему, давно не седлали, и пара дамских верховых лошадей — обе толстые, словно бочки. Стойла рассчитаны на гораздо большее количество лошадей, но конюх сказал, что всех их увели латники, которые еще по весне сбежали из замка, чтобы поискать пристанища в ином месте. В гарнизоне осталось не более десятка полтора человек.

— Ты хочешь сказать, что в замке сейчас не более пятнадцати латников? — изумленно воскликнул Хью.

— Да, так сказал конюх, — подтвердил Луи, усердно кивая головой для пущей убедительности. — Да и те остались лишь потому, что стары и немощны и не могут рассчитывать на что-либо лучшее у других хозяев.

— Понятно, — губы Хью дрогнули и перекосились в болезненной гримасе. — Лайонел умер, так и не заплатив им за службу, а они не пожелали больше служить задаром или побоялись, что новый хозяин выгонит их взашей… Надо полагать, все они были не из местных?

— Этого я не знаю, милорд, — ответил Луи. — Мне как-то и в голову не пришло об этом спрашивать.

— Весьма характерно для Луи, — думал Хью, он ведь и сам из фламандских наемников. По одному ему ведомым причинам он решил остаться в Англии и нанялся к Хью на обычный срок — год и день. Приглядевшись к ветерану, Хью понял, что может на него положиться — седоусого латника, подрастерявшего молодецкий пыл в бесчисленных битвах, вполне устраивала служба у хозяина, не рвавшегося воевать, но, с другой стороны, фламандец был опытнейшим рубакой и непревзойденным лучником и обладал вдобавок твердым характером: лучшего капитана для небольшого отряда и лучшего наставника для новобранцев из местных йоменских недорослей не стоило и желать.

— Ладно, — сказал рыцарь. — Я сам поговорю с теми, кто остался. Насколько я понимаю, хоть одно хорошо — с жильем у наших парней проблем нет.

— Ни малейших, милорд. — Луи кивнул головой в сторону приземистого и длинного каменного строения, притулившегося к стене внутреннего двора. — Новенькая казарма — пустая, хоть шаром покати. Я ждал только вашего разрешения запустить в нее своих орлов.

— Пустая, говоришь? — удивился Хью. — А где же те латники, которые остались?

— Они переселились в караулку, поближе к крепостным воротам, — одобрительно хмыкнул Луи. — Их капитан — старик, конечно, как и все они, но дело знает. В караулке хватает места для всех его людей, и ворота под постоянным наблюдением.

— Верно, — согласился Хью. — Ладно, зови парней, пусть устраиваются в казарме. Только пошли пару-другую человек, пусть помогут поднять мост и опустить решетку. А я отправлюсь в караулку и переброшусь парой слов. Прикажи, кстати, конюху оседлать и привести одного из жеребцов сэра Лайонела.

— Может и мне с вами поехать, милорд? — спросил Луи.

— Не стоит, — улыбнулся Хью. — Не думаю, что латники Хьюга горят желанием отомстить за своего бывшего хозяина, а я хотел бы с глазу на глаз побеседовать с одним из них. Но надо держать ухо востро: если весть о смерти сэра Лайонела достигла ушей шотландцев, которые крутятся под Чиллингемом, они мигом заявятся, чтобы ограбить бесхозное имение.

Луи нахмурился.

— Удержим ли мы замок с тремя с половиной десятками латников? Стены крепкие, но…

— И пытаться не станем, — согласился с ним Хью. — В том, конечно, случае, если нагрянут целой армией, а вот заманивать мерзавцев открытыми воротами и опущенным подъемным мостом не стоит в любом случае. На терпеливую осаду способны только их регулярные войска, терпеливость, сам знаешь, не числится в списке добродетелей наших северных соседей. Банда помельче, наткнувшись на запертые ворота, поорет, покрутится под стенами и умчится дальше — искать более легкую добычу. Это не более чем предосторожность, дружище. Я не жду особых неприятностей.

— Да, милорд. Только…

Отзвук цоканья копыт по булыжной мостовой заставил Луи внезапно замолчать и обернуться. И он, и его собеседник опешили, когда увидели конюха, выводившего из конюшни дюжего вороного жеребца, на спине которого уже красовалось потертое боевое седло. Хью не знал, что делать: плакать или смеяться. Несомненно, их подслушивали все, кому только было не лень, и конюх слышал, как он говорил с Луи о лошади. Стремление челяди услужить во что бы то ни стало могло бы показаться забавным, если бы не напомнило о том, о чем он старался вовсе не думать. Хью вздохнул. Быть может, слуги видят в нем хозяина только потому, что поверили словам странной леди, но в таком случае они вовсе не считают ее сумасшедшей, как бы пренебрежительно к ней ни относились… А если она в своем уме… Нет, этого просто-напросто быть не может… Он никак не может быть наследником Хьюгов. Заколдованный круг. Лучше выбросить это из головы, хотя бы на время. Ибо разочарование будет намного более горьким, если он, свыкнувшись с мыслью, что замок принадлежит ему, убедится в обратном.

Отпустив Луи кивком головы и благосклонно кивнув конюху, Хью сел в седло и тронул поводья, направляя коня к мосту, перекинутому через внутренний ров. Проезжая по внутреннему двору, он пригляделся к нему внимательнее и обнаружил кое-что, ускользнувшее от его взгляда ранее. Пустой учебный плац казался давным-давно заброшенным, на выгоне для боевых коней росла густая и высокая трава, сорной травой зарос и весь двор, зеленела она и под дверьми многих построек. На стенах тем не менее стояли люди — мало, но достаточно, для того чтобы замок не казался беззащитным. Он спешился рядом с караульным помещением, и преклонных лет латник, наблюдавший, видимо, за ним из двери, немедленно вышел наружу и склонился в глубоком поклоне.

— Меня зовут Одард, милорд, я капитан здешней стражи. Вы…

— Сколько у тебя латников, Одард? — поспешно перебил его Хью, опасавшийся вопроса, на который не смог бы ответить: новый ли он хозяин?

— Пятнадцать, милорд, я шестнадцатый.

Столь прямой и откровенный ответ не дали бы человеку, абсолютно постороннему, и это воскресило в душе Хью все ту же смесь надежд и сомнений. И вновь он постарался побыстрее от них избавиться; как бы там ни было, он поступит, как подобает благородному рыцарю. Кому бы ни принадлежал замок, его святая обязанность, коль уж он сюда попал, наилучшим образом организовать его оборону от возможного нападения противника.

— Луи — мой капитан — беседовал с тобой. Ты сказал ему, что остальные латники покинули замок.

— Хозяин отдал Богу душу, а леди сказала, что у нее нет права платить им, — ответил Одард, хмуря брови. — И нам никто не платит, милорд, но большинство из нас служат в Хьюге с незапамятных времен, у нас тут семьи…

— Я прослежу, чтобы вам выдали жалованье, так или иначе, но свое вы получите, — не задумываясь, сказал Хью.

Хоть это хорошо, подумал он, какой бы ни была причина, но они исправно служат.

Глаза Одарда радостно сверкнули, из уст вырвался вздох облегчения.

— Спасибо, милорд. И вы…